Опускались на крышу дома аисты горелые

Опускались на крышу дома аисты горелые -
Предвещали рождения чёрного проклятого ребёнка.
Повитуха-ведьма кипятила скрюченные пальцы
И мясницкие ножи в выщербленном чреве чайника.
Мать-колдунья лежала на скомканной розе постели -
И разводила ветви бёдер неумело -
И призывала чёрных ангелов и аистов -
И проклинала кого-то - белого и чистого,
И из кровавого чрева лощины маковой
Вырывалась пулей - чёрным шершнем - голова ребёнка -
Ребёнка, который вовсе не должен был родиться -
Которого аисты ждали на крыше - горелые -
С клювами, как гильотины или ланцеты -
И глазами - точно черепа младенцев.

Чёрный ребёнок не должен -
Родиться - и всё-таки родился.
Шипящей слюной поила
Его повитуха-ведьма.
И чайник с продавленным боком
Плясал на огне - как дервиш -
И усмехался в окна
Закат, отведавший крови -
Крови белого колика
Зимнего дня короткого.
Ночь наступала на землю -
Выходила из чёрного леса
И из зрачков ребёнка,
Который смотрел на небо -
Точно уже искал он
Своё багровое солнце
В чёрной адской короне.

А на крыше - горелые аисты
Смотрели черепами белыми -
В грядущее - хлопали крыльями,
Рассыпая пепел отравленный.
Надо лбом чёрного ребёнка
Чёрное гало горело -
Но его не видели даже
Мать - и повитуха -
Только багровое солнце
В такой же чёрной короне -
Что вылетало аистом
Чёрных  - из зрачков колодезных.