Песнь о Юле-Амо

По мотивам поэмы Генри Лонгфелло «Песнь о Гайавате» в переводе И.А. Бунина (Генри Лонгфелло – амер. поэт. Гайавата – индейский эпический герой).

Свет струится на востоке,
Солнце всё ещё не встало,
А Кивайдин гонит тучи.             (Кив`айдин, индейск. – северо-западный ветер)
Холод, падают снежинки –
Ведь Пибоан  на подходе.                (Пиб`оан, индейск. – зима)

Юля-Амо этим утром,                (`Амо, индейск. – пчела)
(Пока в дрёме домочадцы)
Тихо вышла из вигвама,                (Вигвам, индейск. – дом)
В поле быстро зашагала:
Надо накопать картошки,
Той, что сват из Каркулино              (Каркулино – поселение)
На посадку Нозе выслал                (Н`оза, индейск. – отец)
В Месяц Листьев на пироге,           (Месяц Листьев, индейск. – май; пирога - лодка)
Да срубить кочан капусты.            
Надо вырвать и моркови,
(Жаль, горох не сохранился –
Вэ-мок-квана его съела),                (Вэ-мок-кв`ана, индейск. – гусеница)
Зелени нарвать немного,
Хоть та инеем покрылась…

А потом промыть, начистить,
Всё в бульон затем засыпать
В чан, что три ведра вмещает,
И сварить харчи к обеду,
Чтоб насытить всё семейство,
Чтоб семейство не ворчало,
Чтоб не ел старейший рода
Хлеб один, лишь запивая
Его чистою водою.

Дело сделано… и сразу
Юля-Амо поднимает
Спящих тихо, безмятежно,
Двух, сопливых от рожденья,
Близнецов мужского рода,
Коих ей послал в надежде,
Чтобы часто от безделья
Юля-Амо не скучала,
Главный Джиби – дух нетленный.      (Главный Джиби, индейск. – главный дух)

        Утренние планы Юли-Амо
Малышей умыть бы надо,
А затем забросить в Стаю                (Стая – здесь, детский сад)
К сорванцам, что им подобны, –
Пусть пытают там все вместе
Нянюшек своим Бем-вава.              (Бем-в`ава, индейск. – звук грома)
Мише-Моква отвезёт их,               (М`ише-М`оква, индейск. – Великий Медведь,               
                супруг Юли-Амо)
Карапузы будут рады.

Мише-Моква для семейства
Служит крепкою опорой,
В малышах души не чает.
Любят те его и знают,
Что отказа им не будет
В их потребностях растущих.

Мише-Моква снаряжает
Самоходную повозку,
Все садятся суетливо,
И повозка исчезает
Вдалеке за поворотом…
Юля-Амо с облегченьем
Смотрит вслед, в вигвам заходит
И, усталая, садится,
Молча, кофе наливает…

        Юля-Амо задумалась
Мужики одни в вигваме,
Пятеро, средь них одна я,
Приютиться даже негде!
Как была я простодушна
Раньше, многого не знала!
Для себя пожить хотела,
Думала: вот выйду замуж –
Буду с мужем на Багамы
Ездить часто, где погреться
Можно будет и спокойно
Отдыхать вдвоём… да где тут!
Вся-то жизнь моя в заботах,
В суете! Сама не знаю,
Будет ли когда спокойно
На душе или не будет…
Трудно стало жить на свете:
Дом, работа, свёкор, дети,
И супруг вниманья просит,
А не то ещё и бросит…
Всё, пора мне на работу…
Там и отдохну, пожалуй,
Вид работы изменяя.

Юля-Амо на работе
Носится, как Аджидомо.                (Аджид`омо, индейск. – белка)
То метлой вздымает тучи
Пыли на горшки с цветами,
То сырою тряпкой моет
Пол, затоптанный в проходе.

То, бывает, и Абаку                (Абака – здесь, компьютер)
Вдруг возьмет бедняга в руки,
Труд работников наёмных
Оценить на ней стараясь,
Или же отчёт напишет,
Где баланс свести концами
Нелегко, хотя и можно…

Но всему конец приходит…
Трудодень у Юли-Амо
Завершён. Путь до вигвама
Недалёк, и вот уж дома
Суетится Юля-Амо:
Ужин мужикам готовит.

Скоро все здесь соберутся,
И голодною толпою,
Словно туча Па-пок-кина,             (Па-пок-к`ина, индейск. – кузнечик, саранча)
Объедающих Мондамин,              (Монд`амин, индейск. – маис, кукуруза)
Всё сметут, прося добавки.

Собрались все… Разговоров
Столько – все не переслушать:
Кто ведёт рассказ о яйцах,
Недосчитанных сегодня,
Кто об ободе повозки,
Отлетевшем на ухабе.
Малыши кричат так громко,
Что понять их невозможно.
Старый дед спросить пытался
О том дне, какой сегодня
Наступил и завтра будет.
Но его никто не слышит
В общем шуме разговора.

Но затихли разговоры,
Словесами сыт не будешь,
Юля-Амо разливает
Суп, оставшийся с обеда.
Ужин съеден, враг коварный
Не получит (пусть худеет)
Ужина от Юли-Амо.

Вот и вечер наступает,
Лес проглатывает солнце,
Ночь струится из-за тучи,
Серп луны в пруду проснулся.
Скоро пруд ледком подёрнет
И исчезнет отраженье
В нём луны непостоянной,
Как порой непостоянны
Девушки к годам расцвета
Красоты и обаянья.

Спать пора уже ложиться,
Малыши совсем притихли,
Трут глаза и открывают
Рты, как рыба Мише-Нама.                (М`ише-Н`ама, индейск. – Великий Осётр)

Весь вигвам уснул, и сразу
До утра затихло всюду,
Только слышен Минни-вава…               (Минни-в`ава, индейск. – шорох деревьев)
Лишь не спится Юле-Амо:
От трудов дневных тяжёлых
Не приходит к ней Нэпавин.              (Нэп`авин, индейск. – сон)
Лезут мысли о грядущем,
О делах незавершённых…

А назавтра снова в поле,
Снова завтра на работу…


Картинка с сайта http://umniku.ru/strany/