Марине Ивановне Цветаевой

Зеленоглазо-златокудрая Марина.
Густая чёлка, горделивый юный взгляд,
Как и стихи - проникновенно-гильотинный...
Стихи что зелье колдовское, сладкий яд,

Восторг и мука, ежедневное служенье,
Таланта лава и кромешный чёрный труд,
Зубовный скрежет ада, радость вдохновенья,
Надежда: вдруг прочтут и, может быть, поймут.

На кухне чад, и близорукие слезятся
Глаза от дыма папиросы "Беломор"...
Тьма переводов как подачек от редакций
Ундине моря, избирающей простор.

Она же "барынька", на "ты" с фортепиано,
Но с домочадцами - почтительно на "вы".
Анастасия, сердолик и Ариадна -
Одни они светили в сумерках Москвы.

Ещё Тверской, где с детства Пушкин нежно-строгий,
Арбат, две Бронные и Патриарший пруд,
Клочок бумаги для неё, посудомойки,
Что поэтессой - нет! - поэтом назовут!

"Уж сколько нас упавших в эту бездну" страсти!
Читаем, слушаем Цветаевой стихи
И, находясь в непререкаемой их власти,
Недосягаемыми чтим её грехи.

И в сентябре багрово-алая рябина
Горит-горчит напоминанием о той,
Что названа морской,  безбрежною - Мариной,
А светит с неба негасимою звездой.