Морская болезнь

Стою и бублики здесь…

Я при крошках крохобор,
Прячу мелочь по карманам.
Что духами, что туманом –
Разговор за разговор,
Дырка к дырке, ноль к нулю…
Я ведь бублики люблю!
«Покупайте!»
«Не куплю».


Мысли о зиме

Умирать зимой хорошо
Хорошо бы легло снегами
Чтобы следом никто не шел
По листве шурша башмаками
Не ходил никто по листве
С мыслей разною в голове
А вокруг тишина и снег
И лежит на нем человек


Окна гобелена

Каждый вечер непременно,
В полумраке голубом,
Смотришь в окна гобелена
И разгадываешь дом –
Кто огни там зажигает?
Кто гуляет по стене?

Засыпая, забывая,
Проплывет луна речная
В гобеленовой стране.

И гореть им одиноко
Ночь ночную напролет
На горе своей высокой,
Сколько снежный снег идет.
………
Шел он, шел, они бледнели.
Нет, она не выходила…

Неужели, неужели
Лампы я не погасила?


Язык ветра

Я помню: лезвия сверкали,
Горели шрамы в облаках
И псы сухими языками
С ветров облизывали страх
И глубины не доставали.
Одна прозрачными зрачками
Смотрела бездна на меня.
С числа такого-то и дня
И я смотрю ее глазами –
И всюду лед, и всюду камень,
Рубцы и пепел от огня.


Путнику, проходящему мимо

Когда на кладбище миров
Я отнесу земную драму
И с горсткой праха брошу в яму
Сошедшей жизни горстку слов,
Пусть будет так:

«Идущий мимо
Жилец,
Ступай своей тропой.
Здесь спит такой же, как и твой,
Мир безобразный и красивый,
Нашедший землю и покой.
Впервые доверху счастливый,
В последний – сровненный с землей.
Пусть спит под сенью молчаливой,
Все это будет и с тобой».


Пикассо. Рабочий фрагмент

Скатится дура с круглого.
Бьется волна о борт.
На берегу подумает
Мальчик с веслом:
– Ну вот,

Отвязывай, блин, веревочку,
Только присел покурить.
Дергай больную лодочку –
Еще одну ломит жить.

Все они души-девочки
Плохо стоят на шарах,
Наденьки, Любки, Верочки.
Другой раз докурим нах.


До Рождества

Такие, Господи, дела
На нашей маленькой и третьей,
Тобой оставленные дети
Не доживут до Рождества.
Приход зимы,
Расход тепла
На пустотелый кубометр –
В чем только держится планета,
Душа входила и ушла,
Оставив точку незаметно.
Как входит тонкая игла
И засыпают у рассвета
Полупрозрачные тела.
Летают сорванные души,
И догоревшая листва,
И полый шарик в безвоздушном.
………
Когда отправленный послушник
Сойдет висок поцеловать,
Оставь им каплю Рождества
Под кислородною подушкой.


Воск

О человеке, Боге и стране,
О той любви, которая на дне
Не помнит волн и щепок наносного,
Где остается сказанное слово
На самом ясном миру языке –
Не клад, не меч, не камень в кулаке,
Обычный воск, текучая основа –
Пока возможно удержать руке –
От пчел земных и цвета неземного,
С чем умереть просил бы налегке.


Безвоздушное

Она наивная – душа,
Она испытывает жалость,
Еще пытается дышать,
Когда без воздуха осталась,
Когда любви не удержать
И вся вселенная сломалась
И больше нечего ломать.


Когда цикады поют по ночам

А я только вижу луну над мостом,
Забытую лодку на речке.
А мы всё идем, мы куда-то идем,
Как будто за берегом вечность,

Где долгая осень платки развернет,
С царевыми выйдет дарами.
А я только вспомню, как небо течет
И тонет у нас под ногами.

Куда мы, зачем мы, откуда пришли,
Под ветром и под листопадом
Стояли на маленькой точке земли…
Да ладно.
Но пели цикады
Всю ночь
И не петь не могли.


Зима на одной ноге

Зимы не прочитать лица.
Еще волос не обрезала,
Еще руки не отнимала
И не оставила плясать
На убывающем листочке.
Ну вот скажи, чего ты, мать?
Когда без всяких заморочек
Пора завязывать плотней
Не оренбургский, так пуховый
И в валенках ходить по дому
Да останавливать коней.
А так нацепишь то да се,
И было бы смешно, но страшно,
Что ты добра, как день вчерашний,
Что как с обрыва понесет…


Тмутаракань

Как с обрыва – и в Тмутаракань,
Выживая за пазухой наново.
Там и княжить во всю глухомань,
Чтоб княжной, значит, Тмутаракановой.

А зиме не ходить бы в лаптях –
Так бы за уши драть по-медвежьему,
Да горело бы на губах
Поле хлебное неизбежное,

Да гулял чистым полем и рос
Белым снегом откормленный ветер,
И стоял за спиною мороз,
Самый русский и крепкий на свете.


Морская болезнь

Ты море. Как ни назови,
У слез язык простой.
Твой вкус соленый – вкус крови,
Такой же, что и мой.

Я прихожу сюда затем…
Не знаю почему.
Когда, как равлик, мягкотел
И лучше одному.

И смотришь ты во все глаза,
Слепое, что и я,
За горизонт, за паруса,
За облака края.