Анатомия измены. Эпизод 1

Время, прошедшее со дня описываемых событий, позволяет рассказать о них сегодня. На фоне перемен, происшедших в стране, они быть может, уже не так значительны и не впечатлят обывателя. Но для времен СССР они носили исключительный характер. Рассажу лишь об отдельных, косвенным участником которых оказался и я.В те годы органы государственной безопасности осуществляли деятельность по охране интересов государства в вооруженных сил с помощью органов военной контрразведки. Назывались они тогда Особыми отделами. Сначала, Особыми отделами  КГБ СССР при Совете Министров, потом уничижительную приставку сократили. Осталось гордое Особый отдел КГБ СССР по _____( например, Балтийскому флоту). В переписке особым отделам присваивался номер воинской части. Эти номера, в целях конспирации, соответствовали пятизначным номерам воинских частей. Отличались лишь  цифрами. В Особом отделе  КГБ СССР по  Энской военно-морской базе  Дважды Краснознаменного Балтийского флота вели дело оперативной проверки с окраской «Измена Родине в форме шпионажа» в отношении обоснованно подозреваемого к агентуре израильских спецслужб адмирала Кадрича.*
Что такое дело? Это целый комплекс оперативно-розыскных мероприятий, ставящий целью получить обоснованные данные по фактам, послужившим основанием для его заведения, для последующей передачи его в следственные органы. Надо сказать, что заведение дела, да еще с такой окраской,  являлось самым настоящим успехом работы контрразведчиков. Вел дело недавно назначенный на должность начальника капитан первого ранга Непельский* Тобиаш Адамович. Помогал ему старший оперуполномоченный Особого отдела Капитан третьего ранга Чернов.* О национальности Имярек, о котором идет речь, можно было судить по установочным данным начальника. Каким ветром занесло его в КГБ, и как он удержался все время, история умалчивает.  К флоту он не имел никакого отношения, море видел только с пляжа, но шевроны морского офицера нацепил.
Содержание дела мне не было известно. На партийных собраниях часто отмечали успешную работу по делу, говорили о его перспективе, ставили в пример другим сотрудникам. Шпион, если он таковым действительно являлся, мог причинить колоссальный ущерб. Кадрич имел доступ ко всем секретным сведениям, имеющимся в базе,  местам хранения и тактико-техническим данным вооружения. В том числе, ядерного. Разоблачение иностранного агента, да еще на такой высокой должности, сулило почет и уважение. Не говоря уже о пользе государству и его обороноспособности. Руководство Особого отдела флота торопило Непельского. Еще бы, подозрения были слишком существенными.
Материалы затребовали на флот. Не просыхающий начальник секретной части отдела мичман Курильченков* запаковал секретное дело оперативной проверки в большой пакет, опечатал его сургучными печатями, и сдал в фельдегерскую службу. Но то ли с  похмелья, то ли по другим, неизвестным мне причинам, ошибся в написании адреса получателя. Перепутал несколько цифр в номере полевой почты Особого отдела флота. Написанный им ошибочный номер совпал с номером Политотдела той же базы.
Начальник Политотдела добросовестно изучил дело, и не  нашел ничего патриотичнее, чем вызвать к себе адмирала Кадрича. Естественно, показав ему пришедшее по почте дело. Кадрич попросил материалы на  ночь. В чем ему не было отказано. Всю ночь он читал толстый совершенно секретный том, и даже сделал пометки на полях. Он согласился с некоторыми указанными в нем фатами, некоторые опроверг, назвав их выдумкой.
На следующее утро начальник Политотдела сообщил Непельскому о  случившейся ошибке, и вернул дело в Особый отдел. Я не знаю, как развивались дальнейшие события. Если бы о случившемся стало известно руководству, то Непельский должен был бы снят и серьезно наказан. Лишился бы своей должности и  мичман Курильченков.
Но все  остались на своих местах. Думаю, что о происшедшем Непельский не доложил по команде. В этом случае, он совершил должностное преступление и вместе с соучастником мичманом Курильченковым  должен быть привлечен к уголовной ответственности. Статьи бы нашлись.
На первой же коллективной пьянке, а такие в нашей системе случались часто, подвыпивший Курильченков рассказал о просшествии и поступке Кадрича  по большом секрету. Но на следующее утро, испугавшись, доложил Непельскому, что я интересуюсь происшествием.
Врага я нажил серьезного. Но об этом после.
А  что Кадрич? Переведен в Москву с повышением. Дело уничтожено, как неперспективное. Командованием базы Непельский награжден орденом Красного Знамени за укрепление боеспособности флота и большой личный вклад  в охране государственной и военной тайны.

*Все фамилии участников изменены.