Московские лимерики - 2

Жил один вундеркинд на Тверской:
интегралы брал левой рукой;
в год роман сел писать,
стал профессором в пять,
в семь решил, что пора на покой.

Жил мужик один в Марьиной Роще.
У несчастного не было тещи.
Он без щей да блинов
исхудал, как Иов;
не мужик - а ходячие мощи!

Шулер карточный, живший в Очаково,
облапошить мог в принципе всякого.
Жизнь, однако, сложна,
и частенько она
била фэйсом об тэйбл иль косяк его.

Твердо знал Лева Н. из Перово,
что он внук Николая Второго.
Для врачей же был он
просто Наполеон;
был ба-а-альшим конспиратором  Лева

Знало Кузина Ваню все Зюзино.
Обожало все Зюзино Кузина.
Только выйдет во двор –
сразу девичий хор:
«Как там, Ваня, твоя кукурузина?!..»

Старушенция из Бирюлева
стала асом подледного лова.
А на охи подруг
отвечала им: «Ух!
До чего ж это, девоньки, клево!»

Обожал добрый мент из Завьялово
мексиканское телерыдалово.
Как судьба всех там бьет,
смотрит мент – и ревет;
золотое сердечко у малого!

Жил в Москве Педро Хулио Гомес.
Он ужасно стеснялся, знакомясь.
Почитал долгом всяк
громко прыснуть в кулак,
хоть был Гомес мужик ого-го весь.