теорема ноль. ангелы режима

мне последний раз пробили колено
молотком на суде белых Ангелов, 
они заплетали меня в переплёт пыток,
хотели знать, где спрятал я солнце?
почему писатели больше не ведут
за собой паству в колодезь
родниковой воды, от страха и темноты?
где последний скинул штаны и футболку,
исчезнув на глубине прозрачного озера.

они зажали меня со злобными лицами, 
страшнее всех демонов,
больше походят на церберов,
суровей людей первобытного племени,
будто уже не спастись от этого пламени. 

"мы требуем правды и справедливости!",-

кричали они.
я слал на ***, плевался,
и звал паранойю придти и забрать меня
в тихий лес со стрижами,
где мне бы пели скрижали, и я мог уловить
пустоту в зрачках паводка кабанов,
загнавших меня на осины кривое дерево, 
полное чьих-то чужих снов,
в окружении мотыльков.   

их можно было снимать прямо с листьев, 
есть, как изжеванный лизер,
вникать в другую реальность.
она ведь так близко и неразрывно 
связана с нашей,
лишь разница в том,
что просто не твоя, а чужая.
как и та дама, в этих красивых
сшитых нитями сладкой патоки,
бальных тапочках.
танцуешь упёршись в сжатые
в страхе перила, -
перед твоей грацией
и я словно горилла,

но меня одёргивают. я снова в комнате
с бандой тупых Ангелов Бога,
что пытают меня и всех убогих,
валят на стол, стучат кулаками, 
я плюю им в белоснежные крылья, 
не сдам своих Демонов. не покажу,
где скрыты потаённые страхи.
ведь они пройдутся по ним,
как крестьянская пахота 
в засуху. 
ну уж нет!
себя не отдам этим вершителям 
лживого правосудия.

это на столько нелепо,
что лучше выбиться в люди
и сгнить на просторах всей
массы работников класса,
став тем, кто мог притвориться
метелью, камнем, учредителем
пивного завода, и думать,
что всё вокруг происходит с задором.

меня пускают им на новые перья за даром
и я становлюсь чьей-то тенью
иль паром.