средь тишины в степи глухой...

Средь тишины в степи глухой
Лежал огромный, старый камень.
Чьей был положен он рукой?
Под чьими он возник ногами?

Был тот большим, ах, боже мой,
Нет, человек его не сдвинет.
В степи обрёк он свой покой.
Лежит под серым небом, стынет.

Летит, ковыль мнёт черный конь.
На нём сидит удАлый всадник.
В глазах того горит огонь,
В плечах широк, собою складен.

Несётся быстро налегке,
Ему в подручных только ветер,
Себя ль тот видит в седоке?
Или в пажи к нему он метит?

Но, вдруг, споткнулся резвый конь.
Летит с коня, звеня булатом.
Исчез в глазах былой огонь,
Помят шлем новый, так же латы.

Струится змейкой алой кровь
По волосам смолисто-черным,
Стекает та со лба на бровь.
А в небесах кружИтся ворон.

Что ждёшь ты, ворон? Стылый труп
Коня, сломавшего горбину?
Иль воина, что слаб и глуп,
Нашедшего свою Судьбину?

Почто не видел камня он?
Камень размер имел немалый.
Был лихостью тот опьянён,
Считая скачку ту забавой.

Что камень,.. Думалось ему,
Мой конь его в два счёта сдюжит.
И, может быть, лишь потому
Над ним орёл и ворон кружат?

Степь широка, она вольна,
Но у Судьбы свои есть меры.
Лишь Глупость удалью сильна,
А Ум, Ум всё же чувством меры.