Переложение псалма, ч. 2

начало см. http://www.stihi.ru/2016/10/16/6880

Необходимо представлять себе, что то, что мы называем оригинальным текстом псалма, на самом деле является только его переводом, причем, переводом многократным.

В ветхозаветные времена псалмы сочинялись на языке древних евреев, о котором мы знаем очень мало: неизвестно как он звучал, и как эти тексты выглядели. Скорее всего - никак, они просто передавались потомкам изустно. Потом уже появился письменный источник на иврите - та самая Книга Хвалений или «Сефер Техилим», тексты которой с некоторой натяжкой можно считать оригиналом, хотя  сменился язык и прошли столетия с момента сотворения  самых первых песнопений! В более поздние времена, но все еще до нашей эры, ветхозаветные  псалмы были переведены на греческий (Библия  Септуагинта), а еще позже, в 390-405 гг. н.э, на латынь (Библия Вульгата). На основании уже тогда разнящихся текстов Библий  Септуагинта и Вульгата в девятом столетии нашей эры святые Кирилл и Мефодий перевели текст Библии (а значит, и псалмов) на старославянский язык - вариант старо-болгарского языка, на котором разговаривали в Солуни. Вот этот - старослявянский текст псалмов мы условно и называем подчас оригиналом и пытаемся передать  его дух и содержание на современный нам русский язык поэзии.
 
Чтобы понять хотя бы приблизительно, как выглядят псалмы, разберем один из них, наиболее известный  22 "Господь - Пастырь мой", входящий в Шестипсалмие и наиболее часто читающийся на богослужениях. Он был написан  во время бегства Давида  от Авессалома из Иерусалима, когда Давид чувствует некоторую вину пред Господом:

 "Господь мой пастырь, покоящий меня и оберегающий даже в долине смертной (1—4). Он пред врагами приготовил мне трапезу, оказал милость, которая да охраняет меня во все дни моей жизни (5—6)" - таково общее содержание этого псалма.

Подстрочник  22 псалма, целиком сосредоточенный на передаче смысла текста на иврите (как наиболее древнего из имеющихся):

Песня Давида
1. Бог — мой пастух, я не буду терпеть нужду.
2. [Он] уложит меня на травянистом месте, приведет меня к тихим водам.
3. Освежит мою душу, поведет по путям справедливости во имя Свое.
4. Даже если я пойду долиной мрака, не буду бояться дурного, ибо Ты со мною,   Твой посох и Твоя трость будут мне в утешение.
5. Ты накрыл для меня стол на виду у моих врагов, щедро помазал маслом мою голову, моя чаша полна сверх краев.
6. Лишь добро и милость будут мои спутники во все дни моей жизни, и я буду жить в доме Бога долгое время.

Точно ли это содержание?

Трудности дословного перевода начинаются с того, что система времен глагола в языке Библии либо не до конца прояснена, либо вообще не поддается окончательному прояснению. Так или иначе, но весьма часто невозможно решить, идет ли речь о настоящем, о будущем или же об особом континууме, покрывающем и настоящее и будущее. Точное значение заголовка (надписания) псалма также  неизвестно: при отсутствии знаков препинания в рукописях ничто не препятствует поставить после первого слова точку: «Песня». Второе же слово может означать как «принадлежащая Давиду», т. е. сочиненная им, так и «связанная с Давидом» тем или иным образом: повествующая о нем, посвященная ему, написанная в его манере, положенная на его мелодию и т. д.

Разноречий в толковании собственно текста множество, и любое из различных осмыслений фраз псалма - это каприз и не фантазия, а результат филологического анализа, часто глубокого и изощренного, и ступенька к выводам, иногда далеко идущим.

Важнейший для перевода вопрос о стилистическом уровне текста - неотделим от куда более широкой проблемы библейской поэзии в целом. Ее несхожесть с поэзией европейской и характеризующие ее особенности были по настоящему обнаружены лишь в XVIII в., и только нынешнее столетие включило ее в систему родственных ей поэзии Ближнего Востока, в основном более древних и, по-видимому, впрямую на нее влиявших.

Ритмообразуюшим элементом библейской поэзии (повторяющимся, противопоставляющимся, соотносящимся) выступают ЕДИНИЦЫ СМЫСЛА, а не формы, то есть  «ОТРЕЗКИ» мысли (!), а не ритмические ударения, икты. «Отрезки» складываются в разного рода параллельные конструкции, где параллелизм может быть подобием или синонима:

"Господь — свет мой и спасение мое: кого мне бояться?
Господь — крепость жизни моей: кого мне страшиться?" (Пс. 26, 1);

Или  антитезы:

"Они зашатаются и упадут, а мы подымемся и станем твердо" (Пс. 19, 9).

Параллелизм может быть полным (как в приведенных примерах) или частичным, когда число элементов в «отрезках» неодинаково или же - при равновеликости - не все отрезки имеют свою параллель. Он может быть прямым, как в первом из приведенных примеров, или перевернутым, ХИАСТИЧЕСКИМ, как во втором.

Что касается системы стихосложения в европейском смысле -  метрической организации стиха, то она упорно не поддается определению. Можно утверждать только, что древний библейский стих был акцентным, где  равновеликие «отрезки» были или равноударными с числом иктов от 2 до 4 в зависимости от длины «отрезка», или  преобладали трехударные «отрезки». Но главным фактом остается метрическая нестабильность библейской поэзии.

Наконец, о фонетической организации библейского стиха. Она была развита в высокой степени - от простых аллитераций и ассонансов до сложной, изощренной, эффектной звукописи и даже созвучий в окончаниях «отрезков», хотя говорить о рифме в поэзии древнего еврейства не приходится. Необоснованным представляется и применение к библейскому тексту понятия строфы.

Теперь вернемся к псалму 22 - его  фонетики и метрики, рассмотрев фонетическое звучание текста на иврите:

1. Йеhовa ро’u ло эхсaр;
2. бин’oт дeше йарбицeйни ал-мeй менухoт йенаhалeйни;
3. нафшu йешовeйв йанхeйни бема’гелeй-цeдек лемa’ан шмo;
4. гaм ки-эйлeх бегeй цалмaвет ло-ирa рa ки-атa имадu шивтeха умиш’антeха heма йенахамyни;
5. та’арoх лефанaй шулхaн нeгед цорерaй дишaнта вашeмен рошu коcu ревайa;
6. ах тoв вахeсед йирдефyни кол-йемeй хайaй вешaвти бевeйт-йеhовa леoрех йамuм

Сразу бросается в глаза, что стих 2 содержит «рифму», которая возвращается как внутренняя в стихе 3. Заметно также обилие аллитераций на «ш», рассыпанных по всему тексту. Обращают на себя внимание ассонансы «ей» («йе») и «ай» («йа»), сосредоточенные во вторых полустишиях. Одним словом, звучание кажется не случайным, а умышленным и целенаправленным. Распределение иктов почти регулярное (по три в долгих «отрезках», по два в коротких).

С параллелизмами, однако, все не так четко. Очевидный синонимический параллелизм представлен стихом 2. Есть комментаторы, которые видят в первой половине стиха 6 своего рода резюме стихов 4 и 5, а во второй половине стиха 6 - резюме стихов 2 и 3. Тогда перед нами «макрохиазм», охватывающий все названные выше стихи.

Стилистический уровень библейской поэзии, и в частности псалмов, богат образностью — на этот счет существует общее согласие исследователей. Образы псалмов черпались из всех без изъятия сфер бытия, от самых возвышенных до самых низменных. И независимо от сферы образы всегда конкретны, наглядны, «вещны». Это связано с качествами  самого еврейского языка библейской эпохи - сравнительной бедностью средств выражения отвлеченных понятий и отношений. Отсюда их простота, заземленность библейского текста. А в современных переводах эти тексты взвились под стилистические небеса и потеряли «вещность», обескровились. Действовал психологический мотив: Священное Писание должно быть возвышенным, иначе какое же оно священное?

Относиться к переложению псалма на язык современной русской поэзии можно с разной глубиной и по разному - многое зависит от цели и художественного вкуса современного переводчика. Тем не менее, будет полезно разобраться со смыслом  отдельных фраз данного текста:
 
Пс.22:1. Господь — Пастырь мой; я ни в чем не буду нуждаться:
   «Господь - пастырь мой» - основная мысль псалма, подробно раскрытая во всем его содержании. Как пастырь, Господь охраняет и питает Давида.

Пс.22:2. Он покоит меня на злачных пажитях и водит меня к водам тихим,
    «Злачные пажити» - луга, поросшие богатой травой, на которые пастухи выгоняют свои стада. «Воды тихие», покойные, не бурно текущие, образовывающиеся от сильных дождей, которые потом быстро же и высыхают, а источники не пересыхающие, всегда текущие и доставляющие воду.

Пс.22:3. подкрепляет душу мою, направляет меня на стези правды ради имени Своего.
    «Подкрепляет душу» - своим попечением о Давиде Господь подкрепляет его, «душу мою» - «меня». «Направляет меня на стези правды» - разными фактами из жизни или откровениями своей воли через пророков указывает, в случае уклонений, истинный путь жизни. Так, например, было после преступления с Вирсавией, которое обличил пророк Нафан. «Ради имени Своего» - выражение, часто повторяемое в псалмах и вообще в Библии. Оно означает, что Господь, Который свят и не имеет в себе никакого недостатка, требует и от своих рабов - людей нравственной чистоты, почему и «направляет... на стези правды», чтобы человек, как раб и сын Бога, своим недостоинством не унижал своего Господина и Отца Бога.

Пс.22:4. Если я пойду и долиною смертной тени, не убоюсь зла, потому что Ты со мной; Твой жезл и Твой посох - они успокаивают меня.
     «Долина смертной тени» - долина, полная опасностей для жизни от возможных нападений врагов. Это та долина, где он находился в данное время, полная опасностей от близости врагов. Давид верит, что Господь спасет его от смертных опасностей. «Жезл и Твой посох» - орудия, которыми пастухи защищают свои стада от хищных зверей. Господь оберегает меня своей силой, как пастух овец посохом.

Пс.22:5. Ты приготовил предо мною трапезу в виду врагов моих; умастил елеем голову мою; чаша моя преисполнена.
    «УмАстил елеем голову» - благодаря посланной помощи я испытываю радостное настроение, внешним знаком чего на Востоке являлось умащение елеем головы.

В заключение - несколько примеров перевода псалма 22 на язык русской поэзии.

1. Арсений Аркадьевич Голенищев-Кутузов
(1848-1913, граф, русский придворный, поэт, прозаик, публицист)

Господь пасет меня, ни что же мя лишит;
Господь вселит меня в местах приятных, злачных;
Он воспитал меня струями вод прозрачных;
На правые стези меня Он возвратил.
И ежели пойду средь сени смертной я,
Не убоюся зла, коль Ты, мой Бог, со мною:
Утешит мя Твой жезл и палица Твоя.
Трапезу для меня Ты, Боже, учредил
Во укоризну всем гонящим мя злодеям;
Умастил Ты главу мою Твоим елеем,
И чашей жизненной меня Ты упоил.
Доколе я дышу, доколе я живу,
Щедрота мне Твоя да спутствует повсюду.
Вселясь в Господень дом, я жить всегда в нем буду,
И в помощь я всегда Владыку призову.

2. Наум Исаевич Гребнев
(1921 - 1988,  русский советский поэт, переводчик народной поэзии и классических поэтов Кавказа и Востока).

Мой пастырь — Бог. Нет у меня забот.
Ни жажды я не ведаю, ни глада.
На тучных нивах Он меня пасет
И водит к тихим водам, где прохлада.
Возвысив дух мой, не дает сойти
На тропы, что греховны и лукавы.
Он праведные мне избрал пути
Во имя Божья имени и славы.
И если мне в долину смертной тени
Сойти случится со стези земной,
Пойду, не устрашаясь злоключений:
Покой мне дарят жезл и посох Твой.
Плодов и яств отменных не жалея,
Мою ты полнить чашу до краев
И на виду у всех моих врагов
Умащиваешь мне чело елеем.
В сиянье светлой милости Твоей
Я жил весь век свой, равно как сегодня.
И да пребуду здесь в дому Господнем
Я много дней.

3. Сергей Сергеевич  Аверинцев
(1937-2004, советский и российский филолог, ученый, культуролог)

Господь — мой Пастырь, и нет мне нужды:
на пажитях щедрых пасет Он меня,
к водопоям покоя ведет Он меня,
обновляет душу мою,
пути правды открывает Он мне, —
ради имени Своего.
Если в низине, где смерти тень,
ляжет мой путь,
не убоюся зла!
Ты — со мною,
жезл Твой и посох Твой
защитят меня.
Ты устроил мне пир
у гонителей моих на виду,
умастил елеем главу мою,
и полна чаша моя.
Так! благость и милость провожают меня
во все дни жизни моей, и несчетные дни мне пребывать
в Господнем дому!

4. Наум Басовский
(1937  , поэт и переводчик)

Господь, мой пастырь! От нужды храня
под этим синим небосводом,
к лугам зелёным Ты ведёшь меня,
к тихоголосым чистым водам.
Когда на раздорожье я стою,
Тебя зову я на подмогу,
и душу укрепляешь Ты мою
и наставляешь на дорогу.
И если даже день придёт, и я
сойду в долину смертной тени, —
то, значит, воля такова Твоя,
и нет причины для смятенья.
Не убоюсь я царства темноты,
срываясь на его откосах:
моим шагам даёшь опору Ты —
Твоя рука, Твой прочный посох.
Ты добрый стол готовишь для меня —
врагам на зависть пища наша.
На царствие Тобой помазан я,
и не скудеет маслом чаша.
Добром и милосердием Твоим
я встречен прямо у порога.
Все дни Тобою мой удел храним,
и я пребуду в доме Бога.

5.Арье Ротман
(1954,   поэт, прозаик, драматург).

Господь мой пастырь,
чего мне боле?
Он уложит меня на разнотравьях пышных,
на пастбищах привольных.
К водам блаженным меня приведет,
текущим неслышно,
струящимся безмолвно.
А оступлюсь в грязи —
душу мою Он вспомнит,
и возвратит на праведные стези.
Ради имени Своего
раскаяние мне пошлет Всевышний.
Если ущельем тьмы проляжет мой путь,
не убоюсь зла: ведь Ты со мною.
Как же пойду дорогой иною?
Жезл Твой и посох Твой не дадут свернуть.
Мои ненавистники смерти злее,
а Ты
пир мне устроил перед лицом врагов,
к ярости их
главу мою умастил елеем.
Чашу жизни моей наполнил Ты до краев,
милость Твоя со мной повсюду.
Ибо под кровлей Твоей обрел я кров,
и до скончания дней
в доме Твоем пребуду.

6. Алкора
(автор Стихи.Ру)

Ведет меня мой Пастырь добрый,
Храня от бедствий злополучных.
Близ тихих вод, на землях тучных
Дом уготовил мне просторный.

Наставил грешного на правду
И обратил к благому душу,
Чтоб я Завета не нарушил
И в сени смертной жил, как надо.

Не устрашусь отныне зла я:
Твой жезл и палица - защита,
Прочнее глыбы из гранита -
Не одолеет сила злая!
 
Мне раны умастив елеем
И к Чаше допустив державной, 
Свою любовь, что так стяжаю,
Ты показал... И милость с нею…

После завершения конкурса ниже  могут быть размещены ваши варианты поэтического перевода. Творческих всем успехов!

Ваша АлКора.