Волчья яма

Собаки грызут друг друга за еду,
А люди взглядом ненависти подожгли звезду.
Та, не удержавшись громко пала ниц,
Наши трупы в саркофагах, где же расхитители гробниц?

Тебя столкнули по ступенькам, заставляя умирать,
Запиши их свой дневник, печальную души тетрадь,
Чтобы перед смертью обвинить их во лжи и боли,
По венам течёт отрава, ты чёртов меланхолик.

Затяни петлю на своей шее как можно посильней и туже,
Осознай, что правды нет, ты не был в этом мире нужен.
Бетонные стены многоэтажных зданий убивают красоту,
Ты тоже любишь смотреть вниз, обожая эту высоту?

На могильной плите расцветёт очередная красная роза,
Там, где заканчивается жизнь, начинается моя грёза.
Фальшивые глаза проводят в переулок, подготовив нож,
Убей бесполезное тело, но только  душу изнутри не трожь!

Запястье разукрашено очередным краснеющим пейзажем,
Давай хотя бы раз друг другу правду в этой яме скажем.
Не надоело нагло лить из пасти эту ложь и очередную воду?
Во мне очередная пустота, причём уже четыре с лишним года.

Мы загнанные звери в смертельной ловушке быстрого времени,
Но нельзя с плеч скинуть тяжёлый рюкзак этого бессмертного бремени.
Над головой цветёт та ветка сакуры, которая ночами часто снится,
Увы, но всем мечтам невозможно существовать, им невозможно сбыться.

В огне трещащая беседка, в которой встретились когда-то мы вдвоём,
Мы там оставили частицу изнутри, теперь об этом людям вслух поём.
Но им плевать, они не могут вникнуть в простую истину, понять другого
Непосильно, если принимать каждого товарища за человека чужого.

Дезинтегрируя последние остатки разума, бегу вперёд, стараясь не дышать,
Зачем мне это нужно? Да, чтобы людям в этом мире больше не мешать.
Ту пустоту внутри нельзя заполнить кем-то новым, такому не бывать,
Ведь каждый третий в этом мире царь, ну, а каждый первый – знать.

Не пытайся говорить с каменными лицами, что не покажут свои эмоции,
Между мёртвым и живым не может быть какой-либо негоции.
Души себя, чтобы другие вдыхали этот грязный воздух мёртвого мира,
На обломках собственной судьбы, нам уже не устроить кровавого пира.

Нельзя описать, как ненавижу эту жизнь, ведь кругом сплошные волчьи ямы,
Кто, скажите, кто зашьёт на сердце и душе все эти незаживающие шрамы?
Товарищей не существует, друзья? Их не имею никакой возможности найти,
Ведь оградил себя от всех, а тело поместил в этот одинокий карантин.