в выдуманной битве... зарисовка

Скрипят колёса, застревая в лужах, и плачет небо каплями дождя. И каждый хочет верить, что так нужно, чтобы спасти от нечисти себя. Вот  мечется толпа вся в предвкушении, что эта жертва вынесет из тьмы  и, клокоча, вся в страхе наваждений, в душе  лелеет райские мечты.
Хотят, чтоб жертва не была напрасной, и небеса  - даруют и простят.  Своею смертью огненно-ужасной  не даст всем опуститься в жуткий ад. Пусть смерть ее послужит  славной жертвой, с собой грехи  и хвори заберет, а ей воздастся всё уже посмертно, ведь божий суд никто не обойдет!
Тяжелым шагом, сгорбленный от бремя, старик коня с повозкою ведет… В толпе же расцветает страха семя, толпа беснуется и громко вслед клянет. Все с нетерпением ждут расплаты часа, чтоб зло и горести свои излить, налицезреться  жертвенного мяса,  в попытке жалкой что-то изменить.
-Узрите, тятя, аки ведьма смотрит! Как черны очи! Ах, как хороша! От страха не засну я нынче ночью, вдруг проклянет меня, её душа?!
 - Благое дело делаем, не бойся, коль есть ошибка – небеса простят. Ты сынка очень-то не беспокойся, не сбросят если не виновна в ад.
Старик, услышав,  посмотрел с укором  и, сплюнув под ноги, прибавил как смог шаг, чтобы доставить к месту приговора ту, что уже покинула душа.  Она сошла с ума еще в подвале от пыток и безжалостных речей, её всю веру в клочья разорвали безумные наветы  палачей… Наверно, ей с небес  такой подарок Господь послал, чтоб муки прекратить… Хромает конь, и пламя жадным  жаром  уже готово в пепел превратить. Старик с укором смотрит и в молитве тихонько просит Господа простить… За то, что в этой  выдуманной битве, приходится им души так чернить.
Скрипят колёса, застревая в лужах, и плачет небо каплями дождя. Здесь  каждый свято  верит, что так нужно, чтоб не разверзлась от грехов Земля.