в уютном доме тихо и тепло...

В уютном доме тихо и тепло,
скучает пыль на старых фолиантах.
И девочка – цветок, душа в пуантах –
глядит сквозь запотелое стекло,
как осень в безупречном фуэте
объяла кроны пламенем карминным
и, рыжим огоньком мелькнув в камине,
осталась с нею, гостьей,  tete-a-tete.

В углу у кокетки
пьеро и пьереттки,
стихами натоплен камин,
их тени - бескрылы,
и ангелом милым
лишь Андерсен был ей один.

Как быстро от фантазий на лице
румянец легкий проступает, душно,
и домочадцы в дом поток воздушный
впустили, долго зябший на крыльце.
Протиснулся, бедняга, и под шкаф
шмыгнул сухим листком. Каким? Откуда?
Но кто-то крикнул: «Ах, какое чудо!» -
в ладошах звонко счастье расплескав.

- Смотри, как ажурна! С глазочком пурпурным!
  Фестончик по краю крыла! Пыльца в перламутре!

И вот уж под утро
бедняжка под склянкой жила.

Кто смеет из домашних возразить –
Души они не чаяли в девчонке.
- Я для нее приотворила щелку!
- Ну да, оставила надежды нить, -
ворчал в ответ внушительный старик,
читавший ей нотации и сказки.
- Давай оставим бабочке подсказки,
чтоб крылышки ей вдруг не обломить.

Дурные затеи.
Пожнешь, что посеешь.
Прозрачно случайное зло.
А бабочка билась,
Все меньше светилась,
Роняя пыльцу на стекло.

Со временем азарт у всех иссяк
и разошлись, невинные как дети,
меня живую, даже не заметив,
как пыль смахнули на пол просто так.
_ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _
В уютном доме столько сожжено
в камине сказок трепетных. Всё душно.
- Давайте снова отворим окно, -
Сказала вдруг девчонка простодушно.