Превращения Розенкрейцера 20

                Я! я! буду для всем друг, товарищ и брат 20


     Н а т а ш а (входит). Ты еще не уехал? Я уж думала, не застану тебя.
     Р о з е н к р е й ц е р. Ты?.. ты же должен тюрьма!
     Н а т а ш а. Должна, да вот, видишь, пока на свободе.  Короче, у меня два билета на поезд до Питера, а там до Финляндии рукой подать. Финская граница наша дырявая, смоемся с тобой за кордон.
     Р о з е н к р е й ц е р. Смыться?.. смыться?.. А!.. Я не смыться без Элли.
     Н а т а ш а. Зачем тебе она? Я жалею, что сделала,* но, согласись, в теперешним ее состоянии у тебя к ней не может быть никакой любви.
    
       Тысячи мыслей забегали в голове Розенкрейцера, пока говорила Наташа, и, чтобы разобраться в них, ему надо было выиграть время.

     Р о з е н к р е й ц е р. Хорошо. Сейчас ты домой... собираться. Потом вместе ехать Элли больница. Если калека, ехать... как это?.. на твой кордон!
     Н а т а ш а. В больницу?.. Ну, хорошо, едем в больницу. Только я не буду к ней заходить. Для меня поехать в больницу это уже риск... Но, как говорится, кто не рискует, тот не пьет шампанское. Пойду собирать вещи.   
     Р о з е н к р е й ц е р (один). Нет, я больше не жить в общества, где человек человеку не друг, не товарищ, не брат. Так?.. А если глубже думать. Главное что есть? Главное есть отношение к жизнь! Так!.. Отец Георгий что говорить? Для любви живет человек. На всё смотреть с      у-мель-энием, и тогда всё будет ОК!.. Пускай все для меня не друг, не товарищ, не брат. Я буду для всем друг, товарищ и брат…   Это мой фундамент, это мой всё!.. Так! (Улыбается с облегчением  человека, сбросившего непосильный груз.) Сейчас ехать больница. Один! Как и должно быть! (Убегает.)
     Н а т а ш а (с чемоданом входит). Я готова. (Осматривается.) Его нет... Наверное, разминулись с ним. (Уходит.)
          *Из ревности Наташа плеснула кипятком в лицо Лили. (См. отрывок «Превращения розенкрейцера 18»).      


                К о н е ц