Здравствуй, периферия

 Здравствуй, периферия! Здравствуй, раздолье чувств!
 Еле ответ ловлю твой раковиной ушною.
 Что ж я не успокоюсь, что же я всё мечусь,
 возраст набрав солидный, да с молодой душою
 Помню, я здесь купался в бухточке за скалой,
 помню, в неё нырял я с этой крутой скалы.
 Бриз на рассвете пахнул пьяной лесной смолой,
 кронами крымских сосен и чабрецом яйлы.
 Помню я и девчонку – пара вьетнамок, бант! –
 как мне хотелось сдёрнуть с рыжей головки его!
 Много чего я помню, только я не педант,
 и потому опустим многое из всего.
 Здравствуй, периферия! Честно, тебя не узнать!
 Да я и сам не прежний, где он мой, тот, задор?
 Ну и дворцов настроила новая наша знать!
 Бухточку за скалою огородил забор!
 Время не остановишь, но почему оно
 к худшему всё меняет, да и грозит, как плеть.
 Как нас оно пьянило, – пуще, чем то вино! –
 видно, теперь похмельем надо переболеть.
 Я поднимусь пораньше, в горы уйду один,
 на костерочке будет млеть в котелке татар-чай,
 знаю одну пещеру, вот бы, как Аладдин,
 с джинном лампу волшебную я нашёл невзначай.
 Я бы потер и джинну я бы тогда велел:
 – Сделай, как было!.. Душу на позитив настрой!..
 Здравствуй, периферия! Да, белый свет – не бел,
 мы-то иным его знали, вот и грустим порой…

 КАК ДАЛЕКА ЕГО ЯЛТА ОТ НЫНЕШНЕЙ ЯЛТЫ
               
                А. В. Ханило

 Только у моря такая родная прохлада!
 В бухте огни кораблей и огни морвокзала.
 Музыка бродит в укромных аллеях горсада,
 то ль с дискотеки, то ль с «летней эстрады» сбежала.
 Это июль. И в толпе затеряться легко нам,
 всё позабыть, поддаваясь курортным затеям.
 Как ты хотела припасть к православным иконам,
 да в наши годы всё некогда, всё, мол, успеем.
 Вот и давай в Поликуровский храм сходим завтра! –
 как собирались вчера ещё, а на поверку –
 летняя Ялта восторга полна и азарта –
 от дельтапланов над морем до звёзд фейерверков.
 Пляж, словно улей, набит голосами и смехом,
 густо басит теплоход из Панамы иль Мальты;
 здесь проживал знаменитый писатель А.Чехов,
 как далека его Ялта от нынешней Ялты.
 Супервысотки стоят по холмам и низинам,
 провинциальный уют вместе с парками тает,
 Чеховский домик с невзрачным его мезонином
 Чеховский сад сейчас, может, один и спасает.
 Розами Бэнкса украшены стены фасада,
 купы бамбука, катальпы – цветёт всё не хило, –
 чеховский дух сохраняют растения сада,
 городу это, как ясно теперь, не по силам.
 Век ХХI ещё не расставил все точки,
 вот и пойдём к флигелёчку, к тем старым маслинам;
 то, что сегодня имеем, всё это цветочки,
 жалко, что ягодок мы не увидим, увы, нам…