До и после перевала

           Вершины, столпившись вокруг ледника,
           Шершаво лизали крутые бока,
           Всю ночь раздавались то трески, то стоны,
           На части рвалась ледяная река.

           На части рвались и сознанье, и сон,
           Звучал отдалённо неведомый звон.
           Не яки ль топтались у нашей палатки?
           Ущелье на лето - огромный загон.

           Как вкусен холодный киргизский айран!
           Смеются две девушки. Давний дурман.
           Я золото мою в ручье для калыма,
           Поможет мне праведный Ходжа - Ачкан.

           Кто холодом веет? Не сам ли Тутек?
           Дух гор окружающих, сверхчеловек,
           Ледовый хранитель богатства и жизни,
           Отец двух сестёр, двух стремительных рек.

           * * *
           От зноя дневного ледник остывал,
           Вновь трещины, словно морщины считал,
           Мосты ледяные, что нам послужили,
           Опять укреплял и привычно вздыхал.

           Мореной кончался решающий день,
           Опасности сзади. Прохлада и тень.
           Котёл на огне, пастухи и отара,
           А где же оркестр и шампанское где?

           Кошма подо мною - подстилка и стол,
           Штормовка смягчит каменистый престол,
           Подсвечены лица, как в "Тайной вечере".
           - Зачем ты ущельем другим не пошёл?

           Дороги, которые нам выбирать,
           Как песни, которые нам напевать,
           Как ночи в горах меж землёю и небом,
           Как крылья палатки, способной летать.

           2001