Морское и речное пароходство

Призрак осени

Призрак завтрашней старухи
Умывается дождями,
Красит волосы, склоняясь
Перед зеркалом озерным.
Красит охрой, красит хной
И смеется надо мной.

Что за господи прости
В золотой ее груди?
Только ветер, друг безродный,
В дыры песню просвистит.

Ходит, ходит по пятам
Нищий, спрятанный за принцем,
Раздает твои гостинцы
Всем протянутым рукам.

………
По листочку, по листку
Лягушонка скинет кожу.
Шкуру девичью сожгут –
Ветерочек позовут.
Наметут со всех дорожек –
Ветерочек тут как тут.
Понесет над синим морем,
Разволнуется вода.
А у нас беда не горе,
Да и горе не беда –
Ветерочек хоть куда.


40 дней после лета (Холодный день)

………
В копилку брошенный медяк.
Скатилась пуговица с неба.
И день прошел, и небо немо,
И месяц на небе набряк.
Был день… Не станет дням числа,
Пошитым из полярной ночи,
Где ночь пришла и не ушла
И без тебя уйти не хочет.
Где жизнь на пятых этажах,
Деленная на посторонних.
Где три желанья на ладони
И полвторого на часах.

………
Холодный день одной метаморфозы.
Запойный дождь. Ты так и не привык,
Что пресные октябрьские слезы
Сырая осень льет за воротник.
Что брошен в омут, в их водоворот –
Любви и смерти, листьев на ветру.
Что выплывешь, наверное, к утру.
Что захлебнешься, если повезет.

………
Пустая лодка у причала,
И море осени полно.
По волнам пенное вино
От дуновенья расплескалось.
И ветер, ветер заодно…
Когда бы можно утолить
Таким вином такое счастье
И, заползая по-щенячьи
Под суку-лодку, все забыть.

………
Фонарь горит луною в переходе,
Луна не всходит при такой погоде –
Сегодня чью-то выпивает жизнь
В других краях… Ну, в общем, поделись,
Как эта ночь, сырою сигаретой
И запахни тулупчик-то – не лето.
Вот с фонарем о жизни потрепись.
Немного – а немногого и надо,
Здесь даром дождь и танго листопада,
Такое вот, на мокрой мостовой.
Оно и я тебе не по карману,
Когда не тут… А просто, сам не свой,
Кружится мир, полуживой и пьяный,
И оттого единственно живой.

………
Или это ветер на суку
Чью-то тень проветриться повесил,
Потому что слезы не текут
И что сам как виселеник весел,
Или сукой ночь легла в строку,
Чтобы с ней – и звезды человечней…
Чтобы в ней – себя как на духу…
Чтоб назавтра не узнать при встрече.
Это только в положенье риз
Близоруко звезды смотрят вниз.


Морское и речное пароходство

Вот текла она и текла,
Не могло и на ум прийти,
Будто коркою из стекла
Можно реку перехватить.

По пути наломала дров,
Потому что полна была.
Выходила из берегов,
Ну, вода, вот и все дела.

Те, которые плыть могли, –
Тем и выпало по пути.
И несла она корабли,
Отчего бы и не нести?

Дураков, что пытались вброд
Перейти ее поперек,
Не сберег их дурацкий бог,
Дураков теперь недород.

И не важно, куда несло,
К раскаким голубым морям.
В Мертвом море сейчас тепло.
Лучше б в Мертвое, лучше б.
Зря.


Лапа с кошкой

Я не вспомню, в каком из светящихся окон
Кошка моя умывает лапу.
Перед сном все дома в золотых заплатах,
В каждой заплате кошка и лапа.
В каждой спичке немного огня и серы.
Все ночные рубахи домов безразмерны.
Кто-нибудь там, кто мотает счетчик,
Выключи кошку вместе с торшером!
С памятью, дурью, теплом и прочим,
С мантрами Аве Мария и Отче.


Ртуть
                В. П.

И сами мы – к реке река,
И воды наши ртуть,
Но течь нам вдаль издалека.
Ты просто рядом будь.

Не жди, нас вольный океан,
Нам по дорогам течь,
Покуда лист зеркальный дан
И лодочкою речь.

Мы кораблей не понесем –
Утонут корабли,
Задержим только вид с земли
И облако на нем.

А если что… А если не…
Да кто там разберет,
Что ртутью отливает пот
И лодочки в огне.


По рукам

Растащат день лягушки на пруду –
И паучком качается непрочно
На небе месяц, столько опорочен,
Но я ему замены не найду.
Что скажешь тут, где он один и звезды
Тебе горят и говорят серьезно,
Когда весь мир натянет позитив
И умирать приходится с улыбкой,
Сорвав аплодисменты по пути?
Ах, cher ami, не сделайте ошибку,
В нем вовсе неприлично умирать!
Не для того раскинута кровать
Крестом на лобном месте авансцены,
Мы пьем за жизнь и задираем цену
На все, к чему она ни прикоснись.
Так по рукам! – мы богачи сегодня,
Гляди, как пробки подлетают ввысь,
Как за края переливает жизнь.
К чему бы ей нас оставлять в исподнем
И предъявлять к оплате векселя?
Мы пьем ее, и крутится земля –
Ей – о-ля-ля! – положено крутиться.
Еще о стену не разбилось «бля!»,
Пьяным-пьяна меж зрителей истица
И подают цикуту в хрусталях.
И с этим, в общем, можно примириться.
А влезет ночь, рассыплет требуху,
Распорет рыбки брюшко золотое,
Гадая, что еще чего-то стоит,
Глядит в тебя до жути, до упора
И выдает ответы на духу…
И если б не проснуться петуху,
Отдал бы дух от этих разговоров.


С бубенцами

Еще на кончике ножа
Остатки праздника с бисквитом,
Еще, сверкая антрацитом,
Бубнит рояль и хороша
Немного трезвая певица.
И тоже хочется напиться.
И тоже хочется сбежать.
…И  б е л ы м   с а в а н о м  и с к р и т с я.


Скрипка на крыше

Ветер, оставь эти песни другим –
Нет скрипача на заснеженной крыше.
Осень ушла по дорогам пустым,
Вдовые скрипки по снегу не пишут.

Высвистишь утро – и солнце придет,
Как по полету смычка приходило...
Эй, отчего это с крыши течет,
Ты же не плачешь, не плачешь, ярило…


Платочек

Сложились в платочек
Ракушка и книжка
Божья коровка
Пачка картишек
Пара балеток
Ножик
Ракетка
В синей пилотке
Пыльное лето
Юбочка
Удочка
Белый листочек
И завязался
На нем узелочек
На память


Вот и день сгорел

Вот и день сгорел,
Вот и вечер сник,
А в душе раздел.
Отпусти, старик.

Потекла река
На две стороны,
С белым облаком,
С тучей-вороном.

Месяц павою
Златокрылою.
Звезды в заводи,
Да не выловишь.

И течет себе,
И забавится,
Поперек судьбе –
Не оправиться.

Зачерпни рукой –
Сводит холодом,
А глоток – огонь.
Бело-вороно.

А в душе разлад,
Врешь ли, каешься.
Не смотри назад,
Испугаешься.

Незнакомый лик –
Взгляд не вызволить.
Петушиный крик
Звоном издали.