Всё ещё жив

Улыбнись, не уходят кумиры.
Что жило не покроется мхом.
Когда в доме дождливо и сыро,
Посмотри, я стою за окном.
Я стучусь, будто синяя птичка,
В то стекло, что разрезало нас.
Так темно. Не поможет мне спичка,
Бесполезен расширенный глаз.

Я хочу, чтобы ты мне включила
Тот простой электрический свет.
Столько бредней про звезды, светила,
Про радушие дальних планет.
Правда только лишь в том, дорогая,
Что не место нам, людям, во тьме,
Что просторы небес рассекая,
Мы мечтаем вздремнуть на земле.

Ты воскликнешь: "Но как же так, Дэвид!
Ты опять водишь нас за носы!
А весь мир так отчаянно верит,
Что не встанут вдруг наши часы."
Други мои. Как хотел бы
Я утешить вас, но не могу.
Стиснуты вновь мои зубы,
Не знал я, что так скоро внезапно умру.

Мы живём, бытие проклиная
За его быстроногую прыть.
Впрочем, даже внутри умирая,
Не спешим мы себя хоронить.
Мы хватаем свой лучик надежды
И взываем к глухим небесам,
Оставляя тела и одежды
На планете, где плачут по нам.

Все века люди верили, будто
За пределами жизни есть жизнь.
Я согласен, как было бы чудно,
Умерев, превратиться не в слизь.
Стать душой, энергией, вспышкой
И летать при холодных ветрах.
Но на деле же космос - пустышка,
А вселенная - в наших мозгах.

Каждый слушатель ценен и дорог
Для творца мира песенных грёз.
Без тебя звуки все - просто ворох
Бестолковых частотных полос.
В безвоздушном пространстве вселенной
Нету места для песни моей.
Не клейми себя сущностью бренной,
Я пишу не для звёзд - для людей.

Ты прекрасна, живое создание,
В твоём сердце жив шум Января.
Береги же свое осознание,
Что там жив после смерти и я.
Не спеши умирать, я не в небе,
Там уныло и нет ни души.
Когда глух к тебе мир и враждебен,
Включи песню. Расслабься. Дыши.