Ecce Homo
как восклицательный укол, –
иду раздетым и босым
ко всем чертям, прижав глагол
к тщедушной мужеской (да-да!)
искавшей амбразур груди –
чтоб не жалеть ни живота,
ни прочего, что впереди.
А позади горят мосты –
и слава Богу, что на них
нет ни души: они пусты, –
и я, рыдающий жених,
как Кьеркегор наоборот
прошу мне перстенёк вернуть:
хранитель горестных пород,
единожды хлебнувший ртуть,
готов испить в свой краткий век
семь одиночеств бытия,
зане он просто – человек:
огнём объятая ладья.
Октябрь 2016
Свидетельство о публикации №116102209537