К АФЕД

когда, угасая, ты двинулся в даль один,
она разрешила быть светом в её груди
и грела мне руки в тёмных разломах льдин,
пока, облачившейся в чёрный, я шла по миру.

она и не воин, не рушит бетонных стен,
не пишет январскими красками на холсте,
но сил не подарит вьюге и темноте
собой заполнять подсознанье моё пустое.

с рассветом выходим в который дождливый день
в надежде, танцующей, Ливня увидеть тень,
а с первым морозом, снега нарушив сень,
шаги услыхать да увидеть узоры Ветра.

за холодом тянется тот, кто привык к теплу,
а слух безупречнейший с тем, кто навеки глух.
идти за спасеньем к горькому ремеслу,
учиться тому, что глухой называет мифом,

по собственной воле, чтоб память залить свинцом –
до ужаса глупо. прозрачнейший взмах крылом
теперь не услышать от Ветра, Дождя фантом
не будет как прежде кружиться в безумном танце.

всё выцветет скоро, искры пустив вослед,
осталось лишь помнить и верить сырой земле,
идти в никуда сквозь дикий незримый лес,
вбирая Их суть, становясь от того мудрее.