Жез-тырнак

Жез-тырнак ("медные когти")
(казахская легенда)

Эту легенду далеких времен
Мне рассказал Иримбет,
Старый казах. В нашей местности он
Пас табуны много лет.

Как-то отважный охотник Али
Ранил сайгака легко.
Лук со стрелой ли его подвели,
Или был зверь далеко.

Прянув, отчаянно вскинув рога,
В степь устремился сайгак.
Всякому, видимо, жизнь дорога,
Божия тварь как-никак.
 
Крик испустив, словно хищный чеглок*,
В тщетной атаке своей,
Бросился тут же в погоню стрелок
В дали ковыльных степей.

Долго преследовал зверя Али,
Лишь на закате настиг
Возле реки, где чилиги* росли
Да непролазный тростник.

Тут только он, оглядевшись вокруг,
Понял – чужие места.
Спрыгнул с коня и со  стрелами лук
Бросил в траву у куста.

Что ж, неплохой получился пробег,
К дому пора повернуть.
Только придется здесь встать на ночлег,
Нужно коню отдохнуть.

Так размышляя, спустился к реке
Медный наполнить кумган*.
Таяли волны бесследно в песке,
Легкий клубился туман.

Вскоре у речки дымил костерок,
Мясо варилось в котле.
Месяц, накренив сайгачий свой рог,
Свет разливал по земле.

Степь засыпала. Все смолкло вокруг,
Только шумела река.
В дрему Али погрузился, но вдруг
Хруст уловил тростника.

«Хищник, - мелькнуло, - крадется в ночи,
Чует проклятый коня.
Хочет наброситься, миг улучив,
Да стережется огня».

Лук поднимает охотник лихой,
Взор его в цель устремлен.
Вдруг замечает в уреме* глухой
Деву прекрасную он.

«Не наважденье ли? - вздрогнул Али, -
Гостья, знать, здесь неспроста.
Что за дороги ее привели
В гиблые эти места?»

Дева тем временем вышла к костру,
Но отойдя от огня,
Села поодаль на самом юру,
Руки в тени схороня.

«Кто ты, красавица? В этой глуши
Долго ли бродишь одна?
Иль не боишься? Вокруг не души,
Ни одного табуна».

«Я – Буримбая табунщика дочь,
На Тогузаке наш стан.
Дождь проливной был недавно всю ночь,
Грозный шумел ураган.

Мы потеряли немало скота.
Может, встречал где в степи?
Мета старинная наша проста –
Три полукружья в цепи».

«Нет, не встречал, - отвечал ей Али. -
Мне не известен ваш знак».
Душу сомненья охотнику жгли,
Что-то здесь было не так.

Воздух над степью и сух, и горяч,
Стонет от жажды земля.
Тенью кривою застыл карагач
Над сединой ковыля.

Мало похоже, что где-то гроза
Наземь обрушилась враз.
Что-то девица отводит глаза,
Вряд ли правдив ее сказ.

Гостью к огню подзывает Али,
Наземь разбросив кошму.
«Трапезу, дева, со мной раздели,
Скучно сидеть одному.

Изголодалась в дороге, небось.
Знамо, в пути столько дней».
Сам же пришелицу сверлит насквозь,
Все примечает за ней.

И показалась ему, что она
Руки скрывает от глаз
То за спиною, то в складках сукна –
Не выдает напоказ.

«Так погоди же, - смекает стрелок, -
Знаю я верный подход».
С варевом ставит пред ней котелок,
Мяса кусок подает.

«Ах, горячо! Руки я обожгу.
Как же так прямо с огня? –
Смотрит с усмешкою. – Взять не могу.
Есть провиант у меня».

Понял охотник: девица хитра,
Голой рукой не возьмешь.
Сколько ж она просидит у костра?
С гостьей такой не заснешь!

Дева, как будто подслушав Али,
Стала прощаться: «Пора.
Слышится где-то скотина вдали.
Может, найдется с утра».

И отойдя от огня далеко,
Словно с издевкой, дразня,
Дева ему помахала рукой,
Вот, мол, привет от меня.

Что-то блеснуло под яркой луной
Тускло, как медный пятак.
«Э, - прошептал вдруг охотник степной, -
Это ж сама Жез-Тырнак!

Как не узнал я ее у огня?
Были сомнения все ж.
Нет, Жез-Тырнак, не обманешь меня
И далеко не уйдешь!

Слышал давно о тебе я молву,
Видели люди не раз
То ли девицу, а то ли вдову
Близ становищ в поздний час.

По разговорам, собой хороша,
Статна, к тому же умна.
Только наполнена злобой душа,
Не человек – сатана.

Медные когти, как крючья, остры,
Ходит всегда босиком.
Любит высматривать в поле костры,
К ним подбираться тайком.

Горе тому, кто заснет у огня,
К утру живому не быть.
Вижу, задумала ныне меня
Ты, Жез-Тырнак, погубить.

Знаю, засядешь сейчас где-нибудь
В темный глухой уголок.
Только, злодейка, о том не забудь,
Что я фартовый стрелок.

Ты ж непременно вернешься сюда
В сладкий предутренний час.
Встречу тебя я достойно тогда,
Лишь подготовлюсь сейчас».

Скинул чапан* и, набив тростником,
Расположил у костра.
Сам же в кустарник пробрался тайком,
Стал дожидаться утра.

Время ползло, как улитка в траве,
Землю окутал туман,
Таяли звезды в густой синеве,
Месяц ушел за шихан*.

В час предрассветный у кромки реки,
Тени где гуще легли,
Вдруг шевельнулись слегка тростники,
Насторожился Али.

Зорко всмотрелся в ночной полумрак,
Здесь ошибаться нельзя.
Видит, крадется к костру Жез-Тырнак,
В зарослях тенью скользя.

«Жертва» не слышит, и хищница вмиг
Когти вонзает в чапан.
Полный отчаянья слышится крик,
Стал ей понятен обман.

Звонко запела в полете стрела,
Деву пронзая насквозь,
Плата злодейке за злые дела,
Что ей свершить довелось.

С этого времени стала река
Ночи  безлунной черней,
И, говорят, хоть минули века,
Кровь сатанинская в ней.


Жез-тырнак – демоническое существо в виде обаятельной женщины. Узнать ее можно лишь по медным когтям (жез-тырнак – медный коготь). Легенда имеет широкое хождение среди казахского населения, а так же описана в литературе.  Предполагаемое место действия – речка Черная при  в падении в реку Уй на границе с Казахстаном.
Опубликована в сборнике «Поздняя ягода, с. Октябрьское, 1999 г.

*Чеглок – малая хищная птица
*Чилига – мелкая ива, ракитник
*Кумган – медный сосуд
*Урёма – заросшая речная пойма
*Чапан – верхняя одежда, халат
*Шихан – возвышенность, холм