Осенний фимиам. 21-22. 09. 16

Сентябрь
Как возле косточек садовых яблок пресный сок-
Я пью его до дна и рассыпаю сахарный песок на кафель в окиси вчерашнего вина.

Октябрь.
Всё еще одна.
Охрипшая гитара - лопнула струна,
И дером рвет тепло оконная прохлада.
Биенье сердца твоего не будит канонадой.
Оно ли надо?
Когда мы отдаляемся походкой ватной
И лишь любовь моя осталась горькой правдой.
Не жить, не умирать - мне говорили, мол любить бесплатно,
Но отношу в налоговую душу, сшитую заплатой.
Цепляйся жадно
В кусок соленый истины, в разломанные пальцы -
Целуй их на коленях, сжалься
И тридцать первым октября остаться поклянись,
А завтра, ноябрем, простись;
Не обернувшись, по Трамвайной в рысь пустись
И слушай, как стучит медный мотор вагона-
В такт сердцу человеческого тона ,
Как выдохнул станок застывшего завода,
Как славно запевает громкая свобода
И шепчет игроку червовый козырь на колоде,
Прочувствуй грохот дум в погоде.

Остановись.

В запястье пульс, пульс города, Трамвайной
Застыли, как застынет сама жизнь-
Последним влажным словом на мертвеющих губах,
Остывшим поцелуем на разломанных ладонях,
Как боль истертых стоп в погоне...

Кличу декабрь.
Жду покой.
Осенний фимиам дурит волной,
И я пьянею звуком голоса, похожего на твой.
Мой одичавший город задыхается гранитом и водой -
В нем краски блеклые, как будто бы на выжженном холсте.
Но мне не тесно в этой тесноте,
Но мне не душно в этой духоте.

А ты...
Скажи мне, сколько одиноких глаз в толпе?
Укажешь на чужие - нет, не те!
Вспомни мои, наивностью слепые, со взглядом боле не дрожащим,
Ты вспомни вкус багровых уст покорных и молчащих,
Смотря в окно на белый вальс оборванных, кружащих...

Декабрь.
В дебрях снегопада
Мы ищем тех, с кем попрощались в письмах осенью отрадно,
С кем разводила гордо эстанада,
Чье по утрам будило сердце канонадой.
Оно нам надо,
Когда мы возвращаемся походкой ватной,
Любовь друг к другу стала необъятной.
Нам говорят, что нынче любят только платно,
А нас убьют за крупные долги- и ладно.