Дед Василий

Весь окутанный  утренним мраком,
От прощанья с родными без сил,
Непролазным для техники трактом
Дед Василий на фронт уходил.

Навивались земельные комья
На ленивые спицы колёс,
С новобранцами раненым вспольем
За волами тащился обоз.

Ездовой меж волами метался:
«Цоб-цобе, цоб-цобе, цоб-цобе!»
Не спешили те, как ни старался,
Скарб нехитрый влачить на себе.

Сороковником меченый дядька,
Не закончив последний покос,
Уходил на войну без остатка,
Навсегда, без надежд и без слёз.

В опустевшем кармане болтался
Перехваченный шнуром кисет,
Что всегда закадычно братался
С горсткой детям знакомых конфет.

Под рубахою крестик нательный
Сердце верой в добро согревал,
И под вечер дорогой похмельной
Грязью в Грязи* пришли на вокзал.

Эшелон не терпел промедления:
«Поторапливайся на войне!»,
Полчаса здесь имеют значение:
«Эй, в теплушке, поближе к стене!»

И увёз в неизвестные дали,
Погубил да и не воскресил…
А родные письма не дождались
На листках, что на фронт уносил.

     Пропал на той войне без вести неведомо при каких обстоятельствах мой дед по отцу Бирюков Василий Григорьевич, как и многие тысячи советских людей. Вечная память!

_______________
*Грязи – узловая станция на Юго-Восточной железной дороге.