Демон, ч. 1, XV - пер. М. Ю. Лермонтова

As thunder on the careless house
The scourge of God descended suddenly!
And falled  on  bed  with a bitter cry
Tamara, poor girl in trouble;
The tears flow one to one,
And breast is high to cease her breathing;
Then it seems like she hears nearly
A magic voice there above:
"Don't cry, kid! Don't vainly cry!
Your tear on the mute corpse though
Couldn't bring a living dew, alas,
It only makes your eye too turbid
And burns your virgin cheeks at once!
He's far and never learns your grief,
He never estimates your sorrow;
The heaven's light now with him,
Caressing the ethereal body;
He's now listening to song
Of paradise... What's life to him:
So trifling thoughts, so little groans
Of poor girl - to guest of dream?
No, fate of mortal living thus,
Believe me, angel earthly, now
Don't cost a moment, a price
Of any of your plaintive mourning!


In the ocean of air
All without sails and wheel
There are floating in glare
Choirs of the planets still;
Among fields without bounds 
In the sky without trace
There are roaming ...
Thready flocks of clouds vague.
Any hour of leaving,
Any hour of meet
Has no gladness, has no grievance,
No past, no new feel.
In the day of deep misfortune
Recollect them in your head;
Be aside of earthy dole,
Be so careless as them!



На воздушном океане,
Без руля и без ветрил,
Тихо плавают в тумане
Хоры стройные светил;
Средь полей необозримых
В небе ходят без следа
Облаков неуловимых
Волокнистые стада.
Час разлуки, час свиданья
Им ни радость, ни печаль;
Им в грядущем нет желанья,
Им прошедшего не жаль.
В день томительный несчастья
Ты о них лишь вспомяни;
Будь к земному без участья
И беспечна, как они!
Лишь только ночь своим покровом
Верхи Кавказа осенит,
Лишь только мир, волшебным словом
Завороженный, замолчит;
Лишь только месяц золотой
Из-за горы тихонько встанет
И на тебя украдкой взглянет, -
К тебе я стану прилетать;
Гостить я буду до денницы
И на шелковые ресницы
Сны золотые навевать..