самогонка по комнатам, улицам и

самогонка по комнатам, улицам и…
завершается взглядом в ночное окно:
объяснений смыкаются в точку круги,
в руку камень швыряет кромешное дно,
и опять время тикает виски в виски,
нагревая пространство до пенки, и миф
просит созданным быть, и бегут колобки
по дорожкам меж белых берёз и олив,
и глаголет в бокале кроваво вино,
обвиняя в отсутствии музыки, и
Арлекин, рассыпая вокруг домино,
приглашает к игре в середине весны…

снова снег: запах зимнего пота одежда хранит,
залежалый товар подвергают уценке,
и при этом бывают забавные сценки,
но весна, торопясь, временит,
и закрыты отдушины: страх рецидива
тривиальных простуд пропитал всё насквозь,
и, ещё паруса не расправив, Авось
спит к Америки носом в объятьях залива…

между сном и механикой вкрадчиво мышь
прошуршит прошлой осенью павшим каштаном
в волны листьев сухих, под тропинкой для лыж
пролежавшим и сгнившим, и старые планы

путешествий прошли через шрёдер, и лист
слишком бел, чтобы чиркать бесцельно – формат ограничен
и не выдержит стаи шкодливых синичек,
но вполне, чтобы выписать покер и вист…

серебрятся сердца звёзд прихваченных лужиц
холодком не зимы, а дразнящей весны,
и под жёлтым глазком электрической груши
ошиваются красных коней табуны…

13.04.1998
СПб