Arabe en priere. Созерцая бронзовую скульптуру

Старик араб, холодный бронзовый
Стоял на полке у меня -
В молитве дух раскрепощенный,
В дишдаше безупречного литья.

Призвав смирение,к лицу приблизив руки,
Сняв тапки, обнажив ступни, босой
Застыл. В глазах его покой - без муки,
Без шороха и суеты мирской.

И глядя на него казалось мне, что так
Стоял живой когда-то средь пустыни
Или в мечети,в холод,в зной молящийся араб -
Таким его навечно в бронзе и отлили.

Казалось мне, что он живее нас,
Что руки тощие его познали много больше,
Чем те, что принимали роды, убивали, превращая в прах
Телесные и призрачные мощи!

Что боль, страдание и радость - только миг -
Забвению передаваемые звуки.
И кто молитвою сквозь них проник,
Тот вечен! - говорили эти руки.

Да был ли он когда? Его узнал бы разве
Потомок, изучающий детали скульптуры бронзовой,
Под патиной которой след души скрывали,
В морщинах одеяний желтой стали
Смиренные аллаховы рабы?

Я воспеваю им восторженно хвалы,
Они прекраснее господ, они - Рабы!
И в рабстве божием они сильнее всяческой хулы,
Сильнее войн  и долговечней нищеты.
Прочней оков и ощутимее кнутов -
Слова молитвы их.

Гутра скрывает череп, рот полуоткрыт,
Худые шея, стан и безмятежный лик...
Как слепок прошлого стоял передо мной
Араб-старик.