Превращения Розенкрейцера 5

            
               Даже в его объятиях я мечтаю о твоих поцелуях 5               

      Уже месяц Розенкрейцер* повелитель  чудной страны. Задумчив сидит он на веранде перед открытым окном, из которого тянет ночной  прохладой.

     Р о з е н к р е й ц е р. Прошел месяц, а мне уже скучно. Я – повелитель. А что мне это дало? что принес я сам этой стране? Я хотел вырвать свой народ из ужасной нищеты и рабства, а мне говорят: зачем ему это? он счастлив и так. А я вижу: вокруг убожество, страдания и бесправие. Мой сподвижник Ахмет оказался не таким уж преданным, к тому же нечистым на руку. Одна любовь меня удерживает здесь. Нет ничего сладостней поцелуев Алмеи!.. Но что это? Из сада доносятся какие-то голоса.
     П е р в ы й  г о л о с (незнакомца). Я не могу освободиться от терзаний ревности.
     В т о р о й  г о л о с (Алмеи). Прекрати! Твои терзания отравляют минуты сладостного свидания.
     Н е з н а к о м е ц. Не могу! Мне стыдно признаться – но я слежу за тобой. И когда я вижу, как ты ему улыбаешься или нежно на него смотришь, мое сердце разрывается от боли и ревности. – «Она любит его!» – Эта мысль не дает мне дышать.
     А л м е я. Подумай, напряги свои мысли!.. Да если бы я любила его, разве я были бы сейчас здесь с тобой? Разве пришла бы ночью к тебе на свидание? Если я здесь, значит, люблю тебя.
     Н е з н а к о м е ц. Как можно поверить этому? Его ты должна  любить, его! а не меня! Разве можно не любить того, кто облечён беспредельной властью?
     А л м е я. Ты так думаешь?
     Н е з н а к о м е ц. Он властелин, в нем сила и власть...  Женское сердце не может устоять перед силой и  властью и склоняется перед ними и боготворит их!
     А л м е я. Может быть, может быть, но это не про меня...  Я, пожалуй, и полюбила б его и склонилась бы перед его силой и властью, как ты говоришь, но для этого нужно одно: чтобы он меня любил меньше, а еще лучше не любил вовсе. Если бы он не замечал меня, а, заметив, остался бы ко мне равнодушен, тогда... другое дело; тогда я, может быть, сама бросилась бы ему на шею  и опалила бы его своей страстью. А так… Я вижу, как он трепещет от моего взгляда, млеет от моего прикосновения… Где же его сила? где его власть? – спрашиваю я себя... Он для меня не властелин, а раб. А раба я любить не могу. Лишь по необходимости я терплю его любовь. Но помни: даже  в его объятиях я мечтаю о твоих поцелуях. От него я спешу к тебе, чтобы скорей насладиться ими!..   
     Р о з е н к р е й ц е р. О, Алмея! Алмея! И это говоришь ты, которая клялась мне в вечной любви?.. Удар в спину мне нанесла ты... А чего я хотел? Я обнажил перед ней свое сердце, стал беззащитным перед ней как младенец, – а она наплевала мне в душу! Поделом тебе, Розенкрейцер! Впредь не будешь таким наивным. Как же не постиг я этого со своим умом раньше?..  Ничто не удерживает меня здесь больше. Прав был великий старец, Глава всех розенкрейцеров, когда предостерегал меня от любви к женщине. (Кричит.) Отец, где ты? Явись и помоги сыну!
    *Член тайного общества «Роза и Крест».

                П р о д о л ж е н и е  з а в т р а