Фиолент

Синий прадедушка, берет на руки разноцветного с бородой внука и поглаживая его хипстерскую бороденку, томным голосом рассказывает жуткую сказку о девяностых. О том времени, когда империя Величественного Абсурда развалилась и на месте ее возникли разрозненные царства Кошмариков во наколотом на затылке Христе.
Давным-давно и когда-то раньше, в советские, социально близкие времена "чистоты" воровских понятий выходили из зоны, оборачивались к людям провожающим откидывающихся и били за ради форсу босяцкого - чечетку. Почти у каждого из подобных рыцарей, была своя, магическая черная кошечка и это было единственным, что можно было забрать с собой из с оттуда. Но это если вы - Человек и вас есть кому провожать. Я этого не застал. Лишь отдельных личностей, страшно выживающих свой век на одинокой наре в углу уважения, но полного разочарования в окружающих их аналопитеках. Такие почти не освобождались, провожать их было некому, когда они понимали, что их выгоняют из лагеря - плакали и ни о какой чечетке не было и речи. В двухтысячных подобный контингент никто не ждал на свободе и им просто некуда было идти кроме как до ближайшего угла следующего преступления.
Меня встретила большая жена. Она взяла меня и мою магическую черную кошечку в такси. Отвезла домой. Ее размер ноги был больше моего сорок пятого, когда я пришел в себя из себя, я осознал, что больше не в тюрьме и мне не надо вставать в шесть на пересчет, носить бирку, как курочка, отзываться на фамилию именем и отчеством добавляя число начала и конца срока. От радости, переполнявшей меня, я продолжил колоться в пах и воровать.
Замкнутый круг необычных закономерностей - вот и всё ваше порядочное существование. Уголовная жизнь это тоже самое только в темной комнате с обугленным чифирбаком или же ворованным кошельком под мышкой. В постоянном страхе и окаянным смехом над позорным сучьим.
Через три месяца старого образа жизни в новом формате времени тач-фонов, эмо и фанатов местных футбольных команд я понял, что в этот раз точно умру. Но уже не как жертва традиций, а как атавизм. Отпаду за ненужностью.
Так я попал в реабилитационный центр имени одного из героев фильма "Матрица". Крым. Мыс Фиолент. Красотища невъебенная словно мечты сбываются на самом дне. Большой дом. Отдельная комната. Нас - пятеро человек и одна Она. Ей, длинноногой сексоголичке с большими сиськами и ухоженным от природы ртом -17 лет. Все остальные не требуют описания так как мужчины и из России. Один чувак только был при памяти, с ним можно было быть интересным - из Луганска. Кайф.
Первые семь дней меня тупо кумарило и я делал все, что требуется делать на реабилитации - по обязательному наитию.
Присутствовал на группах, слушал лекции утром, молился личному богу днем, разбирал день вечером, ел еду, убирал по положенному как и всем - времени, занимался с понтом спортом да выходил на море.
Но не сводил боковых глаз. С нее. Ее звали так, как сейчас зовут мою дочь и ту, которая упала в дупло чтобы общаться на равных с кролями, черепахами, котами да безумным Шляпником а потом и спасти мир, в конце концов.
У нее были отношения с одним из реабилитантов, что строго запрещено в такого рода местах, но все делали вид, что так и надо. Он был старше нас всех, вообще типо по сроку реабилитации - старший, его оставляли главным, он даже сидел где-то в подмосковье, казался человеком с претензией на интеллект но проиграл ей полностью. От привычки и усталости повторений - она выбрала меня.
Приходила Осень. Начинались маленькие штормы. Уже не один раз мы гуляли с ней вдвоем. Разговаривали о литературе, прошлой жизни, настоящей влюбленности и будущем в розовых тонах. Я пошел посцать а она попросила меня посмотреть на это. Потом, в процессе, предложила подержать мой член в руке. Место разрушенного дома меня не устроило. Я показал ей *** у моря. Она приняла его средний размер как данность и высосала из него все нажитое непосильным трудом за многие годы в тюрьме употребления.
Нашим местом стал заброшенный пляж. Там был старый шалаш. В припадке созависимости и вкуса ее сосков, шеи и ****ы я организовал в нем лежбище. Составил из камней слезливо-похотливую надпись в виде сердца, выложил из песка мужика с огромным фаллосом. Ее бывший москвич в процессе одного из довольно жестких разговоров со мной тет-а-тет принял бессилие и стал следить за нами привлекая к этому действу остальных реабилитантов. В конце-концов нас спалили в ванной.
Когда ее увезли а я ничего не сделал чтобы убежать с ней, а когда все ее фотографии на стенах в моей комнате стали внушать мне панический ужас собственного проигрыша - я вернулся домой в употребление.
Я не хочу рассказывать ее личную историю, в которой есть много страшных, выдуманных и просто назойливых моментов, но напишу в конце этой сказки, как синий прадедушка - бородатому внуку в хипстерских мокасинах:
Давным-давно и когда-то раньше, в советские, социально близкие времена "чистоты" воровских понятий выходили из зоны, оборачивались к людям провожающим откидывающихся и били за ради форсу босяцкого - чечетку. Почти у каждого из подобных рыцарей, была своя, магическая черная кошечка и это было единственным, что можно было забрать с собой из с оттуда. Но это если вы - Человек и вас есть кому провожать. Я этого не застал.
п.с.
..хочу сказать тебе спасибо Алиса. Ведь если бы не ты, я так бы и никогда не научился отличать секс от Любви. У меня не было бы дочери с твоим именем, я бы не смог Любить сейчас ту единственную, которая и есть Я. Но только тот я, который никогда не уколется и не украдет. Ты дала мне опыт. Тот опыт, после которого мальчик становится мужчиной.
И прости за откровенность. Пусть читают и завидуют и пусть я никогда больше не позвоню тебе и не попрошу ни денег на наркотики ни встречи ради секса...
Ты не солнце, ты не море...
Не спокойная вода.
О тебе легенды ходят,
Завираясь иногда.
Говорят, что ты игрива.
Инфантильна. Не пряма.
И в своем не женском мире,
Как ребенок иногда.
Мол, любой тебя заманит,
Но с собою не возьмет.
Потому, что как в тумане,
В тихом омуте уснет.
У тебя глаза без меры...
В них безумие и мед.
Если кто заглянет первым,
Сразу превратится в лед.
Он бояться станет счастья,
Что не связано с тобой.
А желать лишь ночи страстной,
Перед самым вечным сном.
Я таких как ты не знаю.
Я их видеть не хочу.
И живу пока летаю,
Сверху - донизу... Молчу.
Но когда пойду на горе.
Без оплаты. По степи.
Буду песню эту вторить.
Словно клясться на крови.
Всем Богам, которых встречу.
Людям, небу, красоте:
Быть с тобою это вечность,
В самой яркой полноте!
Ты не солнце. Ты не море.
Ты ожившая вода.
О тебе легенды ходят.
О таких, как ты- молва...
( Посв. Алисе. Мыс Фиолент. Реабилитационный центр.)