Медленно...

Медленно. Очень медленно поднималось Солнце из-за горизонта. После невыносимо холодной ночи потрескавшаяся земля снова начинала плавиться. Утро – то время в пустыне, когда ещё можно насладиться страшным апокалипсическим пейзажем без ненависти к нему, как к символу жары, зноя и мух. Утром бескрайние сухие равнины перекрашиваются во все оттенки красного и сухие растения кажутся напуганными и трясущимися в ожидании появления Его Величества Солнца. Только Кактус смотрел на линию горизонта и не чувствовал страха. Он наслаждался новыми красками, окрасившими всё вокруг и его самого. Кактус уже второй десяток восходов ожидал людей.
Все в округе любили Кактус. Он единственный мог подарить в этом сухом уголке Земли хотя бы пару капель живительной влаги. За это его и ценили. Только камни ворчливо поглядывали на него и пренебрежительно называли его «мечтателем» и «транжирой», ведь влага была необходима и ему самому. Но Кактусу было не жаль влаги, ведь он знал, что её у него больше, чем у остальных обитателей пустыни.
Любуясь восходом, Кактус не заметил, как к нему подполз его друг.
–  Смотришь? – спросила Песчаная Эфа.
–  Смотрю… Здо’рово…
–  Каждое утро выглядит по-разному… А ты всё людей ждёшь?
–  Да, –  ответил Кактус мечтательно, –  Они уже скоро будут?
–  Скоро, –  заверила его Эфа, –  Я знаю, что ты уже долго ждёшь, но верблюды очень медленные, а тебе, вроде, некуда торопиться?
–  Некуда. Просто, не терпится их поскорее увидеть. При мне здесь ещё их не было, а я столько про них слышал! Хочется посмотреть на этих странных существ… Может, мы с ними подружимся, Эфа, как думаешь?
–  Хм, не знаю, –  с загадочной улыбкой  прошелестела змея, –  не думаю, что я им понравлюсь, хотя сегодня, когда люди уснули, я смогла погреться у их костра. А вот ты мог бы с ними подружиться. Они похожи на тебя.
–  Чем же? – радостно и удивлённо спросил Кактус у Эфы.
–  У них на теле тоже есть два лишних верхних отростка и есть железные колючки, хоть их и меньше, чем у тебя. А ещё в них тоже много влаги. Только они не желают ей делиться, как ты. Но их можно понять, они не всегда живут в пустыне и не понимают нашего языка.
–  Вот дождусь их, и непременно научу нашему языку, и подружусь с кем-нибудь из них.
–  Удачи… –  почему-то грустно протянула Эфа и уползла.
***
Солнце уже давно поднялось над землёй, а людей всё не было. К Кактусу то и дело подбегали мышки и ящерицы, чтобы поздороваться и узнать о его делах, но Кактус почти не поддерживал разговор с ними. Он был захвачен мыслями о людях.
«Эфа сказала, что я похож на людей. Тогда мы точно найдём общий язык! Только бы их дождаться…» - так думал Кактус.
Жара. Зной. Крупинки  парящего в кипящем воздухе песка. Мухи над телом мёртвого животного, уже и не понять, какого именно. Может, Кактус знал это существо, когда оно ещё не сгнило и не высушилось на палящем Солнце. Но кактус не думал об этом.
«Где же они… Солнце уже прошло зенит, и Эфа сказала, что они скоро будут. А Эфа впустую никогда не болтает».
Его Величество  уже опускалось. Ему совсем немного оставалось до горизонта, но небо не окрасилось в красный. Только ярко-оранжевый цвет, который казался даже ярче, чем белый цвет Солнца днём. Людей ещё не было видно.
Так Солнце ушло за горизонт, осматривать другие свои владения, более красочные, разнообразные, с большим количеством людей, животных и растений. Земля медленно остывала, жара отходила и вместо неё наступал холод. Каждую ночь холод сменял жару, Кактус это знал и уже приготовился к сладкому, волнующему сну про людей, на которых он похож, но вдруг подул неприятный тёплый ветерок. Он показался бы совсем безвредным жителям других земель, но обитателям пустыни было известно, что этот ветерок – посол страшной бури. Ночью буря холоднее, чем свет тысячи белых, стеклянных звёзд. Пустыня ожидала неминуемую разрушительную бурю.
Холоднеющий с каждой секундой ветер крепчал незаметно, но к моменту, когда небо стало совсем чёрным, ветер носился кругами с силой стада буйволов. Он бился поднятым в воздух песком о землю. Камни кряхтели и скрипели из-за этих нападок. Все живые существа куда-то исчезли, как и всегда исчезали ночью. Жители пустыни знали – нечего делать ночью в холодных песках. Кактус же стоял посреди пустыни и трясся от холода, страха и сожалений. Он мог бы спокойно спать, но мысли о людях не давали покоя. Он мог бы не бояться бури и холода, но его подкосило предательство друзей, которые так и не пришли, так и не заговорили с ним, когда он столько прождал их в этом страшном месте. Кактус очень устал от ожидания, его вымотали надежды и мечты. Почему ему не хватало Эфы. Она умная и интересная собеседница. Зачем ему нужна была эта глупая мечта, почти невозможная, ведь Эфа рядом, она его понимает, а люди не понимают их с Эфой языка. Зачем были эти мучения? Об этом думал Кактус, пока ветер рвал и рвал его своей силой, резал и резал его своим холодом.
Так прошла вся ночь. Выматывающий холодный ветер поутих к утру. Скоро должен был начаться рассвет. Кактус очень устал. Он больше не хотел увидеть людей. Он просто хотел увидеть Эфу.
***
Появились первые розовые лучи Его Величества.
И тут слева на горизонте появились странные тени. Один камень заметил их и прохрипел:
– Эй, парень! Вон они, твои люди.
Ссутулившийся, сморщившийся за время ночной бури, Кактус сначала не поверил камню, но вдруг резко дёрнулся. Там, на краю земли, действительно появились существа, с лишними верхними отростками. Люди двигались прямо к Кактусу. Они становились всё больше, уже были видны их формы. Кактус подумал, что люди очень интересные, красивые и гордые создания. Он разглядывал их, любовался ими, удивлялся. Ему казалось, что он уже видел что-то, что вызывало в нём такое же странное ощущение страха, трепета, наполненности красотой. Он не мог вспомнить, что это было. За всю свою жизнь он не видел ничего и никого ярче и необычнее людей. Он так долго наблюдал за ними, что только когда Солнце уже полностью поднялось на небо, Кактус понял, что люди прошли мимо него и даже не остановились. Они прошли всего в паре больших камней от него и не обратили на него никакого внимания. А теперь они были уже далеко, такие же маленькие, какими Кактус увидел их в первый раз… Кактус покричал им, не очень усердно, ведь и сам уже знал, что всё кончено.
В этот день Солнце было особенно палящим, оно прожигало кожу насквозь, полностью высушивало иголки. Кактусу не хотелось желтеть, но Эфы всё не было. Его печаль проявилась цветом на его коже. Когда он терял сознание, ему показалось, что он падает в глаза Эфы, глубокие, как Бездна Челленджера.