Страдал, как все, и ликовал, как все!

 
 Не жалуюсь, но всё же не смолчу,
 что в прошлое гляжу я виновато:
 мне многое сегодня по плечу,
 а многое уже и поздновато.

 Я мир познал, а жизнь – почти прошла;
 я побывал и в том, и в этом стане:
 коль истина банальна и пошла,
 то правдой эта истина не станет.

 Смотрел и я с надеждою вперёд,
 я верил в идеалы, верил крупно!
 Коль бедствует и мается народ,
 то власть или глупа, или преступна.

 Она антинародна – в этом суть.
 Суди о ней по нищенке-бабусе!
 Со многими и я прошёл свой путь,
 но не сбежал, как многие, не струсил.

 Я за чужие и свои грехи
 платил сполна без помпы и парада,
 и мне открылось: чтоб писать стихи,
 их выстрадать душой сначала надо.

 Страдал, как все, и ликовал, как все,
 то шиковал, то жил порой, как стоик;
 пока трава рассветная в росе,
 отчаиваться, понимал, не стоит.

 Гремели грозы, гробил недород,
 снега секли, (ну что, не впечатляет?).
 Когда клянёт правителей народ,
 он самоуважение теряет…

 ОМЕЛА

 Неярко живу? – Да, не ярко!
 Не каждый ведь час – гроза!
 Зазнайства электросварка
 другим пусть слепит глаза.
 Я видывал виды, зная,
 в тишь всё равно не уйти:
 инжира листва вырезная –
 мой график земного пути.
 Паденья, извивы, зигзаги,
 полёт на излёте сил;
 вывешивать в праздники флаги
 я никогда не спешил.
 Я не был рабом конъюнктуры
 в той жизни, поверьте, и дня!
 Какие красивые дуры
 за это любили меня!
 Потери знавал и подарки,
 меня уже не огорчить.
 А солнце сияет ярко!
 Его-то не переярчить!
 И я своё делал дело,
 и славы чужой не крал.
 Живёт на деревьях омела,
 красивая, словно коралл.
 А дерево листья роняет,
 мерцает под деревом лёд,
 омела об этом не знает
 и в самую стужу цветёт…

 КАЖДЫЙ СГОДИТСЯ В РОДИМОЙ ОТЧИЗНЕ
 
 Море корёжат ветра и туманы.
 Падают звёзды. Воют циклоны.
 Горы могучие, как великаны,
 прячут долин населённое лоно.

 Всё для стихов мне подходит, годится,
 всё собираю – пейзажи, приметы:
 то в них друзей удивлённые лица,
 то в них подруг мимоходных портреты.

 Я не гонюсь за всемирною славой,
 хоть эфемерная есть подоплёка:
 что ж, что назвали родители Славой
 Егиазаровым, нет в том намёка.

 Я не гонюсь за признаньем народным.
 Каждый сгодится в родимой отчизне.
 Главное, чтобы не стать инородным
 телом в, подаренной предками, жизни.

 Брызжут вулканы огненной лавой.
 Главною мыслью стих закольцован.
 Ну, нарекли мама с папою Славой
 Егиазаровым, что ж тут такого?..