Реквием по Мотолоше

Ночная тьма приходит к нам на землю.
До завтра груз дневных забот заброшен.
И тишина великая объемлет
Пустующую деревеньку Мотолоша.

Жестка моя постель - с соломою мешок,
И сон на ней меня упорно избегает,
И мыслей праздных тягостный поток
Невольно разум заполняет.

Я думаю: коль здесь такая тишь,
И воздух, и вода кристально родниковы,
Чего же земляки мои, едрёна мышь,
Отсюда опрометью убежать готовы?

Как в щель клопы, забиться в города,
Чтоб там сидеть буквально друг на друге,
Простор и ширь забросив навсегда,
Забыть о лесе, о цветущем луге

И вместо воздуха родных полей
Дышать бензина перегаром,
А в давке транспорта, в толпе людей -
Тяжёлым человечьим паром. 

Жестка моя постель. Поди уж два часа,
Как мучает меня бессонница жестоко.
Я начинаю слышать голоса.
Быть может - от земли. А может - издалёка.

Рассказывают мне они про давние года,
Про то, как в деревнях колхозы создавали,
Про то, как исчезали навсегда
Все те, которых кулаками посчитали.

Печальная, трагическая быль...
Гулаг. Сибирь. Доносы и расстрелы...
И превращалось в лагерную пыль
Российского крестьянина измученное тело.

Кто не попал в Сибирь - того в колхоз!
И ненамного лучше им досталась доля:
Народ для власти - это лишь навоз,
Им удобрялось коммунизма поле.

Жестка моя постель. И кости старые болят,
И вспоминаются дела лет, безвозвратно пролетевших.
А голоса из прошлого твердят
О всех убитых, умерших, ушедших.

О том, как дешевел с годами трудодень,
Росли запреты и налоги.
О том, как из окрестных деревень
Бежали люди в поисках иной дороги.

А что мне говорить? И сам я не забыл
Про триста грамм на трудодень зерна сырого,
И как мужик украдкою косил,
Чтоб прокормить свою корову.

Бывало, директивы слал обком:
"Колхозам завершить сев к Первомаю!"
И по полям, присыпанным снежком,
Шли трактора,промёрзлый грунт взрывая.

Жестка моя постель. Но это - ничего.
Я вспоминаю дни Советского Союза,
Причуды всех вождей. Особенно того,
Решившего до полюса страну засеять кукурузой.

Терпел народ. Извечно, как всегда,
Пахал, хотя уже не очень бойко.
Но накатила новая беда.
В кремлевских головах созрела перестройка.

Лет пять талдычил Горбачёв
О том, о сём. О мЫшленье каком-то новом.
Пока ворьё смекнуло, что почём.
И дело кончилось хреново.

Страну разворовали на куски:
Кому республики, кому-то комбинаты и заводы.
Всё отобрали у народа эти вот "братки"
Всё "на хапок": земля, леса и воды.

Крестьянам ничего от милостей судьбы.
Им перестройка обернулася разрухой.
И вот - во всей деревне две избы.
В одной живёт старик. В другой - старуха.

Жестка моя постель. За окнами рассвет.
И мыслей невесёлых ноша.
До боли жалко, но надежды нет,
Что вновь воспрянет деревенька Мотолоша.


сентябрь-октябрь 2007