безумный день, или Женитьба Буратино

безумный день, или Женитьба Буратино
(из нанка января - 5)

Хотя я и очень хорошо знал, что ждало б меня в Афгане, лейтенантские погоны не спасли бы, а что я - морской офицер... - кому интересно... - сейчас я мрачно размышлял - не бросить ли всё и ни сдаться ли военкому...
Брак должен был быть фиктивным, но проснулись мы после настолько не-фиктивной "первой брачной ночи" - да даже без кавычек - что и мутное желание сделать "всё кино обратно" было тупым и вялым, а сам "ночной бой" в низу живота крутил такие "кренделя", и "сцены" совершенно непроизвольно в голове шли одна за другой, и всё требовало "продолжения банкета", невзирая на безумие пропасти, в которую мы с ней уже вовсю падали...
Если ещё в ожидании регистрации все остряки "шутили", что мой отец "заставляет" меня жениться на Ни-Ни - Нине Николаевне Папакарлеониди, бывшей нашей учихи по русскому, но это полбеды... - жене моего отца, то есть - моей мачехе - "за то", будто, что я сделал ей лялечку... что было до ужаса реально - моему отцу было уже семьдесят два, и, кроме него самого, кто верил в его отцовство, не знаю... - теперь  здесь, на комплексе "Дружба", "шутка" "неожиданно" превратилась в убийственно неопровержимый - даже для меня самого - факт, и, если я почему-то был уверен, что до отца не донесут - а отец - моему несчастью - был до сих пор ревнив, нет - ужасающе ревнив... - всё равно, новые мои  отношения с Ни-Ни становились "общественным достоянием" всего города, и я не мог даже думать, как буду теперь жить, постоянно видя отца - я не мог найти в себе даже малейшей зацепки, чтоб  попытаться "соскочить с крючка", на который так жестоко попался.... Ей надо было самой меня скинуть (конечно - после того), и я понимал, как бы меня скрутило - хотя я был далеко не мальчиком, имел реально хороший опыт, причём, с тётками, годящимися мне в мамы в буквальном смысле, несмотря на мою очень неудачную мелкость, я ещё до этого, так, ну, в порядке фантазии, "предположения" - смутно понимал, что если "да"  - влипну "всеми четырьмя" - и влип, второй раз в жизни - тогда я, вообще, был пацанчиком, учился в школе, но это был мой не первый - третий трах - ни в первый, ни во второй, когда мне удалось даже утвердиться на этом поприще, я близко не "прикипал" - а в третий - "заболел" и чуть реально  ни сдох, я страшно мучился много лет, чуть ни до сих пор - и, вот, влип снова.
Комплекс "Дружба" был мне знаком, я после педа здесь работал вожатым два сезона, кстати, здесь и получил для своего опыта богатейший материал... - он теперь стал ещё огромнее, в него окончательно вошли приморский парк и пляжи, не было тогда и мотеля рядом, в котором мы с Ни-Ни провели эту ночь.
Я оформился в штабе, чувствуя, что все всё знают, и мне даже показалось, что дежурная по штабу Миссис-Писсис - тоже моя бывшая учиха по географии, что ясно из её школьного прозвища, чуть ни подбивает клинья, что было невероятно - она славилась просто жуткой серьёзностью - впрочем, как и Ни-Ни... - и мне пришлось сжать зубы, чтоб не ввязаться с ней в непринуждённый флирт, вдруг показавшийся мне чреватым страшно легчайшим трахом.
Время у меня было; я был назначен на комплекс помощником ответственной за идейно-нравственное воспитание, а ответственной была, естественно, Ни-Ни, и мои обязанности были, понятно, настолько мизерными, что время моё безусловно было свободным, пока сама Ни-Ни была занята - а когда она в одиннадцать освободится, чем мне предстояло с ней заниматься, я сомневаться не мог.
Эти обязанности, кажется, были гораздо объёмнее.
Ни-Ни с отцом не так давно сделали фиктивный развод - отец не хотел потерять прописку в московской квартире его престарелой старшей сестры.... и это привело его к "блестящей" идее откосить меня от Афгана, зарегистрировав меня с Ни-Ни в ЗАГСе - что вчера и произошло, и кончилось, очевидно, "весьма и весьма не фиктивно".
Слухи о том, что я её вдул, загрохотали буквально наутро после той злосчастной ночи, когда я уехал в Ленинград, и даже этот факт публика расценила, как моё бегство, так что теперь было ясно, что публика с удовлетворением примет  наш фактический и законный брак, даже не усомнившись насчёт моего отца - она ведь, понятно, не может уйти и открыто жить со мной, да и эта квартира её, отец даже и не прописан...  да и у меня и Ни-Ни разница в возрасте, "как ни крути", - "двойной баланс" - ей пятьдесят, а мне - двадцать пять...
Миссис-Писсис поздравила меня с законным браком без тени шутливости, и, может быть, поэтому у меня возникло желание её трахнуть - ей было лишь немногим меньше пятидесяти, а выглядела она здоровски, как долговязая девица - да у неё фигура была точно, как у Ни-Ни.
Я бесцельно шёл по аллее, снова и снова думая о будущем, - мне предстояло жить с Ни-Ни, а жить под одной крышей с отцом, в одной квартире, но это просто говорится - "под одной крышей" - а спать с ней втайне от отца, её мужа, а отец ведь реально ей ежевечерне кидает "дежурную палочку" - так что, "система трёх тел", "любовный треугольник" - я, видимо, ещё  не осознал и миллионной части предстоящих проблем.
Конечно, я в себе никак не находил ни чувства вины перед отцом - видимо, я всегда считал, что он живёт с Ни-Ни, что ли, "по привычке", за его ревностью стоит исключительно чувство собственности... я  тоже должен был себе удивляться, что как-то не имею "возражений", что отец будет ей кидать эти "дежурные палочки"... - но я почему-то эти абсолютно не тяготился - хотя известные мне её дела с моим кузеном Беней Кацем - по школьному прозвищу Карабас - меня если до вчерашнего доводили до какого-то каления - сейчас я, без шуток, готов был грохнуть Беню за то, что он её раньше драл, а уж мысли о том, что она ему может дать ещё, если он "подвернётся", меня убивали...
Вспомнив о брате - Карабасе - я невольно мысленно посмеялся, хотя, казалось, мне было не до смеха, мягко говоря: дело в том, что над нашей семейкой всегда подшучивали как раз из-за наших фамилий и прозвищ, по идиотскому совпадению. заимствованных из "Золотого Ключика" - и я был что ни на есть самым центральным персонажем этого "спектакля", в котором наступал "решающий акт" - моя фамилия - это от бабушки, моей настоящей матери, матери Ни-Ни - Буратин, и прозвище в школе у меня было, соответственно, - Буратино.
Я остановился перед большим стеклом витрины магазинчика, критически глядя на себя: мелкий, щуплый, в форме пионервожатого, я выглядел далеко не на свои двадцать пять лет, а, буквально, пионерчиком-шестиклашкой, нисколько не старше любого пионерчика из первого отряда...
Да, рядом с Ни-Ни - я ниже неё ростом чуть ни на голову -я мужем не выгляжу никак...
У неё метр восемьдесят шесть, и я подумал, что меня почему-то всегда тащило к долговязым женщинам, как нарочно, что ли, какой-то фрейдизм, комплекс неполноценности...
Был у меня и длинный острый нос - только что не как у Буратино из фильма... Хотя с самых ранних моих лет мои любовные удачи были связаны с очень буквальным соответствием "народной приметы" - "если длинный нос - значит, длинный член", а член у меня был не просто много длиннее моего носа - он превзошёл все статистические ограничения, разве что не достиг размеров, указываемых в анекдотах...
Я подумал, что Ни-Ни наверняка мой член подглядывала не раз, и её "олимпийское спокойствие" и безразличие к мужчинам мне всегда  только казалось, а на самом деле он ей был очень интересен, как другим, на него в конечном итоге всё ж насадившимся...
Я начал о дурацкой "теме" "Золотого Ключика" - а у нас в классе почему-то члены у пацанов называли именно "золотыми ключиками", а, между прочим, женские дырочки называли "в тему" - "Страна Дураков"... - дело "усугубили" ещё фамилией мамы... мачехи: Папакарлеониди она была по первому мужу, Пал Палычу, я даже его в раннем детстве считал своим отцом... - так ещё одним её прозвищем от учеников в школе было Папа-Карла, что теперь вознеслось с ужасающей силой из-за меня, и была она в школе руководительницей драмкружка, а потом стала режиссёром в ТЮЗе, директором которого был муж её сестры (то есть - и моей сестры) - Боня Кац - отец Бени Каца - у которого  из-за бороды и дурного нрава, то ли по жизни, и были прозвища Бармалей и Карабас.
А я играл в спектакле "Золотой Ключик" главную роль, я был тогда просто вундеркиндом  и даже раз  был показан по центральному телевидению - вместе с исполнителем роли Буратино в фильме...
До странности утеряв славу, и даже, когда выгнали из педа - за "приключения", - попав в армию, как раз в Афган, - я был навсегда забыт, я домой потом почему-то не ездил в гости - а единственный прошлый визит одиннадцать месяцев назад закончился этим безумным подозрением-обвинением меня (всеми, кроме моего отца, до которого слухи так и не дошли, и самой Ни-Ни, которая, очевидно, знала, что к чему...), - в том, что я - "автор" ребёнка Ни-Ни - я подумал о судьбе Эдипа - в истории с Ни-Ни я оказался в точности рабом судьбы, и даже то, что Ни-Ни - мне только мачеха и сестра, мало меня утешало, хотя я с недавних пор стал подозревать - может, это просто мнительность, - почти безосновательно - что не бабушка меня, на самом деле, родила, а именно Ни-Ни - только тогда её мужем был Пал Палыч, и от него могли скрыть - он как раз оказался в загранкомандировке... -  и раз точно - мой отец - Лев Львович - что, уверен, - чистая правда - и Ни-Ни развелась с Пал Палычем, когда мне стукнуло шесть лет, и сошлась с моим отцом "не случайно" - это и заставляет меня предполагать, что Ни-Ни может быть моей настоящей матерью, что превращает наш с ней "не-фиктивный" брак в буквальное повторение Эдиповского комплекса...
Всё это у меня в голове возникало не раз даже в самые бурные моменты, но оторвать меня не могло  ничто, да и сейчас я вроде был совершенно хладнокровен... Бежать к ней с объяснениями... убеждать её мне больше не давать... я не мог даже пообещать себе, обмануть себя, сказать себе: - "ладно, ещё чуть-чуть - и мы остановимся..."
Останавливаться я точно не видел перспективы, без всяких иносказаний мог запросто сказать себе: только смерть меня остановит (разлучит нас...)
Я как-то, словно разыгрывая мысленный диалог, повторял аргументы разумных людей - да, через месяц это прошло бы. как страшный сон...
Сон, хотя, так и не мог показаться мне страшным.

Я посмотрел на часы.
Поднял глаза и увидел перед собой Миссис-Писсис.
По её лицу было видно - ничего хорошего меня не ждёт.
Кроме" мелочи" - траханья.

Учитывая её метр семьдесят семь.

На площадке над морем были две нелепые скульптуры - стоящая раком русалка и стоящий перед её аппетитной попой пионерчик, отдающий салют.
Площадка была открыта со стороны моря, ослепительно сияло  солнце и почему-то в синем небе пронзительно ясно была видна полная луна.
С двух сторон площадку уютно скрывали кусты олеандра, с третьей была кафельная стена развалин довоенного санатория с огромным почему-то не разбитым пионерами зеркалом.
Я целовался с ней и обжимал её, хотя мысли в голове были ясные, я шёл к цели, которую она мне явно предложила без слов, это была горячая цель, она была податлива, и излишними были и поцелуи, и ласки, можно было её ставить сразу, а я это понимал, но целовал её ещё и ещё, зажимал, пытаясь кроме известного опьянения  ещё что-то в себе прочувствовать, но это было глупо, я взялся за край её куцей форменной юбки, задрал её на талию,  вместе с ней мы сняли её трусики, я повесил их на руку пионерчику, словно флаг её капитуляции, и поставил её раком рядом с русалкой.

Волны били в скалу точно в такт, я думал, что ожидал какой-то своей бесчувственности, но  с удивлением погружался в Страну Дураков, как и обычно. совершенно неизвестную и изумительную.

Это был мой первый "законный" адюльтер, мне предстояло испытывать вину перед Ни-Ни, перед отцом... ну, это, да, нет... перед Миссис-Писсис (хотя бы за отсутствие презерватива). которая прониклась этим безумием... перед дядь Абрашей - её мужем... перед моим лучшим другом в классе - Пиней Мальвиным... кстати, тоже его ведь прозвище - Мальвина - из этого же "спектакля" - её сыном...
Я уже знал, что не смогу испытывать вину, что-то в этом было помешано и моей волей, а что-то было свыше, - допустим, я б повёл Миссис-Писсис в кафе, и она бы остыла - а я думаю, после кафе столкнулся бы с Фирой марковной - она тоже была в штабе и присоединилась к поздравлениям - и, всё равно,  мне пришлось бы думать о вине - только перед Марковной и её сыном - моим другом Модиком...

Я думал, что всё это должно проходить само собой, одно сменяясь другим, это - как морской прибой, от которого никуда не деться.

-Всё, - сказала Миссис-Писсис. - Я сразу возьму.
Я не понял сразу.
Чайки метнулись мимо, им не было дела до нас, может быть, мы им казались ещё двумя статуями.

                15 октября 2016 года

+++