Антон Григорьев

Когда он на сцене царил
свободно, как истинный гений,
то зал потрясённый парил
и падал пред ним на колени.

На  «бис» вызывали, на «бис»…
Гремело вселенское «браво!»…
Изведал Народный артист
поистине громкую славу.

В последние годы устал,
стал несколько грузным и грустным.
И вот опустел пьедестал
его именного искусства.

Других осеняет собой
бессмертная Синяя птица…
Но с общей безликой толпой
ему никогда уж не слиться.

И вновь чей-то пристальный взгляд,
заветное что-то припомнив,
пронзает его, как разряд
двух синих мятущихся молний.

…Отпел и отплакал Большой –
умолк и оркестр, и солисты…
Он снова сегодня пришёл
сюда, за родные кулисы.

Взглянул из-за них в пустоту
огромного гулкого зала,
и вдруг ощутил теплоту всего,
что в душе не стихало.

Чарующий тенор звенел,
как в юности нежно, весенне.
И снова, и снова он пел,
один на святой этой сцене.

Так много хотелось сказать,
так в счастье мечталось поверить…
И слёзы стояли в глазах
дежурной, застывшей у двери…