Золотая Русь. Ольга Белых

Деревня выгнула хребет
И вдоль реки, по окоёму
Бредёт уже три сотни лет,
Своей рекой вперёд ведома.
Косая банька, огород
С забором, падающим в реку…
И больше никаких забот
Не надо в жизни человеку:
Пахать и сеять, жать и печь
И, отломив горбушку хлеба,
Стоять и просто слушать речь
Своей земли, реки и неба.
               
      ***

Татаро-монголка от пяток до скул,
Как русскую водку, глотаю тоску,
Рыдаю по-русски, по-бабьи, навзрыд:
Нерусский мой край русским пахарем взрыт.
Ковыльные степи – ржаные поля,
До мозга костей обрусела земля!

Но где-то в берёзовом белом лесу
Поёт на своём языке Мияс-Су.
На местном наречии, как бер инай,
Со мной разговаривает Таганай!
А где горизонт – голубой горный кряж,
Вздыхает по-своему мой Аргаяш.

И я, несмотря на свой русский язык,
Из рокота рек и озёрных музык,
Из шёпота гор и из шума лесов,
Мозаики самых родных голосов
По ноте, понятной с рожденья, ловлю –
Нерусский мой край я по-русски люблю!

Тропа упрямо лезет вверх

Тропа упрямо лезет вверх,
Цепляясь то за можжевельник,
То за развалины, из тех,
Что ветер пощадил, бездельник,
И не разрушил до сих пор,
Храня о генуэзцах память.
Она ползёт по склону гор,
Желая небо продырявить.
А, вынырнув с той стороны
Тяжёлых туч, тропа устало
Петляет по следам войны,
Которых здесь ещё немало
Осталось от былых времён –
Какие тут гремели битвы!
Мелькали полчища знамён,
Читались разные молитвы…
К обрыву подойдя в упор,
Тропа в растерянности мнётся:
Идти назад хребтами гор,
Или спуститься вниз придётся?
Там море! Там, из края в край,
Ветра разносят песнь про славу,
Про древний город, крымский рай
С названьем громким – Балаклава!

        Бухта Ласпи

С восторгом твою ощущаю прохладу,
Осеннее море. Лоза винограда
Сменила зелёный наряд на пурпурный.
А воздух над морем прозрачный, амурный.
Со мною и Солнце купается тоже,
В воде охлаждая ожоги на коже.
Но плавать светило, увы, не умеет
И тонет. А в бухте заметно темнеет.
Видны только скалы на розовом небе –
Не бухта, а сказка, фантазия, небыль…
Ни Балтика с ней не сравнится, ни Каспий –
Сверкает на Чёрном лазурная Ласпи!

      ***

Я морем дышу точно так же, как ты,
Глотаю веками просоленный ветер.
Я тоже ничуть не боюсь темноты,
Забвения, старости, боли и смерти.
Я соткана тоже из тысяч времён:
Княгиня, разбойница, просто повеса.
Я издали слышу зовущий твой звон,
Магический зов с площадей Херсонеса.
И сколько бы ни было в мире дорог,
И сколько ботинок бы я ни сносила,
Я вновь возвращаюсь к тебе на порог –
В тебе, Херсонес, небывалая сила.

       Извилистая речка – моя прямая речь

Извилистая речка – моя прямая речь.
На мостике – дощечка, свидетельница встреч
Воды, земли и неба, родного языка.
Как молока и хлеба, как ветра и песка.

На каждом перекате бурливая река
Купает и косматит немые облака,
И в этом летнем хмеле даёт им голоса,
Чтоб говорить умели со мною небеса.

    Круговорот

Свернувшись у печки калачиком, кот
Мурлычет о чём-то кошачьем.
Приходит зима, и сменяется год,
И мы то смеёмся, то плачем.
Какая по счёту весна на дворе?
Какое уже мчится лето?
Осталось цыплят подсчитать в сентябре,
И всё – наша песенка спета.
Опять заведётся шарманкою кот,
И кто-то пойдёт за дровами,
И печку затопит, и ручку возьмёт,
И мир вновь наполнит словами.