Был здесь, и все это видел

      Я был здесь, и все это видел. Все осталось на своих местах. Ничего не поменялось. И не поменяется. Больше стало только пыли, об которою не хочется пачкаться. Хорошо ее налегло. Задернутые шторы, с ощущением столетнего мрака. Солнца уже давно здесь не было. Привычная, минусовая температура, с прежним чувством неопределенности, в сравнительном превосходстве внутреннего холода над внешним. Плотный, сухой и терпкий воздух, давящий на мои легкие своей тяжестью горькой полыни, вербы, и сигаретного дыма, в сочетании с сердечными или нервными успокоительными. "Слепые" зеркала, в которых не видно моего отражения. Отголоски мытарства: "Пропади все пропадом" эхом блуждающие где-то в памяти прожитых лет. Песочные часы, которые остановились, роняя свои последние песчинки. Сонное, на век обреченное, - царство. И хочется мне к ним потянуться рукой, и перевернуть. Хочется подвергнуть их физическому обнулению. Вдохнуть в них новую жизнь. Но всякий раз, прикасаясь указательным пальцем до колбы песочных часов, я претерпеваю каменное оцепенение от врезающейся в меня, и возвращающую меня в реальность, - мысли. "Я был здесь, и все это видел". Я помню лучезарное солнце, продирающее беспросветную мглу. В открытые настежь окна проникал поток свежего, майского, после дождя, воздуха. Доносилось пение птиц. Помню тепло на душе. Вижу, как человек в зеркале мне улыбается. Слышу мелодии самые разные. Я помню, как уже ни раз переворачивал эти часы. Помню энтузиазм и оживленность. Я, словно я, и не я вовсе. Всякий раз, прикасаясь указательным пальцем до колбы песочных часов, я словно пытаюсь вернуть себе жизнь, которой у меня возможно и не было. Которую быть может, я себе сам придумал. Каждый раз в этот момент об меня разбиваются фрагменты моего придуманного счастья. Одновременно с этим умирает и надежда, которую я сам же к жизни и возвращал. Прикасаясь указательным пальцем до колбы песочных часов, я претерпеваю каменное оцепенение от врезающейся в меня, и возвращающую меня в реальность, - мысли. Я был здесь, и все это видел.Все осталось на своих местах. Ничего не поменялось. И не поменяется. Больше стало только пыли, об которою не хочется пачкаться. Хорошо ее налегло.[7]