Я нарисую жизнь его большими красками

Он рисовал её уже ни в первый раз.
Да, отчего-то всё никак не получается.
В её глазах отцовский видит облик глаз.
И от тоски, и от тревоги сердце мается.

Она была ему, как в прошлое мосты.
На фотографии смотрел порою длительно.
Была девчонкою, нарисовал цветы.
Она ему казалась, очень удивительна.

Сидел в тюрьме когда-то, помнится, давно.
На фото детские её смотрел бесчисленно.
Терял он друга, что отец ей- суждено.
Дерёт и душит боль ужасно и немыслимо.

Он не хотел её изранить, сердце сжечь.
Но знал, что здесь отдать заботу не получится.
Отца просил: Быть сильным. Сердцем уберечь.
В душе чуть слышно называл: Моя натурщица.

Глаза выводит вновь. И сердцем плачет сам.
От горькой боли что-то надрывается.
Нет, нет, не хочет, чтобы вырвалась слеза.
Пусть навсегда она с одним лишь ним останется.

Отец твой был не самым лучшим, но, поверь.
Не смог бы стать мной никогда по жизни брошенным.
Он был спокоен чаще, а совсем ни зверь.
Как жаль, теперь не пожелать: Всего хорошего.

А, ты живи, девчонка. Только лишь живи.
Поверь, он видит с неба. Может быть любуется.
Он был достоин самой искренней любви.
Ты вспоминай о нём, пусть сердцем не забудется.

Не осуди его за жизнь. Прими, как есть.
Он никогда быть не стремился в мире масками.
В ночи мне снится, говоря: Я здесь.
Я нарисую жизнь его большими красками.