Полный Ахеронт

     "Изъятый горизонт, чернила тишины,
      вечерних фонарей и сливочность, и слабость.
      Минуты над водой прохладны и длинны.
      У времени вода — единственная радость.
      У призрака вода — последняя ступень
      от мраморной плиты к таинственной свободе.
      Топлёным молоком серебряная тень
      разлита по реке и синей непогоде.
      Туманные слова на сумеречный ум
      по-сливочному льют из запотевшей кружки.
      Дождливым янтарём родятся наобум
      для каждой из теней прозрачные подружки.
      Неловкий поворот, дрожание свечи,
      дрожание огня на месте горизонта,
      серебряная нить, глухие кирпичи,
      чернильная Нева и тайна Ахеронта.
                (Марков Я. “Ахеронт”)

Измятый горизонт, испачканный в чернилах,
ложится наобум в сиреневую гладь,
дрожащая свеча прозрачно очертила
старинных кирпичей таинственную кладь.

А в сумерках души блуждает привкус ночи,
сметанный блан-манже к десерту подаём,
тот йогуртовый вкус в крупинках многоточий,
молочная река, кисельный окоём.

Усталая вода колышется в стакане
и тянется со дна серебряная нить,
а призраки плывут в затопленную гавань,
и в сливочный туман им страшно уходить.

Рассыпаны слова старинного романса,
беру их наобум и складываю вновь,
их суть уже давно утрачена в нюансах,
мой запотевший лоб в испарине из снов.

Топлёным молоком разбавленное время
сочится без конца из мраморной плиты,
под нею столько лет свобода тихо дремлет,
ступенями скрипя в покоях темноты.

Чугунные столбы, заржавленные цепи,
над зеркалом воды нависли, ну и пусть.
Их тени, растворясь, утешат и исцEлят
притихших фонарей рассеянную грусть.

На сумеречный ум волна легко накатит,
смешаются слова – и вот еще экспромт.
Задумчивый Харон гондолу конопатит,
а я пишу стихи и – полный Ахеронт.