Я не Сharlie Hebdo

Я - не Charlie. Я - мальчик Ваня, лишенный зрения и ног,
Рукой, единственной, сжимая надежду в Б-га, что помог
Остаться здесь, на этом свете. На фронте, где и дом и кров,
Но все равно, на переходе, где смерть - обыденный порог.
Некий рубеж, на пути к жизни и наказание, ни за что,
Лишь потому, что кто-то (в праве?) забрать ее, расстреляв все.
Забыв про честь. Про долг. Про души. Про предков. Волю и лю-бовь.
Надменно нравственность разрушить, корыстно обменяв на кровь...
Да: я - еврей. Я - мальчик: Ваня. Да: мои слез - его кровь, а память –
Наше достояние, как вера - будет он здоров!
Я - не Charlie. Я мальчик Ваня, растерзанный войной до тла
Одесской горькой гари, с лицом Хатыни без числа.
За мной шесть миллионов, Ваней, сгоревшей нации моей,
И еще тридцать миллионов в фашизме сгинувших людей.
Так: крепко взяв его за ручку, в которой крест, как я, распят,
Предупреждаю: будет лучше, если charlie, все, замолчат.
Кто, еще, Ваня?

15 января 2015 г.

P.S. 7 января 2015 г. в редакции  газеты Charlie Hebdo в результате нападения террористов убили 12 человек, включая все руководство издания, ранили 11. Буквально на следующий день Франция и Европа вышла на улицы с черно-белыми типографского производства плакатами разных форматов: “Ju Charlie Hebdo!”  Ни один западный европеец, публично гневно скорбивший, не  вспоминая жертв терактов в других странах.
За пять дней до событий в Париже в г.Шахтерск (Новороссия) во время игры во дворе около дома, восьмилетний Ваня Воронов, вместе с братом получил тяжелые ранения от артиллерийского снаряда. Брат Тимофей погиб сразу. Ему было всего пять лет. Ваня, после нескольких операций лишился обеих ног, руки и зрения. На дату стихотворения его перевезли спецсамолетом МЧС РФ в Москву.
Увидев лицо ребенка по телевизору и услышав его разговор...