Вне разума что есть

Сей стих для тех, кто во причуде
Неясной веры видит суть.
Для тех, кто не живет во блуде,
А постигает правды путь.
Размеренно шагает в дали,
Где Жизнь оставила дары:
Плоды то есть лихой печали,
Что ищет праведно миры,
В которых нет стезей порока,
Разваленных на смыслы догм.
Кто видит как мечта высока,
И из нее струится гром...
В тиши, молчащей гласом Бога
О тех путях, что в жизнь даны.
Миры? То в сердце лишь тревога,
Звучание немой струны...


В попытке осознать Творца
"Свидетель" тень убрал с лица,
Нащупал духом путь в ничто,
Забрызгав мыслями губу...
Закутался сильней в пальто
На хладном северном ветру,
Стоял и зрел во небеса:
Сновали птицы без конца
В набухших грозно небесах.
"Свидетель" лишь промолвил "ах".
Отвел свой взор от далей тех.
Душа пророчила успех —
У Бога будет он взнесен
Повыше сей земли и стон
Его сердечный грел тоску;
Он облизнул стыдясь губу,
Набухла что слюной отважно.
Мир в небеса многоэтажно
Взбирался помыслами рая.
Но он — "Свидетель" — сна не зная,
Корпел над думой, что один
Над раем есть лишь господин:
То он и есть, он избран Богом.
И умиленный сим итогом
Дум внятно-праведных и вещих
Он, ощущая силу мощи
Своих потуг до Бога ввысь,
Закончил праведную мысль:

Душа, терпящая свой грех
Не может же стремиться вверх!
А он стремится всей душою.
Поэтому, трезв головою,
И мудр, Богом восхищен!
И прочий духа моцион.

Он вдаль прозрел веков прошедших.
Голгофу видит, там народ.
И видит воинов он пеших.
И вот Христос свой труд несет.
Волочит столбик, наклоняясь,
И отдуваясь от потуг.
Народ же смачно издеваясь
Ему совсем уже не друг.
И видит: столбик ставят ровно,
И на него цепляют тело.
Губа причмокнула любовно,
Слюной набухла, сердце пело!
Вот, он, который от людей
Грех принял на себя, наивный.
И получил за то плетей;
Однако, человек он сильный.
И вот уж столбик во пазу
Стал ровно, словно так и было.
Христос... печаль в его глазу,
А над толпою зверя рыло.
Завеса тут разодралась
И небо смутно потемнело.
То Бога Иеговы власть.
И сердце снова тихо пело.

Нет человека от земли,
Что грех людей принять способен!
Но мыслей тлеющие угли —
Остаток духа, что безроден.
Бессилен что постичь простой
Вполне не выдуманный смысл:
Вне разума что есть — отстой;
А в чем Творца великий замысел?

Поднять над пламенем гроба,
Низвергнуть в бездну пыль растления.
Опять слюной полна губа.
И бездна божьего терпения.

Итак, креста не видно, только столб,
Позорный столб для унижения.
Из мыслей выпер духа гроб,
Стал мерой вечной расторжения
Нетленных уз у Бога тайных.
В глазах распятого печальных
"Свидетель" видит след души.
И наставленье: не греши.
Кивает голова, губой жует
Предвкусие извечных тайн.
И Бог над ним звезду кует:
То рай его и не случаен
Его до рая того след.
И вот идет он — в сердце ранен
Всемысленно, что Бог бескраен;
Но... лишь идущего и нет.

Стоит лишь на ветрах и грезит.
Про столб, про человечью прыть.
А сутью править не умеет.
И Богу не дает открыть
В себе духовно озаренье,
Что все пути уж позади.
Осталось лишь ума терпенье:
До смысла истины дойти.

Но видит столб он; столб позора.
Христос всего лишь человек,
Который для людей укора
Взял на себя наш ветхий век.
И тяжкий грех ложится в сердце,
Когда сей образ пьешь очами,
Поскольку Бога ли лице
Во тьме мелькнуло перед нами,
Когда разодралась завеса
И небо тьмой заволокло...
"Свидетель Бога" — праздник беса...
И в сердце до поры тепло —
Бессвязной мыслью о награде,
Которой бог "усыновит".
Но так ли? Нет пути ко правде.
Поскольку разум внятно спит.

И миром управляет власть
Держателя всех акций духа.
О, Боже, дай же не упасть!
Но хохот лишь дойдет до слуха.
Безумный скрежет князя тьмы
Зубами, что растерли звуки.
"Свидетель"! Лучшие умы
Терзали смыслов вещих муки,
Заветы измеряя пылью
Дорог-путей, что не постичь.
У Бога что святой лишь кровью
Возможно по путям тем стечь
Прямо из сердца, что трепещет
И понимает суть души.
Но снова сатана клевещет...
Прям в растопыренные уши.

Ему-то что? Он просто призрак
Всей человеческой тоски.
Но внявший этому — дурак?
Сдавил "Свидетель" тут виски,
Согнувшись в спазме непосильном,
Глаза раскрыл как небеса...
Он прав был только лишь в одном:
Противны Богу чудеса.

Мир раскололся; бездна встряла
Меж ором стонущих очей.
Воронка жути. Вечны жала,
С которых теперь веру пей.