Сказание о России, времени и поэте

Сказание о России, времени и поэте Драматическая повесть в стихах

Эпиграф: “Значит, нужные книги ты в детстве читал” Высоцкий



Действующие лица

Прохладов, молодой человек, выходец из крестьян, поэт

Лидокрылова – волшебница, подруга Прохладова

Николай – вор, друг Прохладова, впоследствии – воин-анархист, примкнувший к белому партизанскому отряду Прохладова

Вахрулай – татарин, знакомый Прохладова

Священники 1 и 2 – священники, участвующие в обряде Крещения

Обманов – глава тройки большевистских революционных агитаторов в период Февральской революции

Федор, Фрол – представители тройки большевистских революционных агитаторов в период Февральской революции

Гаянэ – цыганка, певица, знакомая Обманова и Прохладова

Плотник – плотник в отеле в Петрограде

Ледоходов – офицер Белой Армии в Сибири

Отряд Прохладова – партизаны из Белого партизанского отряда Прохладова

Контрразведчики – контрразведчики из Белого партизанского отряда Прохладова

Вася, Петро – Анархисты, наряду с Николаем примкнувшие к Белому партизанскому отряду Прохладова

Чудаков – начальник расстрельной команды Красной Армии в Сибири

Дружина – дружина Прохладова в эпоху Руси XIII века

Хана – Хан Золотой Орды в эпоху XIII века

Странник – странствующий певец-воин в эпоху Руси XIII века

 
Содержание

Часть 1. До революции 1917 года

Глава 1. Дни первой юности. Лидокрылова

Глава 2. “Значит, нужные книги ты в детстве читал”

Глава 3. Крещение

Глава 4.  Появление Лидокрыловой в Крещенскую неделю, Пророчество


Часть 2. События в Революцию 1917 года

Глава 1.  Перед мартом 1917 года, “Освободители”

Глава 2.  В стане “освободителей”, весна 1917 года

Глава 3. Сумасшедшие пьяные ночи. Лето 1917 года

Глава 4.  Поездка Прохладова в родную деревню летом 1917 года

Глава 5. Октябрь 1917 года



Часть 3. Служба Прохладова в белой армии.

Глава 1. Ледоходов

Глава 2. Сибирский Ледяной Поход. Встреча с Анархистами

Глава 3. Песня “Рубим лед” и гибель Прохладова



Часть 4. Пики молний падают на плечи

Глава 1.  Новая встреча с Лидокрыловой

Глава 2. Знай же, что одна из них твоя



Часть 5. Прохладов в Средневековой Руси времён монгольского нашествия

Глава 1. Лед руби!

Глава 2. После победы над немцами. Монолог Ханы

Глава 3. Радга

Глава 4.  Вино почему-то синее

Глава 5. В бане. Снятие ледяных платьев

5.1. Первое ледяное платье

5.2. Второе ледяное платье. Подарок Прохладова

5.3. Все леды смыты

5.4. Птица Лада, на крыльях весь

Глава 6. Золотое перо от навной поры. Отъезд Прохладова

6.1. В Сарай поедь

6.2. Я ль тебе дорогу расстелила



Часть 6. Гиперборея

Глава 1. “Вино оттуда”

1. 1 Купание в крещенскую неделю

1.2. Пошел уже. Выход к Лидокрыловой

Глава 2.  Финал. Гиперборея.

2.1. Жива река. Встреча с соратниками.

2.2. А Жива река, меж тем, струится дальше

2.3 Троелунье

2.4. Словно ласковая северная соль

 



Часть 1. До революции 1917 года

Глава 1. Дни первой юности. Лидокрылова

Русское селение до Октябрьской революции, примерно 1914-1915 годы. Неподалеку расположена железнодорожная станция и река.  Берег реки. Изба или деревянный дом около реки. Растения, деревья.  Вечер. На воде лунные блики, округлые, но с расходящимися небольшими лучами. Прохладов ходит по берегу.

 
Прохладов

Этим вечером, тихим и кротким,
Будто ласковых глаз маяки,
Лунных проблесков синие лодки
Уплывают по волнам реки.

И бегут по воде в неизвестность,
Мириадами весел-лучей
Задевая неброскую местность,
Край таинственных белых ночей.

Белый цвет, но… над снегом победа,
Вьюга более мне не мила…
Я так юн, ну а сколько изведать
Мне случилось зимой, что прошла?

Кистью строчек ровнее и шире
Рисовал я России портрет,
Что мне – дом, и жена, и… всё в мире,
А они – мелкотемье и бред.

Критиканы… в той слякотной луже
Слёз неискренних сник колос тем…
Не издали… что ж, было и хуже,
Но… не вспомню… к тому же… зачем?

Май волшебный прохладой черемух,
Как бинтом – на сердечный ушиб,
Нагоняет приятную дрему,
Лечит ссадины глупой души.

Спать хочу… что словесная доблесть?
Ноги фраз не оставят следы…
Может, бросить? Но вот лунный проблеск,
Возвращаясь, коснулся воды.

Вновь умчался, приятный и тонкий,
Светом трогая крылья окна,
Словно… взгляд той красивой девчонки,
Что, возможно, в меня влюблена.

Под накидкой румяная кожа,
В волосах ветра вешнего шум…
Ты… на белую ночь так похожа
И… на север… на всё, что пишу.

Память льется так тихо и плавно,
Словно светлая нежная песнь.
Мы на лодке катались недавно…
А теперь…

Лидокрылова незаметно подошла к Прохладову и шепнула ему что-то.
На ней красивая сетчатая белая накидка.

что?... откуда ты здесь?


Лидокрылова, чуть улыбаясь

Утра лик, что так ласков и светел,
Улыбнулся… ты видел его?
Так же я подошла – не заметил,
Как зарю… как реки волшебство.

Слышишь: шепчут то плавно, то быстро
Сказы древние волны-уста,
Что волшбою воды серебристой
Смоют беды всех тех, кто устал.

Смыв соль слез, сладость радостей-паток,
Растворят их в глуби голубой,
Изменив всё… и нас…но…когда-то,
Мы… еще не устали с тобой.

Оттого-то и край, нам знакомый,
Ближе нам, чем… другие края,
Не сказали друг другу всего мы,
Да и ты…

Прохладов, немного улыбаясь
Не сказал?....

Лидокрылова
Да и я…

Ты так любишь… слова… но не в силе
Управлять ими в бурях судьбы.
Ну а, впрочем, мы договорились
Покататься… а ты и забыл.

Прохладов, помогая Лидокрыловой войти в лодку
Что ж, дай руку, друг… будь мне покорной…
Много грустных и радостных дней…

Прохладов смотрит на платье Лидокрыловой, на  узорную белую накидку

Прохладов
Словно нитей в накидке узорной…

Лодка трогается, отплывая от берега. Накидка внезапно преображается в платье с зелеными листьями

Но… откуда вдруг листья на ней?

Лидокрылова достает волшебную палочку и взмахивает ей.

Прохладов
А, ты снова?

Лидокрылова
Не веришь?

Прохладов
Не очень…
Да кому это может помочь…

Лидокрылова, брызгая в Прохладова водой

Лидокрылова
Будешь… брызгами сказей намочен,
Как в то утро…

Внезапно темнеет. Лидокрылова улыбается мягко, но в ее улыбке чувствуется небольшое торжество

Лидокрылова
А нынче что?

Прохладов
Ночь?!

Лидокрылова
Грозди звезд, что сияют над нами,
Обняла синим бархатом тьма,
То желания наши и память…
Что… ты хочешь?

Прохладов обнимает Лидокрылову

Прохладов
Ты знаешь сама…

Лидокрылова
Не о том я… хотя… звезд чуть боле…
А еще…

Прохладов
всё о прежнем пою:
Чтобы жили в достатке и воле
Все, кто тужат в родимом краю.

Лидокрылова
Ярче всполохи…

Прохладов
ну… и хочу я,
Чтобы не были мы в духоте,
Чтоб, опасности сзади не чуя,
Каждый мог говорить, что хотел.

Чтоб рассвет несказанный и новый
Сжег всю гнусь, что висит над страной,
Чтоб, как в речке – ледышки-оковы,
Старь ушла, плавясь бурей-весной,

Чтоб свобода и…

Лодка начинает кружиться на месте, поднимаются волны. Лидокрылова пугается, но Прохладов не замечает, что ее настроение изменилось

Лидокрылова
Это ли надо?...

Прохладов
Чтобы рухнул, кто жмет нас в дугу,
Чтоб, как рай на земле…

Лидокрылова, плача
Станет адом….

Прохладов
Что ж… темно так?

Лидокрылова
Друг, я помогу.

Прохладов
Дорогая, ну что же ты… плачешь?
Аж намокла лучистая прядь.

Лидокрылова
Будет так… но немного иначе,
Или было… самой не понять.

Лидокрылова немного успокаивается, как вдруг рядом с ними ударяет молния, но серебряного цвета. Лидокрылова вздрагивает

Лидокрылова
Быть… раздору…ты меч…но слеза я…


Рядом с лодкой падают розовая, а потом багряная вспышка

Лидокрылова
Кто решится нас…”освободить”,
Нам солгут, жала гиби врезая
В плоть страны, рвя связующу нить

Всех веков, всех законов и прави,
Что суть небо, суть Вышнего лик,
Но в отравленной огненной лаве
Взгляд закрайний погаснет… на миг…

Как в быльё луговицы косили,
Станут резать людей… да и ты…

Прохладов, немного испуганно и раздраженно
Не предам ни тебя, ни России!

Лидокрылова
Не о том я, любимый… остынь…

Начинает дуть страшный вихрь, но звезд становится чуть больше

Лидокрылова
Свирь небесная вихрями вскружит,
Взвоет, душу садня глубоко,
Сложный путь уготован нам, друже…

Прохладов, удивившись неожиданному слову в речи Лидокрыловой, глядит на нее, но не успевает сказать слова

Лидокрылова
Но пока так приятно, легко.

Буря в реке останавливается. Вода становится спокойной. Даль заволакивает приятным туманом

Лидокрылова
Далеки и враги, и заклатья,
Вновь спокойна речная вода…
Я сейчас покажу тебе платья…

Прохладов
Здесь? откуда?

Лидокрылова, взмахивая волшебной палочкой
Но я же…

Прохладов
Ах, да…

Лидокрылова
Платье деве, как мужу дорога –
Путь дает средь ночей али дней.
Два ты видел… оставшихся много,
Но не много из тех, что главней.

На Лидокрыловой появляется красивое нитчатое светло-синее платье

Вот одно, что средь бури и стыни
Берегла я, лелея, любя:
Цвета легкой волны светло-синей,
Что когда-то утешит тебя….

Наряд Лидокрыловой меняется и становится сине-белым, расцветка его похожа на корабли облаков, проплывающих по туманному небу

Лидокрылова
Пусть же завтра страшит нас грозою,
Но… доставили с шхуны ладьи
Вот такое: снега с бирюзою,
Что излечит и пыл охладит.

Начинается сильный ветер, с Лидокрыловой срываются  практически все наряды, затем  остается тонкое светло-серое платье с полукруглыми выемками, похожими на чешую рыбы

Лидокрылова
Есть еще… хоть немного осталось
В том не хаживать по городам,
Хоть дешёво, колючее малость,
Но не выброшу и не продам.

Лидокрылова и Прохладов целуются

Звезды сыплются крупными гроздьями, падают и взлетают. В небе появляются белые и зеленые цветы. Затем ночь постепенно проходит, наступает утро, но солнце с трудом различимо. Солнечные лучи и блики зари сшивают для Лидокрыловой красивое но едва заметное и, словно, невидимое красно-золотое платье

Лидокрылова
И… нашла я в чулане старинном,
Что есть память, есть даль, что близка,
Золотое с отливом-рубином,
Для чего – не скажу я пока.

Но когда-то, в пору троелунья
Ты поймешь и увидишь  мя в нём…

Прохладов
Что ты мелешь, глупышка-колдунья?

Лидокрылова
Ты… не веришь?

Прохладов
Да ладно, пойдем.

Лодка пристает к берегу, волшебный туман рассеивается, наряд Лидокрыловой почти такой, как был до отплытия, но чуть изменившийся. Она убирает волшебную палочку.

Прохладов
Снова утро, всё просто, знакомо,
Ночь упала за время-межу…

Лидокрылова
Я теперь… отправляюсь до дома…

Прохладов
Ну а я… я тебя провожу.


Глава 2. “Значит, нужные книги ты в детстве читал”


Прошло несколько месяцев или чуть больше.  Комната в доме Прохладова. За окном зима, ночь. Прохладов поссорился с Лидокрыловой

Прохладов, грустя о любимой

Милая, нежная, кроткая,
Быть нам с тобой… али нет?
Сгинула радость короткая,
Будто весна ранних лет.

Сердце печалью завьюжено,
Тихо… ни песен, ни сна,
Только лишь память-жемчужина
Пала на кромку окна.

Смотрит в окно, в котором отражаются лунные блики

Тонким серебряным отсветом
Скрылась вдали без следа.
Что в нем, в моем благородстве том?
Видно, одна ерунда.

Глупо… лишь ветер копытником
Бьет по душе… я ль остыл?
Может… но нет, не забыть никак
Сказки, красивой мечты.

Был я глупцом или умником,
Ранила ты, я ль задел?
Но не смогу, не пойму никак,
В чем оступился и где?

Пусть обвинен в панибратстве я
С вором… всем пел – не беда.
Шел… оббегая препятствия,
Только… пришел я куда?

Прохладов с ужасной тоской оглядывается по сторонам комнаты. На глазах у него появляются слезы.

Странник без роду, без имени,
Праздники, карты, вино…
Милая слышишь… прости меня?

Ждет отклика… но отклика нет.

Прохладов
Впрочем… не все ли равно…

Еще ждет отклика

Прохладов
Но… почему-то нет отклика…
Скуп одинокий уют…
Деньги… да будьте вы прокляты!
Жаль… за стихи не дают…

Затем он подбрасывает двугривенный

Звякнула тонкой монетою
В ласковом небе луна,
Всех нас прозрачною Летою
Высь заберет в царство сна…

Далее наливает себе воды, смотрит на воду

Прохладов
В плеске, из вечности вылитом,
Музыка вышних надежд,
Все мы когда-нибудь были там,
В той же, хоть новой воде

Пусть кто-то лгал и обманывал,
Пусть кто-то нёс в сердце муть –
Всё повторяется заново,
Только иначе чуть-чуть.

Хоть неудача, а хоть успех
Слёзью сквозь суетный лёд,
Вышняя правь утешает всех,
Лечит и силы дает.

Прохладов глядит на рябь на воде, в которой отражаются виды за окном

В гладей заливистом облике,
Что может видеть… любой –
Русь на земле и на облаке,
Мир и добро, и любовь.

Музыка там, что подслушана
В отдыхе ли, во хмелю –
Лилась она прямо в души нам:
Мне… да и той, что люблю.

Лилась она на ладони ей,
Нотами чувства звеня,
Многоголосой симфонией
Души всех нас единя.

Всё было ладно и поровну,
Хлеб и вина, и вино,
Ну а теперь будто… порвана…
Вязь переливчатых нот.

Быт, проклиная и мучая,
Песнь высшних сфер  хладом вьюг,
Нам сохранит лишь…созвучие,
Песню твою и мою.

Прохладов плачет, ищет какую-нибудь книгу почитать, и натыкается на книгу о Ледовом Побоище и Невской битве.

Прохладов, про себя

Русь обветшалая, голая,
Смертная гибель-пурга,
Драка… победа тяжелая,
Мчи, что летят на врага.

Нищенство в цепи заковано,
Жуть, мракобесие, мрак,
Гладко… здесь всё нарисовано,
Только немного не так.

Тут… вы соврали, любимые,
Аж злоба колет в груди:
Вои живые, родимые,
С радостью мрут, как один.

Далее: сильные, вечные,
Всяк здесь и резок, и лих,
Воины… насквозь безупречные…
Где вы видали таких?

Пишут красиво… но отклика
Нет, как мотора – в ладье.
Свара… да будь она проклята!
Чтоб никогда и нигде!

…..

Но в остальном… лихо, круто? Да…
Слог – виноградна лозна.
Ну а коль я попаду туда,
Что буду делать?... кто б знал…

Как я расхлябан… до кучи ли
Там я… бродяга и тать?
Но если б вмиг не замучили,
Смог бы за Русь постоять:

Бранью удалою сечевой,
Строчкой, молитвой, свечой…
Ну а быть может… я вечером
Баю заехал бы мчой.

Пусть он золистою выбелью
Бросит… и участь проста…
Но проорал бы пред гибелью:
На, получай, супостат!

Прохладов, повторяя последнюю фразу вслух

На, получай…чтобы вас, гнильё!
Может, и вправду бы смог…
Только вот Тютчев писал в быльё:
Мысль есть враньё, коль изрёк.


Прохладов не на долго задумывается, потом садится за стол и быстро пишет. После берет гитару и играет две небольшие песни собственного сочинения


Песни о Крещении водой

I
Мысль изреченная есть ложь,
А слово божие есть правда,
Вот потому-то мне не рада
Та, что гнала меня под нож

Весенних чувств, счастливых дум,
Я ими, будто бритвой режусь,
Милей мне тишина и свежесть,
Чем песни суетливой шум.

И что мне до мирских забав?.
Мне лучше осень золотая
В своей прозрачности святая,
Но... сам не знаю, я ли прав?

А кто же знает, кто поймет?
Никто из нас, мы все не боги –
Есть лишь похожие дороги,
И есть не те, где боль и гнет.

И по какой же нам идти?
То скажет высь с туманом млечным,
Что нас целует словом вечным
В начале и в конце пути.

II
Мысль изреченная есть ложь,
А истина есть слово бога,
Что льется тихо и нестрого,
Как на закате теплый дождь.

Я под дождем гулять люблю,
Для всех прохожих я потеха:
Задумаюсь и рухну в люк…
Что? лучше тем, кто любит ехать?

В плацкарте мчаться ли, в купе ль –
Не избежать тоски, тревоги,
Но то – не крест на всей дороге,
А лишь крещенская купель.

И кто б ни вел себя, ни вез
К теплу домов иль прочь от зноя,
Высь смоет с сердца наносное,
Как ливень чистых ясных слез.

И мы поймем, что это мы,
Что Лета плещется: “река я”
И мыслит, не разбрызгав мысль,
И говорит, не изрекая.

Исполнив песни, Прохладов кладет гитару, некоторое время стоит в задумчивости, потом ложится на кровать и засыпает



Глава 3. Крещение

Комната дома Прохладова. За окном зимнее утро


Прохладов, лежа на кровати, смотрит на стену, а потом в окно.


Прохладов
Заяц солнца проскакал и рухнул в дрёме,
Окропив сусальным златом тихий вид…
Было трудно… только нынче плоть не ломит,
Даже череп мой нисколько не болит.

Затем Прохладов открывает окно и ощущает на себе дуновение свежего ветра

Прохладов
Вместе с ветром в тело-храм вошло прощенье..

Далее, ощутив легкий холодок, Прохладов щупает свои кости, мышцы, обнаруживая свежие ушибы, оставшиеся после недавнего празднования. Подходя к зеркалу, смотрит, все ли зубы на месте.

Прохладов
Но… чего в нём не хватает?... сбивчив счёт…

В это время его взгляд попадает на икону.

Прохладов
Да, я вспомнил… собирался на крещенье…

Затем он смотрит на настенные часы.

Прохладов
И, смотри-ка ты, не опоздал еще…

Далее он быстро собирается, не одевая лишь верхнюю одежду. Затем он снова подходит к окну.

Прохладов
Вечный бог, согрей волшебным тихим светом,
Отгоняя грез туманных миражи…
Чтоб… картиной пронеслась перед поэтом
Вся беспутная моя лихая жизнь…

Он закрывает глаза, и перед ним проносятся фрагменты его юности, которые потом замирают, словно составляя фотографию.

Прохладов
Фотокарточка… что, полная? почти вся…
Лишь… края залило глупое вино.
Не готовился я нынче, не постился…
Ну да ладно, отправляюсь всё равно.

Прохладов накидывает овечий тулуп, шапку и быстро выходит из комнаты.

Улица, зимнее утро, погода ясная, но разгулялась вьюга.

Прохладов, идя по улице, поскальзываясь, но не падая.

Прохладов
Что ж… так скользко…вьюга воет, слезно лаясь,
Тело снежное поставив на дыбы.

Затем он приглядывается и видит впереди силуэт своего знакомого-татарина Вахрулая.

Прохладов
Не хватало только встретить… Вахрулая?

Они равняются, здороваются. Затем, чуть отойдя, Прохладов замечает, что на Вахрулае древняя монгольская одежда и пристегнута кривая сабля. Видение, однако, довольно размытое из-за вьюги

Прохладов
Или… чтоб меня!... скорее надо бы.

Прохладов смотрит на часы, в этот момент его с ног до головы обдувает сильным морозным ветром.

Что… за ветер? Хлещет больно, люто, грубо,
Но… не встанешь… сами мчатся сапоги…
Лишь… к костям примерз дешевый полушубок,
И танцуют зубы под мотив пурги…

Прохладов начинает кашлять, причем довольно сильно. Он идет вперед, ни на что не обращая внимания

Прохладов
Кашель что-то… но дышу… и не на ладан,
Православным нынче в воду хорошо…
Хоть я сам – впервые… может, и не надо…
Может, к дому лучше, но…

Прохладов поднимает голову и видит перед собой храм, священника, прихожан, часть из которых пришли креститься, а часть - праздновать крещенскую неделю.

Прохладов
Уже пришел.

Далее Прохладов раздевается, с благоговением смотря на происходящее, но не говоря ни слова. В это время к нему обращается священник.

Священник
Добра для нас студена водица,
И бес от ней бежит во всю прыть.
Раб божий, ты идешь к нам креститься,
Иль прошлы прегрешения смыть?

Прохладов слышит речь священника, но не разбирает отдельных слов. Начинает размышлять про себя, вспоминая недавние стихи и события.

Прохладов
Морозец беды прошлые выел…
Как сладко мне, на этой меже!
Как будто окрещусь я впервые,
Хотя… с младень крещеный уже.

Хочу своей беспутной судьбою
Просить лишь одного: мя прости,
Господь, что единяет собою
Все судьбы, все дороги, пути…

И сиплый глас простуженных строчек,
Где есть и Он, и хладна вода,
Заплакал:

Прохладов, неожиданно для себя, произносит  фразу в слух

Прохладов
Окрести меня, отче!

Священник, услышав Прохладова и несколько удивившись, спрашивает

Священник-1
Готов ли ты?

Прохладов, вздрогнув от неожиданности, кивает головой. Потом называет священнику своё имя.

Священник-1
Тогда вот туда.

Прохладов подходит к купели. На нем лишь грубая холщовая рубаха. Священник начинает обряд крещения.

Священник-1
Крещается…
Далее Прохладов не слушает, погрузившись в свои мысли

Прохладов
Да важно ли имя?

Прохладов смотрит на свою рубаху

Прохладов
Вся земь для нас – как выцветший лён…
Для облака лишь будем своими,
Где единит нас Имя  Имён.

Прохладов, погружаясь в воду

Эх, хорошо… озноб хоть колотит,
Но верой я в душе не затух,
И помню: всяка плоть лишь от плоти,
От духа лишь рождается дух.

Прохладов погружается в воду с головой.

В это мгновение он видит несколько священников, но одежда их довольно необычна, и немного отличается от той, в которой был священник, видимый Прохладовым мгновение назад

Один из священников, черты его различимы не очень хорошо

Священник-2
Свет крещенский, негасимый свет….
Пусть ему он помогает в буде…
Паства, он пойдет к ним или нет?
Угадай поди средь разных судеб…

Там неблизкий нам туманный дол,
Вьются белых дымов тонки нити…
Но…смотри-ка ты… уже пошел…

Внезапно его голос сменяется криком

Священник-2
Ну а вы что встали? Лед рубите!

Прохладов, произнося с благодарностью

Высь, храни всех нас живой звездой!
Но…дышать так больно… тварь-простуда…
Лед рубите… что я, под водой?

Прохладов смотрит вверх и видит, что окунулся в воду довольно глубоко. Он начинает быстро всплывать вверх.

В момент касания кромки воды он чувствует боль, слышит щелчок,  чувствует, что его подхватывают чьи-то руки. Далее он слышит испуганный голос священника.

Священник-1
Боже, что с ним? Вскорь вынай оттуда!


Прохладов вылезает из воды, откашливается, переводит дыхание. Священник дрожащими руками помогает ему одеться. Прихожане что-то говорят, но Прохладов не слышит. Он смотрит по сторонам, всё вокруг, словно в тумане. .Взгляд его ненадолго задерживается на плетеной корзине, где стояли бутылки с кагором. Корзина пуста.  Далее Прохладов быстро, не помня себя, возвращается домой.   

Комната Прохладова. Вечер. За окном пушистый белый снег. У Прохладова жар и кашель, но настроение его довольно приподнятое.

Прохладов
Что ж там было… ум зайдет за разум…
Череп жмет, изранено плечо…
Сколь купался, но чтоб так – ни разу,
И в груди так больно, горячо.

Нынче чуть не отдал богу душу…
Отчего так? Кто поймет едва?
Сон тяжелый оплетает… сушу,
Ластит взор дремотная канва…

Прохладов поднимается с кровати и смотрит на вид из окна

Прохладов
Но красив и люб мне это вечер.
Спину склона обогрев с боков,
Снег слетает, будто пух овечий
Из тулупа мягких облаков.

Что ж, и я живу… овцой в отаре…
Будьте все, кто вёл мя не туда…
Друг мой вор, знакомый мой татарин…
И….

Перед Прохладовым проносятся картины из сна, где он видит своего друга Николая, из-за которого у него было немало неприятностей, видит Вахрулая... затем видит Лидокрылову.. постепенно вся злоба и боль из души Прохладова улетучиваются и остается лишь приятная грусть. Прохладов на мгновение просыпается и произносит

Прохладов
Да нет, конечно, никогда…

Далее Прохладов засыпает и спит до утра.


Глава 4.  Появление Лидокрыловой в Крещенскую неделю, Пророчество

Комната Прохладова. Утро. Прохладов просыпается болен и разбит

Прохладов, сидя на постели

Немного саднит в груди,
Откашляться… мало силы…
И снова… совсем один…

Вдруг в комнате появляется Лидокрылова

Лидокрылова
Друг, здравствуй, любимый, милый!

Прохладов
Любимая…ты…ты здесь…
Я рад…сгинь ненастье-мука!
Ты ль слышала сердца песнь
И в двери вошла без стука?

Я помню все сны твои,
Сны… наши под звезд настилом….
И всё… что потом творил….
Теперь… ты меня простила?

Вернулась в родны края
Теплом под венец недели [1],
Волшебница ты моя,
Весна посреди метели!

Прохладов берет гитару и пытается спеть одну из песен которые он посвящал Лидокрыловой

Капелью… на душу ляг.
Я б спел тебе вновь… не вышло
Теперь… истрепался так,
Что… даже хриплю чуть слышно.

Лидокрылова, обнимая  Прохладова

Лидокрылова
Любимый мой… ты всё тот…
Есть силь, что не видна глазу….
Примчалась к тебе… и вот
Узнала… хотя не сразу…

Простуженный… что ж, не впервь.
Чтоб голос твой ладный, зычный
Не мучила вьюга-стервь,
Ты выпей отвар волшбичный.

В ее руках неожиданно появляется кружка с горячим и душистым травяным настоем. Прохладов пьет. Далее Прохладов и Лидокрылова обедают и разговаривают почти до вечера. Кашель у Прохладова проходит, и он забывает, что был болен еще несколько часов назад и чувствует себя здоровым и приподнятым; он хочет выйти на улицу, поскольку в доме становится  немного душно из-за жарко натопленной печи

Прохладов
Что ж, огарок у свечи почти погас,
А на небе… жгучих звезд цветная россыпь,
Ну а здесь… перетопили мы сейчас,
Так и манит очутиться на морозце

Может, яствами наполним дом пустой,
И… немного нужно нам в быту сермяжном,
Может… просто прогуляемся…

Лидокрылова чуть приоткрывает окно, впуская свежий воздух. Затем снова закрывает его, и преграждает Прохладову путь к двери.

Лидокрылова
Постой!
Я должна тебе сказать о чем-то важном.

В комнате становится чуть прохладнее, спертость уходит. Облик Лидокрыловой преображается, приобретая еще большую красоту, но, вместе с тем, силу и трагичность

Лидокрылова
Белый свет… он люб для всякого в судьбе…
Вскорь весна… зальет сиянием поляну…
Но придут три черных воина к тебе,
Остановятся и здесь у дома встанут.

Отворотят от любви и от Креста,
Смель вруча замест всего, что мреть боится,
Скажут: свет – то есть не свет, а темнота,
Скажут: Русь – есть механизм, не тройка-птица.

Скажут: мы читали много умных книг,
Чтобы все, кто дремлют, живью загалдели,
А по правде… просто зеркало они,
Книг не чли, но через них в тебя глядели.

Инквизиторы… и всю страну пожгут,
Кровь испустят, одного с ней цвета буде…
А потом… на Живь-реку наложат жгут,
Чтоб не всплакала она о жнивцах судеб [2].

Но останется… волшебная вода,
Слёзь моя, что сквозь обманы и заклаты
Заклинает: не ходи к ним никогда,
Ибо те, кто жать и дут, уже есть сжаты.


……

Пустота… из мути – только больше смут,
А из плевел – плёвла… ни зерна, ни сорту.
Их гони… а коль с порогу не сойдут,
Вспомни сказь мою… потом пошли их к черту!

Прохладов, улыбаясь и немного разомлев, глядя на Лидокрылову

Как красиво…сказки, были, волшебство,
Что стоит на страже нашей крепью-дверью…
От кого лишь?

Лидокрылова, дрожащими губами, чуть не плача
Ты не понял ничего?
Ты не веришь?

Прохладов
Нет… тебе, конечно, верю.

Лидокрылова, дрожа, словно от холода

Как же ты… забыл ту нежную весну
Лодка; звезды… наша общая дорога…

Прохладов, переменившись в лице
Не пугай так… до утра, знать, не засну.

Потом, неожиданно для себя он выкрикивает
Ладно, верю, ну а ты не веришь в бога!

Лидокрылова дает пощечину Прохладову, плачет… Потом, превозмогая душевную муку и жуткую грусть, будто в забытии, снимает с себя крестик и кладет на подоконник.

Лидокрылова
Вот свечка потухла… но есть дымок,
И кончена сказка, и кончен вечер.
Любимый мой, милый… да как ты мог?
А я… не могу… вот и всё… до встречи…

Затем она быстро одевает верхнюю одежду, хлопает дверью и уходит.

Прохладов, ошарашенный произошедшим, постепенно приходит в себя.

Прохладов
Что же так… для разговоров много тем…
Крестик твой, еще нагрет, в моей горсти…
Отчего же ты, любимая, зачем?
Больно, страшно… друг, пожалуйста, прости!

Что ж я сделал… аль умом и сердцем мал?
Здесь сижу, цепочки звенья теребя…
Всё я понял… только виду не подал,
Не хотелось мне расстраивать тебя.

Далее Прохладов встает, начинает ходить по комнате

Где те гады?... вот от печки нашей щуп,
До бела его в ладони раскалю,
Коль придут… наверно, их не пропущу,
И пошлю их, основательно пошлю.

Поглядим, ядрена в бога душу мать,
Кто сильней… переломаю им бока,
И пошлю… но вот себя куда послать,
Одинокого смешного дурака?

Прохладов останавливается и смотрит в окно

Аль дешевка я… и продан за пятак?
Кашля нет… а боль в душе опять свежа,
Я ж люблю тебя… взаправду, а не так,
Что ж не вышел за тобой, не побежал?

До свиданья ты сказала, не прощай…
Нежно-синяя печальная звезда,
Что упала с высей… путь ей освещай,
И… мы встретимся… но только лишь когда?

Он целует крестик, оставленный Лидокрыловой. Кладет его в шкаф. Затем он снова смотрит на стену дома, где расположена икона. Внизу иконы разбойник на кресте

Эх, судьба… да что не так с моей судьбой?
Что мне будет-то, коломенской версте?
Только… ежели случится что с тобой,
То висеть мне… вот на этом вот кресте.

Он горько плачет, выходит ненадолго на мороз, потом возвращается и ложится спать.

Примечания

[1] я имею в виду, что Лидокрылова прибыла к Прохладову как благая весть, как избавление и праздник в крещенскую неделю
[2] Жнивец – пора жатвы. Здесь имеются в виду и те, кто жали, и прежде всего те, кого сжали

Часть 2. События в Революцию 1917 года

Глава 1.  Перед мартом 1917 года, “Освободители”

Прошло некоторое время.  Идет Первая Мировая Воина, на которую Прохладов не попадает, поскольку является единственным ребенком в семье [1]. Лидокрылова с Прохладовым более не встречалась после расставания в крещенскую неделю.

Комната избы Прохладова, вечер, за окном мелкий дождь, начало весны. На дворе конец февраля/начало марта 1917 года. Прохладов грустит о любимой

Прохладов, глядя в окно

Больно, грустно… в глупом теле дрожь,
Вновь один… ни музыки, ни песен…
Лишь промозглый заунывный дождь
Струями-ногами слякоть месит.

И перстом прозрачным бьет в окно.
Моль, забудь… взбодрись… хотя б для виду…
Только мне как будто всё равно,
Не взбодрюсь я, никуда не выйду.

Прохладов видит прохожих, ходящих за окном

Без тебя не нужно ничего,
Ни дождя, ни тех, кто ливню рады…
Заблудилась сказка, волшебство
Лодкой чувств средь серых дней армады.

Прохладов чуть отходит от окна и закрывает глаза

Вот они плывут, как глыбы льда,
И простудой грусти ранят тело,
Только не забуду никогда,
Что ты говорила, что мне пела…

Прохладов вновь подходит к окну

Вот звезда теплом на рябь стекла
Разлеглась и прогнала усталость…
Что там?... может, ты вдали прошла?
Вряд ли… то спросонья показалось.

Но дрожит промерзшее окно,
Словно слышишь ты… хоть чем обрадуй…
Или… только ясно мне одно:
Древни скази обернулись правдой.

Люты козни жмут страну в дугу,
Бед ознобом сотрясают землю…
Но что я их супротив смогу,
Коль один их сердцем не приемлю?

За окном слышен разговор, но отдельных слов не разобрать

Там гудят, что скоро сменят власть…
Для чего? Зачем оно им надо?
Что ж весна… так странно началась?
А во мне лишь зимняя прохлада.

За дверью слышны крики

Бранных криков злое решето,
Гнев бедняцкий не стрясай мне в уши…
Снова… не печатает никто…
Денег нет… и быт почти разрушен.

Прохладов на мгновение задумывается, потом произносит громче

Чтоб их всех… как будто рвется нить
С правью, и приходит жизнь иная…
И… урядник стал ко мне ходить,
Друга-вора мне припоминая…

Прохладов закрывает глаза, вспоминая урядника, и усмехается

Не поймет… казенное сукно,
Что в пылу лихой гулящей воли
То, что друг украл – совсем смешно,
Ведь скрадут всех нас, и даже боле.

Прохладов вспоминает друга, свершая несколько шагов по комнате

С теми – ни двора и ни кола,
Кто, Христа забыв, избрал Иуду…
Где ты нынче бродишь, Николай?
Там же я… бродить когда-то буду.

Сапогами гнева мне месить
Смуты слякоть на земле простылой,
Шляться по растерзанной Руси
Без приюта, без тепла, без милой…

Или… всех простить в веку простом,
Непрощенным став в обманной хмури,
И… загнуться где-то под кустом,
Или… быть расстрелянным по дури.

 В это время дождь за окном затихает, голоса прохожих тоже. Наступает недобрая тишина, но через мгновения ее нарушает постукивание каблуков по льду.

Прохладов, прислушиваясь

Ливень вдруг затих… лишь блеск луны
Как-то странно льется на чащобы,
А за дверью… каблуки слышны…
Воротилась, может… хорошо бы!

В это же время снаружи от входной двери дома Прохладова проходят люди, причем три человека ведут себя особенно напряженно. Это революционеры Федор, Фрол и возглавляющий их Обманов. Одеты аккуратно и довольно дорого, в красивых изящных пальто и шляпах. Главный, Обманов – с портфелем.

Обманов
Русская земь, ты не стынь от мук,
Сгинет вся мразь, что тебя калечит,
Скоро паскуде-царю каюк,
Только тогда ты вздохнешь полегче.

Вольною стаею по тропе
Мы пробежим… а пока – лишь по три.
Слышали мы, что ты здесь пропел…
Может, простим… а, хотя…посмотрим.

Вас, кулачков, услаждает ложь
Сладкой пастилкой с превкусьем крови…
Федор, наляг, ну а Фрол, продолжь.
Впрочем, накой… этот сам откроет.

Комната избы Прохладова (время действия – то же). Прохладов, слыша стук в дверь, открывает ее

Прохладов
Милая, любимая… гибкий стан и плечи…
Как я ждал… эх, кто же там…

Обманов
Значит, будь здоров!
Разреши представиться, Федоров, газетчик.
А со мной – помощники… пропусти в свой кров!

Прохладов
Только здесь… не убрано…

Обманов, снимая шляпу и доставая из портфеля газету
Нас смутит? Едва ли!
Глянь сюда, статеечка, и язык простой…
Ты-то сам-то грамотный?

Прохладов
Я поэт…

Обманов
Читали…
Хорошо слагаешь ты, жаль, что не про то.

Федор, Фрол и Обманов раздеваются, садятся за стол.

Обманов
Да не бойсь, дорогой, не бойсь!
Вам, крестьянам, здесь ладны вести,
Мы-то с вам – одно не врозь,
Ну а вскорь – все пойдем, все вместе

Ко свободе, в ком солнца вид,
Свет любви, доброты и счастья,
Он – для всех… он-то всех сплотит,
Сбросив прошлые разногласья.

Он спалит вековую тьму
Светом праведных сил-пожарищ…
Мы – помощники лишь ему…
Ты помощник? А, знать, товарищ.

В разговоре наступает некоторая пауза. Прохладов оглядывается по сторонам, потом опускает голову. Обманов, видя его замешательство, достает из портфеля сверток с продуктами и вином.

Федор
Говори, что решишь, не брешь,
Что же ты онемел, бедняга?

Фрол
Да, ведь голодно… вот, поешь.

Обманов
Или… вздрогнем теперь… где фляга?

На столе появляются четыре стакана, которые ставит поэт. Обманов разливает вино. Трое революционеров пьют. Прохладов также пьет, но нехотя.

Обманов
Множество книг говорят об одном –
Те, что главнее, к тебе вели нас:
Барей вину не размыть вином,
Только строкою твоей былинной.

Прежде… слезилась твоя строка
Под злой судьбой, нищетою-плетью,
Волею русского мужика
Плавя устои, что были клетью,

Плавя весь лёд… эх, на то ль она,
Чтобы грустить о сохе, о милой?
Нынче впервые пришла весна,
Где полыхнешь ты со всею силой!

Ты богатырь… неужель, рубли
Критиков важны?  Мы им не вторим.
Пой, и свобода твоя взбурлит
С нами, разверзнувшись гулким морем.

Сгинет обида и нищета,
С мразью минувшей дотла сгорая
В буре, что жгучая, как мечта,
Воля без берега и без края.

С мартовским ветром пришла пора
Правды младой, что прогонит старость…
Видишь, по волнам плывет корабль?
Песня – есть вихрь, ну а мы – лишь парус…

Прохладов, довольно пьяный, подходит к окну, а потом снова садится, чуть отяжелев

Обманов, продолжая
Слог – главный кормчий… сквозь гвалт и стон
К свету веди… сыпь мечты знаменья….
И вот увидишь, настанет он,
Рай для грядущего поколенья!

Каждый там будет любим и рад,
Прав, о грядущем не беспокоясь…
И переменится Петроград…
Хочешь, поедем?

Прохладов
Но…

Обманов
Скоро поезд.

Прохладов
Я бы… не взяли…один в семье.

Обманов
Что же ты, брат, говори спокойно!
Ну… хоть пройдись… что, прирос к скамье?
Нет, мы за мир, против лютой бойни.

И хорошо, что ты был вот здесь,
Там – не воина, там… подлей и гаже,
Сколько погибло вас там – не счесть…
А для чего? Эх, никто не скажет…

Прохладов, оглядывая свою комнату, видит газету о Первой Мировой Воине, статью об “атаке мертвецов” [1]

Скажет, ведь было…

Обманов
Да всё вранье.
Мы объяснили, аль ты не понял?
Чтоб жировало офицерье,
И чтоб паскуда сидел на троне.

Обманов, смотря газету о воине в комнате Прохладова

Смерти отравленной белизна
Ела всех насквозь зловонным жаром.
Сам я хотел… а когда узнал,
Да что к чему? Все погибли даром…

Прохладов, возмутившись
Что же…

Обманов
Поляжем потом костьми.
Что встрепенулся, глядишь так строго?
Нет… не за деньги их, а за мир,
Ну а пока… поживем немного.

Всё отдадим вам, настанет час…
Волю, что ваша, и вашу землю…
Брат, аль ты пьяный, забыл про нас?

Прохладов
Что?

Обманов
Осторожней, враги не дремлют.

Да не дрожи ты, уймись, остынь,
Не было так, чтоб своих сдавали,
В Питере мы… заседаем нынь,
Вот потому и зовем в те дали.

Но заседаем… не от тоски,
Верим в заветных идей победу…
Верим… и в силу твоей строки…
Что, брат, поедешь?

Входная дверь, тем временем, открывается сама. За окном – ни души.

Прохладов
Да ладно, еду…

Примечания

[1] Призывной возраст в Дореволюционной России по указу от 1874 и от 1912 года составлял 20 лет. Во время Великой Воины (Первой Мировой) список уходящих на фронт добровольно или по призыву, безусловно, был значительно расширен. Но по-прежнему сохранялись различные отводы и ограничения, в частности, единственный ребенок в семье.

[2] Имеется в виду героический эпизод обороны крепости Осовец русскими войсками на Восточном фронте во время Первой Мировой войны в 1915 году.

Глава 2.  В стане “освободителей”, весна 1917 года

Революционеры и Прохладов приехали в Петроград.  Недавно вышли из поезда. Обманов ведет Прохладова под руку.

Обманов

Глянь, город какой… он красивей, чем был когда-то,
Пусть слякоть кругом… только что же нам до нее?
Ведь знает рассвет, каждый луч его, каждый атом,
Что скоро спалит то, что ноет и что гниет!

Рядом проходят люди с транспорантами

Обманов
И огненный стяг нас обнимет зарею красной,
А сгибшее всё – пусть замерзнет в мещанской мгле…
И сам ты поймешь, что приехал ты не напрасно,
Ведь праздник грядет, коих не было на земле!

И все, как один, забывая оковы-клети,
Отправятся в путь…

Прохладов
А теперь мы идем куда?

Обманов
Я знаю отель… там сумеем обмыть, отметить
Победу грядущую вольности и труда!

Там часто бывал… не смотри, что немного старше…
Но сердцем – как ты, хоть рабочий, не от сохи,
Пойдем же скорей… почитаешь ты братьям нашим
И гневные гимны, и чувственные стихи.

Прохладов и трое революционеров заходят в отель. Поднимаются в роскошный ресторан. Взгляд Прохладова останавливается на цыганке Гаянэ, поющей песню под аккомпанемент скрипки.


 Песня Гаянэ

I
Всех пленя красотою жгучей,
Я б ее одному дала б…
Скрипку женской души не мучай,
Смыч, что выпал из потных лап.

Но играй… в песне страсть и сила,
Мне без музыки свет не бел –
О тихоне, что я любила,
Я теперь расскажу тебе.

Думал он, что ему свеча я,
Обещал мне всё тишь, да гладь,
Всё молился, души не чаял
И глядел, как на богомать.

Но не взял меня, дуру, в жены,
Испугался моей красы –
Продала я его иконы
И разбила ему часы.

Припев
Кровь горячая, кровь лихая,
Ты вскипай, как красно вино!
Пусть ответят мне: я плохая,
Ну так что же, мне всё равно.

II
Всех пленя красотою жгучей,
Я б ее одному дала б…
Скрипку женской души не мучай,
Смыч, что выпал из потных лап.

Но играй… в песне страсть и сила,
Мне без музыки свет не бел –
О солдате, что я любила,
Я теперь расскажу тебе.

Как-то раз, в ресторанной драке
Спас меня он… рыдала я…
Говорил: защитит от всяких,
От наветов и от вранья.

Эх, кричи, заливайся скрипка:
Мы гуляли с ним под луной,
А потом он стал строгим шибко,
Воевал… но уже со мной.

Вы, костяшки, катитесь в лунки,
Чтоб забыла я ту луну:
Заставлял он ходить по струнке,
Раня сердца мово струну.

Ну а я… я хотела мира,
Боле с ним не жила и дня –
Распорола ему мундир я,
Эполеты на серьги сняв.

Припев
Кровь горячая, кровь лихая,
Ты вскипай, как красно вино!
Пусть ответят мне: я плохая,
Ну так что же, мне всё равно.

III
Всех пленя красотою жгучей,
Я б ее одному дала б…
Скрипку женской души не мучай,
Смыч, что выпал из потных лап.

Но играй… в песне страсть и сила,
Мне без музыки свет не бел –
О загадке, что я любила,
Я теперь расскажу тебе.

Был он то суетлив, то важен –
Лед смешав с пестротой огня,
Пел сонеты… и песни даже,
Но не лучше, чем у меня.

Но… не взял меня, дуру, в жены,
Толь от смеха, а толь от мук –
Сам был сволочь и франт прожженный…
И… куда мне теперь, мой друг?

Припев
Кровь горячая, кровь лихая,
Ты вскипай, как красно вино!
Пусть ответят мне: я плохая,
Ну так что же, мне всё равно.


Прохладов
Неказисто, но довольно свеже…
Кто она?... я понял лишь о ней:
Гибок стан и голос смел и нежен…

Обманов
Гаянэ? Я познакомлю с ней.


Прохладов
Хорошо…

Обманов
Я вижу, что ты ей по нраву,
С нами схлынет с сердца стылая мура.
Да гляди смелее… что за глупый траур?
Друг, а, может, в карты? Покер ли?....

Прохладов
Дурак.

Прохладов и трое революционеров играют в карты. Прохладов легко выигрывает. К столу подсаживается Гаянэ

Обманов
Видно, ты везучий… так легко и смело…
Что же ты робеешь? Забирай весь куш…
Всё – игра на свете… даже наше дело:
Проигрался, выдал, и – перо в боку.

Но за нами правда, смелость удалая,
Нам все люди – братья, кроме тех что тля.
Да, знавал я вора… как там… Николая…

Обманов внимательно глядит на Прохладова

Воровал у барей… взгляды разделял….

Гаянэ достает пикового туза [1]. Прохладов пугается. Обманов, видя изменившееся настроение Прохладова, успокаивает его.

Обманов
Но ты нас не пугайся, товарищ,
Схлынет гиби покров ледяной,
А потом, после алых пожарищ,
Солнце мира взойдет над страной.

Позабудутся мрачные ночи,
Где мы были, как черти в аду,
И крестьянин, а рядом – рабочий
К свету правды грядущей пойдут.

И глаза исковерканных судеб
Вновь прозреют, забыв страшны сны…
Ни богатых, ни бедных не будет,
Все мы станем едины, равны.

…..

Быт-корабль сквозь мещанские реки,
Взяв рассвета пылающий стяг,
Вдаль плывет, где не будет вовеки
Ни воров, ни жулья, ни бродяг.

На веков раскуроченной груде
Новый мир ставит фабрик следы….
Красть у ближних никто там не будет,
Потому как… не станет нужды.

В этот момент рядом с окном ресторана пролетает птица.

Обманов
Птица правды, любви и согласья
Сквозь дожди к нам влетела сюда
На крылах запредельного счастья
И простого земного труда.

Пусть стихи на листов серой кипе
Загудят, будто клин лебедей…

Далее Обманов обращается к Прохладову

Обманов
И тебе… предлагаю я выпить
За победу великих идей.

Обманов, двое других революционеров, Гаянэ и Прохладов выпивают.

Гаянэ
За кулак расшибающий, твердый,
Что сшибет ненавистную тьму,
И за… музыки нежной аккорды
Я теперь свой бокал подниму.

За весну в нежных тканях атласных,
Что зарей греет наши края,
И… за женщин красивых и страстных
Тоже выпьем сегодня, друзья!

Все присутствующие за столом пьют. Далее Гаянэ достает королеву червей.

Гаянэ
Жаром напева
Плавится мгла,
Вьюг королева
Не помогла.

Гулкого хама
Сквозь сплетен лёд
Красная дама
К счастью ведет.

Крылья голубки
Вспрянут к утру:
Выпали кубки [1] –
Это к добру.

Обманов обращается к Прохладову

Обманов
Пой и ты горячо и смело,
Чтоб с волков слез овечий грим…
Для.. работы на наше дело
Нынче денег тебе дадим.

Гаянэ достает  бубнового валета. Опьяневший Прохладов берет деньги

В это время слышится стук молотка –  в соседней комнате плотник прибивает отвалившуюся раму.

Плотник
Баталий словесных отвага,
Ну хватит, скорее заткись!
Что деньги? Да та же бумага,
А карты – от черта они.

Возьмешь – и не ждешь ничего здесь,
Но участь горька и проста:
Динарии, бубны – лишь гвозди,
На коих распяли Христа.

Слов плотника никто из присутствующих в ресторане не слышит.


Прохладов
Друзья, я верю вам сейчас,
Вскипает строк живая лава,
Но… кто же будет против нас,
Коль с нами вместе всё, что право?

Обманов
Вместе пойдем разбитными и смелыми,
Против – лишь старые, глупые, куцые,
Мусор веков… хоть и кличутся белыми –
Бельма они на глазах революции.

Прохладов, сначала рассмеявшись, а потом серьезно

Прохладов
Я ль вином топлю вину?
Вижу, как во сне:
Заморозил всю весну
Белый липкий снег.

Дует ветер, груб и крут,
Жмет в садах кусты.
Белых… так зачем зовут,
Что они, чисты?

Обманов
Это точно, как рев лютых вьюг,
Что рассыплет старуха-зима.
Да, “чисты”… и настолько, мой друг,
Что на них негде ставить клейма.

Как не стало им масти средь карт,
Так не будет им места в миру.
Палачи.. стражи всех смертных кар
Никогда не войдут к нам в игру.

Прохладов
Да и я не люблю лицемерной дряни,
Что кроит пашню лет словами…
Я душою и сердцем простой крестьянин,
Плугом мыслей я буду с вами.

Сам я сельский обычный житель,
Хоть с ворами был связан судьбою нервной…
А про Колю вы всё разгадали верно…
Только где он теперь, скажите?

Обманов
Судьба воровская… то финка, то ствол
Ударят по ней злей и гаже…
Сначала был с нами, потом – не пошел,
И где он теперь? кто расскажет…

На мгновение в руке Гаянэ появляется карта черной масти (то ли пики, то ли  крести). Прохладову становится немного страшно и больно. Гаянэ, заметив неловкую паузу в разговоре, достает несколько дам, а потом смешивает карты. Компания идет пить дальше. 


Комната в отеле. За окном утро. В комнате кровать, стол. На подоконнике бутылка красного вина и бокал. Прохладов не спеша ходит по комнате, иногда пьет вино.

Прохладов
Дом оставленный, край мой родной,
Для меня ничего нет дороже,
Но от вас  стылых ливней стеной
Я навеки теперь отгорожен.

Отчего так? и чья в том вина?
Март не скажет, смеясь ливнем глупо…
Там сегодня… такая ж весна
Слезы льет на полей синий купол.

Всё, как прежде… но нет меня там,
Средь растущих цветов и желаний,
Те луга мне теперь – словно храм,
Храм надежды и юности ранней…

Прохладов на мгновение задумывается, потом открывает окно. Дует промозглый весенний ветер. Прохладов продолжает.

Прохладов
Из души всходы мыслей и тем
Стылым ветром сорвало, сдуло,
Я уехал недавно совсем,
А как будто… сто лет минуло.

Всё иначе… но в памяти чувств
Вновь болит расставанье с милой,
Оттого ли звезду, как свечу,
Ночь прозрачная запалила?

И в душе тлеет та же свеча,
Чей огонь грусть на сердце выжег…
Лидокрылова, где ты сейчас?
Но теперь… Гаянэ мне ближе.

Прохладов подходит к подоконнику и смотрит на бутылку с вином, а затем на потолок.

Прохладов
Я сегодня грущу об одном:
Что там будет, с любимым краем?
И тоску свою красным вином
Заливаю, душой сгорая.

Отблеск лампочки в несколько ватт,
Ты какой-то больной, жестокий…
Эх, как будто я в чём виноват,
Что не лечат ни хмель, ни строки.

Прохладов наливает себе бокал вина, но из красного оно становится синим.

Прохладов
Пусть грядет непростая пора,
Но прорвусь я, не дам ей спуску…
Но по правде… я сильно неправ,
Раз вино превратилось в уксус.

Далее  Прохладов еще некоторое время сидит в задумчивости, потом одевается и выходит из номера.

Примечание

[1] тут стоит сказать пару слов о карточных мастях.

Красные
Кубки (уксус, вино) – черви
Деньги (динарии) и  гвозди, которыми проткнули Христа – бубны

Черные
 Копье, которым проткнули Христа,  либо меч – пики
 Жезлы (в Индии, Жезлы Шивы) либо кресты – крести

Пиковый туз обозначает дьявола, либо главаря банды, что и пугает Прохладова. Бубновый валет – деньги, но и гвозди, знак будущей расплаты и несчастий из-за них. С картами черви всё немного сложнее.  В красных картах нет ничего плохого, это издревле символы любви, победы и изобилия (кубок с красным вином), но второе значение – это чрево, чревоугодие, собственно черви. После и во время гражданской воины второе значение, к сожалению, стало перевешивать. Большевики, по мнению многих, и были теми червями, которые ели разваленную февральской революцией Россию. Об этом, в частности, говорил Деникин.  Червями или червонными красных называли и анархисты. Сами они, по собственному обозначению,  черные. Черные – могут забрать плохое, взять его на себя, вышибая клин клином. (но истинно черными в этом смысле являлись лишь идейная часть зеленых, кроме того, среди белых также можно выделить, по сути, черных, жертвующих собой, о чем говорила даже их форма, в частности, Марковский полк).  Белые – без масти, не входят в игру по разъеданию России, чистые и на верху, но не хозяева.  Красные в период после Гражданской воины – жестокие хозяева.


Глава 3. Сумасшедшие пьяные ночи. Лето 1917 года

Лето 1917 года. Жара, неразбериха и хаос. Прохладов порвал с революционными агитаторами

Комната съемной квартиры. За окном – летнее утро. Прохладов лежит на кровати, потом быстро встает.

Эх, как жарко теперь, как же душно,
И… достали, достали вы все,
Хоть я знаю: всё будет подслушано,
Что скажу… но за правду бы сел.

Прохладов открывает окно и выглядывает на улицу.

Никого… эх, пить хочется очень…

Жадно пьет воду

Что со мной… носит память-сума
Лишь безумные пьяные ночи…
Самому не сойти бы с ума.

За окном начинается мелкий дождь
Прохладов
То – не дождь… самогон лёг на плечи
Стройной вербе… мол, сам так же ляг…
Песни птиц… а мне слышатся речи
Лишь разнузданных глупых бродяг.

Сам такой же… их гиблые рати
Ядом плотским трясут налегке…
Ну а я… эх, ну сколько потратил
В том отравленном, злом кабаке!

Но… что деньги? –  да то же, что гвозди:
Хоть насквозь нас пробей – всё равно…
Наплевать… и не ждем ничего здесь…
Нет!...  ведь с Родиной я заодно.

……

Прохладов некоторое время молчит, потом смотрит в окно и на дверь

Всюду банды… аль ждет кто в парадной?
Спросу нет – лишь на горло хомут.
Раньше бедно хоть жили, но ладно,
А теперь… ничего не пойму.

Чертов год… луч зари, будто прожиг,
Сердце ест… в парке – радужный нимб…

Прохладов смотрит за окно, видит, как в парке над деревьями появляется радуга. Затем его взгляд падает на мартовскую газету об отречении царя

Царь отрекся… зачем, для чего же?
И куда нам?... нет, только не к ним!

Нет… не к этим, что дали нам волю,
Чтоб разграбить… чтоб дом наш был пуст…
И… душа покрывается болью,
Как испариной – низенький куст.

Грустно мне, как расколотой хате,
Где жил тихо, да вспахивал выть…
А сейчас… даже денег не хватит,
Чтоб за угол простой заплатить.

…..

Как же лихо они… как же ловко…
Я для них – лишь объедь со стола.
Гаянэ удрала…эх, чертовка!
И остаток с собой забрала.

 Прохладов задумывается, потом произносит, глядя в окно
Монолог Прохладова о Гаянэ

Прохладов
Ветер в зарослях плачет шарманкой
И хрипит на простуженный лад,
Как сошелся с красивой цыганкой
Непутевый поэт из села.

Обдурила? Эх, силушки мало!
К новой истине выведет гать:
Что на картах она нагадала,
То и сам я сумел разгадать.

Отголосок горячего бреда
Треплет ставни, лаская окно.
Предала… или сам ее предал?
Ей, как мне, навсегда всё равно.

Гибок стан и податливо тело,
Но… не важно… что плотская дрожь?
Важно, что хорошо она пела,
Да и голос на мой был похож.

Пусть идет… простота несвятая,
Распыляя остаток огня,
Новых парней себе хомутая,
Что смешнее и глупче меня.

На кого-то набросишь ты сбрую
Средь людских стылых душ или тел…
Но… я с женщинами не воюю,
Как с тобой воевать не хотел.

Так простились… без слез и без жалоб,
И… без слов, их лишь в песнях любя…
Напоследок… спасибо сказала б,
Что Обманов не тронул тебя.


Прохладов тяжело вздыхает, потом замолкает, после продолжает, нервно усмехаясь

Прохладов
Как вспомню: “За нас ты, паскуда, аль нет?
Где деньги?” – Какие? – “да эти!”
За вас, подлецов… лишь возьму партбилет…
И… запер его в кабинете!

Эх, как он кричал: “Али Русь не мила?”
Но то не от сердца, не надо –
Тогда лишь завелся, когда я дела
Всех взял…да и этого гада.

Ах, да, он пылает, их красный божок,
Чтоб камень замест… чтоб он рухнул!
Дела Гаянэ и всех близких – пожег,
Обманова – сдал, чтоб потухнул.

А после… лишь мельком…”ну что ты, прости…” –
Как рыба молчал… где ж их “воля?”
Не вырвется, гад, из своей же “сети”…
Крестьяне, что знал – те заколют.

Ну что ж поделом… и… обратно в село,
Навострив ног быстрые лыжи….
Я видел… им было, как мне, тяжело
Зерно отбирать у своих же.

На “правое дело?”… да с чьей стороны?
 Чтоб Русь была для инородца?
Чтоб…он… жировал на обломках страны,
Их…вождь… или как там зовется…

Прохладов делает паузу, закрывая глаза, о чем-то вспоминает [1]

Он – сволочь, он лживый и грубый смутьян,
Пойдет по Руси, как кочевник,
Стрелять полицейских и резать крестьян,
Что хлеб привезли из деревни…

Над кем вы, над кем водружаете нимб?
Сожжет она… лютая алость…
Рабочие… что же… наверно, и им
Достанется… или досталось.

Он… как ослепил… по народной тропе…
Гулянья… поэты… да все ли?
Нет, любят лишь те, кто душою не пел,
Кто не молотил и не сеял.

А я что… мужик… весь в поту и в пыли,
И в душу лез каждый с поклоном…
Дышать не давали… и выход нашли –
Споить мужика самогоном.

Прохладов подходит к окну и произносит про себя

Край ты мой, что же будет с тобою?
В голове… проясняется муть.
Шел сюда…с добротой и с любовью,
А теперь… что теперь?... не пойму.

Нет, не съел меня город, не выжег,
Только… сжал наподобье скобы…
Надо… к дому родному поближе,
Так как здесь… ни пути… ни судьбы…

Прокололи судьбы моей очи,
Тело ей разорвали по швам
Сумасшедшие пьяные ночи
И безумная красная шваль.

Прохладов быстро одевается и уходит.

Вагон поезда, в котором Прохладов едет в родную деревню

Сквозь гряду облаков жестяную,
Что слезой намочила вода,
Снова вижу деревню родную
И всех тех, что люблю навсегда.

Вижу храма старинного купол,
Что накрыл синей мороси плед,
Вижу ту… что я предал так глупо,
И не знаю, простила, аль нет.

Прохладов отрывает окно и сует туда голову.

Ай… и сунь так башку промеж окон…
А всего лишь… ольхи тонкой прут…
Ну а город, что нынче далеко,
Уплывает, как каменный спрут.

Щупы лжи бередят в сердце рану,
Словно пошлых идей череда,
Только там все они не достанут
Никогда, никогда, никогда!


Примечания

[1] имеется в виду июньский мятеж советов против временного правительства

Глава 4.  Поездка Прохладова в родную деревню летом 1917 года

Прохладов выходит из поезда и идет ночью по родной деревне, постепенно приближаясь к своему дому.

Прохладов
Ткет прохладу прозрачная ночь,
Усыпляя раздор жгуче-мнимый…
Здесь всё так, как в былое, точь-в-точь.
Здравствуй, край мой, навеки любимый!

Знают верб шелестящие лбы,
Что задумчивы тайной большою,
Что и сам я почти тот, что был,
Потому-то и счастлив душою.

Счастлив видеть и слышать здесь всё,
Просто так… и не для, и не ради –
Кнут обмана меня не засёк,
И я рад этой ласковой правде.

И туману за тихим прудом,
Где рябь бьется добрее и легче,
И тропе, что ведет меня в дом,
Что расправил покатые плечи.

Как он близко и как далеко,
Мир уюта и ладного быта…
Шаг, другой… отчего ж так легко
Прохожу я… а дверь что? открыта…

Не был дома… всего ничего,
А как будто промчалися годы…
Ни друзей…. ни родных… никого…
Лишь один я, бродяга и лодырь.

Ночь, красотка… обманчив твой вид,
Впрочем, лги… сам я нынче не против,
Но… лампадка чуть слышно горит…
Значит… все допоздна на работе?

Прохладов закрывает дом и идет на поле искать односельчан. По дороге он размышляет.

Прохладов
Кто-то жил здесь… замок бы сменить…
Пусть не видно следов сквозь туманы,
Но… поможет он в смутные дни
Кров хранить от пришельцев незваных.

Затем Прохладов кричит

Кто?...вопрос глупых эхом затих,
Завернувшись в тумане, как в марле…
Нет… наверное, друг, из своих,
Дом мой цел, ничего не покрали.

Прохладов подходит к полю. Видит, что оно не убрано, за ним не следят. Людей поблизости нет.

Месяц белою чайкою сел
В стог-гнездо у далекого тракта [1],
Мнет лучами пшеницу… где все?
Никого не видать… странно как-то.

Нет ничьих силуэтов вдали,
Заросло и заброшено поле,
Знать… на заработки все ушли
В город шумный за лучшею долей.

Но зачем?... ведь оттуда всех нас
Сгонит смут окровавленный веник…
Эх, наивные… разве сейчас
Вы найдете там счастья и денег?

Нет… хранить вам равнин синих гладь,
Обнимая родимые дали…
Тем, кто в городе, вас не принять,
Ведь они и себя потеряли.

Внезапно Прохладов видит падающую звезду

Ну а впрочем… так было всегда…
Вечность – здесь, там лишь миг глупый, краткий
Но… скатилась под ноги звезда
С облаков, будто с белой лампадки.

По душе пробежала волна
Теплых чар, свет ласкает и греет…
Лидокрылова… может, она
Здесь была?... надо к ней поскорее.

Образ нежный во мне не угас,
Чувство свечкой горит, просит отклик…
Но… как вспомню прощания час,
Так не знаю: простила ли, ждет ли?

Прохладов решается пойти к дому Лидокрыловой. Подходя к  ее дому, он произносит.

Прохладов
Видно, сильно с дороги устал.
Синий сумрак, как хитрый обманщик
Ластит взор… вся деревня… пуста…
Вот тот дом… дверь открыта, как раньше.

Вздыбься, чар затаенных волна,
Принимай мя, волшбица родная!
Где же ты? А в ответ – тишина…
Никого… только темень сплошная.

Прохладов еще некоторое время находится в доме Лидокрыловой, потом возвращается в свою избу.

Изба Прохладова. За окном вечер. На стене горит лампадка. Затоплена печь.  На столе нехитрые пожитки. Прохладов смотрит в окно и размышляет.

Прохладов
Как же так, друг ты мой, как же так?
Пусть мгновений промчалось немало,
Но я страстью к тебе не обмяк,
Да и сила в руках не пропала.

Тонкой вербы печальная ветвь
За окном гнется тише и томней…
Почему так случилось, ответь?
Да, ты предупреждала… я вспомнил.

Глас пророчества в сердце не стих,
Слёзью ливня звучит в прелом дыме:
Трое воинов… видел я их,
С ними шел… но теперь-то не с ними.

…..

Есть любовь, жив мой песенный дар,
Что сейчас лишь взметнул выше крылья…
Денет нет?... но.. дадут гонорар
За издание… как же забыл я?

Кошка-ночь, лапой в грудь мне ударь
И вонзи мне в строку сумрак-коготь.
Не хочу снова ехать туда!
Поживу здесь… хотя бы немного.

Посмотрю я на тихую гладь,
Но потом, в ранней утренней зыби,
В затхлый Питер отправлюсь опять,
Чтоб за книгу уплату в нём выбить.

Прохладов некоторое время живет в деревне. Ни односельчан, ни Лидокрыловой не появляется. Тогда он снова собирается ехать в Петроград. Перед отъездом подходит к реке.

Берег реки. Река сильно обмелела. Жаркий полдень. Дует сильный ветер. Прохладов размышляет про себя.

Прохладов
Волны стихли, худой гурьбою,
Не бегут, уходя от нас…
Речка милая, что с тобою?
Как же высохла ты сейчас!

Даже слезное птичье пенье
Суховей вытер… громок, крут…
Ты, как Русь, что теперь в мученьях
Изнывает от жгучих смут…

….

Прежний образ воспрял для глаза,
Как, снеся злых невзгод враньё,
Русь-девчонка, боясь наказа,
Новым баринам кров дает.

Защитить бы, коль кто обидел…
Только как… кто б со мной пошел…
Всё, что было, я взглядом видел,
Но не принял своей душой.

Что ж… дается любым по вере –
Верю в путь для тебя одной,
Жаль… что лютых напастей берег
Сжал ее, глубь страны родной.

Прохладов еще некоторое время гуляет по берегу реки. Потом садится на поезд, едущий в Петроград.


Примечания

[1] дорога

Глава 5. Октябрь 1917 года

Конец октября 1917 года. Прохладов снова вернулся в родную деревню. Деревни нет. Все дома разрушены и сожжены. Людей не осталось, нет также и военных гарнизонов.

Поздний дождливый вечер. Прохладов оглядывает сгоревшую деревню, размышляя про себя.

Помня дорожный негромкий уют,
Сквозь ветров шалые вздохи,
Мречные ливни зачем-то поют
Скази минувшей эпохи.

Болью красна хмурой осени гладь
В песне протяжной и древней.
Я у родной деревеньки опять,
Жаль только… нет той деревни.

Да, изворотлив багряный божок,
Черт лицемерный, рогатый…
Сволочь… дворы все разграбил, пожёг,
И не оставил ни хаты.

Вьется пожарищ клубящийся дым…
Сердце, ты плакать устало:
Что будет с милой и с краем моим?
Аль всё погибло, пропало?

Нет… Русь… она…словно, небо, жива,
Встанет с колен без поклона.
Впрочем, меня за такие слова…

Прохладов оглядывается по сторонам.

Эх… рядом нет гарнизона.



Прохладов переводит дух. Затем идет к реке.



Берег реки. Вечер. Закат, сильный промозглый ветер, дождь. Прохладов, размышляя про себя.

Прохладов
Речка любимая, что же с тобой?
В красных подтеках заката
Бесятся штормы кровавой гурьбой,
Смыв всё, что знал я когда-то.

Нет ничего, что я прежде любил,
Смутных дождей слыша стоны,
Тонут в пучине зловонных глубин
Люди, поступки, законы.

Млечный туман в крынке-туче… прокис…
Выцвели нив желтых дали…
Примет волна, будто мертвенный Стикс,
Жнивцев и… тех, коих сжали.

Так говорят… правда высей проста:
Давшим воздать нынче надо,
Жаль, что не слышно… не слышно Христа
В воплях обманного ада.

Рябь кровяную пройти сможет вброд
Только их пастырь-Иуда…
Будь же ты проклят, мучительный год,
Трижды будь проклят, паскуда!

Затем Прохладов смотрит на рощу за рекой.

Прохладов
Роща на той стороне у реки
Сохнет, сгнивая без света…
Красные листья, как мяса шматки,
Пали с костей прелых веток.

Хворью всеобщею заражена,
Небь в кадке-туче полощет,
Где-то промокла, а где – сожжена
Эта несчастная роща.

Руки осин в пьяном танце сломав,
Сделавшись с виду свободней,
Всем дарит ливневый спирт… но сама
Стонет в пылу преисподней.

И не связать ей зловонья огня
И самогонную морось,
Плачет… вот так же душа у меня
Надвое вдруг раскололась.

Всё в ней смешалось: и мир, и вражда,
Рожи… и нежные лица,
Ибо… хотел перемен, но…не ждал,
Что всё вот так вот случится.

Прохладов, бродя по разрушенной деревне.

Прохладов
Разрушено всё… и страна чуть жива…
Пусть лгут нам о рае, что… где-то,
Но правдой сплошной оказались слова,
Что пел я в минувшее лето.

Эх, грустных акаций густых белизна,
Видны вам все тайны, ответы.
Тот вождь… я не видел, но сам, будто знал
Повадки его и приметы.

Он предал всё здесь, чтоб занять пьедестал
В народе?... нет, в доме квадратном.
Скрывался он прежде, а нынче предстал
Во всё своем виде отвратном.

Да… он – просто  лживый и грубый смутьян,
Идет по Руси, как кочевник,
Стрелять полицейских и резать крестьян,
Что хлеб привезли из деревни.

А наши-то где? жизнь и смерть на весах,
И чаша вторая поболе…
Знать, те, что остались, воюют в лесах
За правду, за шумное поле.

Вот к ним и дорога, что вьется живей,
Там встретимся… с тем ли? тогда ли?
Но сам буду бить лютых алых червей,
Что всю нашу землю пожрали.

Прохладов находит свой дом, садится на сгоревшее крыльцо избы, размышляя про себя.

Прохладов
Вы же.. сгорит в червонном аду,
Тоньте в червонье заката,
Только вот к “зелени” я не пойду,
Хоть и близки те ребята.

К белым, наверное, те за закон
Вечного против недели…
Эх.. ведь недаром луна, как погон,
Светит на небе-шинели.

Хоть я крестьянин, и чту не из книг
Труд, жмущий конскую выю –
Верю я в то же почти, что они,
В правду, царя и в Россию.

Да, помнят предки помещика кнут…
Да… знали смерть в лютой драке
Те офицеры, что с фронта идут,
Только вот примут… как всяких.

Звезды они в мире ,вздыбленном тьмой,
Путь – средь простуженной хляби,
Пленных бойцов отпускают домой,
Наших амбаров не грабят.

…..

Прохладов внезапно вспоминает прогулку с Лидокрыловой на лодке. Продолжает размышлять про себя.

Прохладов
Только так странно… пускай гнев лишил
Сна… сердце жжется и хнычет,
Но в глубине бедной, рваной души
Лишь о любви помню нынче.

Радость-сиянье плывет в травах лет
Сном из дали, из былого…
Где ты теперь? неизвестен ответ,
Но мы увидимся снова.

Голосом веры в безверье звеня,
Камлет волшебная сила…
Если бы ты услыхала меня,
Сразу б, наверно, простила.

…..

Памяти ветер до кости прошиб,
Да, алый рай хуже ада…
Белые… воли не станут душить,
Лишь восстановят порядок.

Вместе прогоним грабителя-стервь,
В выкрике доли свинцовой
Про Алексеева слышу не впервь
И про отряд Чернецова [1].

Даже простор, хоть простужен и сер,
Шепчет: “Иди же, не бойся!” –
Вновь не посмеет рубить алый серп
Жизней крестьянских колосья.

Всё отдадим, чтоб у ангельских врат
Петр нас ждал, как когда-то,
И чтоб вернулся в свой выжженный ад
Подлый и лживый диктатор.

Мы победим… схлынет вражеский стон…
Многие лягут… но все ли?
Нет, ведь недаром луна, как погон,
Светит на небе-шинели.

Далее Прохладов собирает  свои пожитки и уходит в лес. Там он вливается в белое партизанское движение. Примерно через два года он оказывается в армии Колчака, в Сибири.

[1] Имеются в виду добровольческая армия генерала Алексеева и донские партизаны Чернецова


Часть 3. Служба Прохладова в белой армии.

Глава 1. Ледоходов

Армия Колчака, Сибирь. Один из относительно спокойных зимних вечеров, где юнкер Прохладов смог сыграть однополчанам написанную им песню “Белый снег с зеленой хвоей” [1]

Песня “Белый снег с зеленой хвоей”

Русь, мы знаем, всё в ней было,
Всё в ней было на века,
Крепкий быт, живая сила,
Купол храма, облака.

Закрома, где вдоволь хлеба,
Табуны в траве степной,
Но потом не стало… неба,
Смута выжгла край родной.

Змей, отняв любовь и память,
Без печали, без тоски,
Извергая смерти пламя,
Рвет Россию на куски.

Учит глупых, странных кротких
Убивать и предавать,
Чтоб потом Руси ошметки
Красным панцирем сковать,

И под ним в зловонном паре
Отравлять мечты сердец,
А затем опять ударить,
Чтобы погубить в конец.

Только нам удар не вреден,
Ни разверстки, ни ЧК,
Приведет страну к победе
Славно войско Колчака.

Лишь одно мы славим имя,
Только Русь – над нею нимб,
Мы свободы не отымем,
Лишь законность сохраним.

Пусть кругом, кто слепы, глухи,
Нас клянут и лгут зазря –
Примем скорби-оплеухи,
Но не примем октября.

Всё ушло с той скорбной датой,
Мы же, веря и любя,
Видим боль страны распятой,
Не снимая крест с себя.

В бой идем, как с оберегом,
С верой, что мечту таит,
Коль поляжем – станем снегом
Или зеленью хвои.

Не страшны нам ни капканы,
Ни удар, ни окрик “Стой!”
Снег бинтом залечит раны
Нашей Родины святой.

А когда пожар уляжет
Средь селений и дубрав,
Все, и самый главный даже,
Прослезятся, нас поняв.

И растают латы-льдинки,
Жизни пробудив ростки,
Будто нежные хвоинки
Стройных сосен у реки.

Раскаленный панцирь треснет,
Высь воспрянет ото сна,
И Россия вновь воскреснет,
Как Сибирская весна.

Ливнем слёз наветы смоет,
Станет ясно всем тогда:
Белый снег с зеленой хвоей –
Знамя мира и труда.

И в лучах добра и славы,
В мире, где не ждут беды,
Пролетит орел двуглавый
Выше огненной звезды.


Прохладов, допев песню, размышляет про себя. Вдруг он видит, как с неба падет звезда.

Эх, допел… что ж, запыхался даже.
Где то время? Близко ль, далеко?
Как ружье, я весь теперь разряжен,
Лишь на сердце грустно и легко.

Юность, дом родной, луга и скверы,
Где вы? Сверху, снизу – всё одно,
Ведь внизу лишь снег, как пепел серый,
А вверху, как сажа, всё черно.

Космос… холод дат, имен и чисел,
Ты нас не услышишь никогда,
Вдруг, смочив шелка застывшей выси,
Вниз скатилась синяя звезда.

Как маяк, передо мною светит,
И, как будто, беды позади,
Лишь весна и мир, и теплый ветер…

Рядом появляется старший офицер Ледоходов, который подошел незаметно и слышал песню Прохладова.

Ледоходов окрикивая Прохладова сзади

Юнкер, что ты замер, подойди!

Прохладов, не слыша выкрика

Что спасет нас? Удаль, честь ли, чудо?
Гул какой-то и на сердце дрожь…

Прохладов видит странные картины: зима, черный дым, обгоревший снег, но, вместе с тем, как будто рядом проплывают корабли, слышен гул и жужжание, становится еще темнее. Поэт оборачивается. Появляются очертания человека, который окликнул поэта. Черты становятся все яснее. Далее он продолжает

Что, кто там? Неужто сам? Откуда?
Нет, конечно… но ведь как похож!

Прохладов
Честь имею

Ледоходов молча отдает честь

Прохладов
Я Вас видел точно,
Вы наш новый сотник с тех станиц,
Где…

Ледоходов
На фронте обстановку срочно!

Прохладов
Мы…

Ледоходов
Да знаю, вольно… отдохни.

Становится теплее, будто среди зимы наступает весна. Всё покрыто мягким беловатым туманом. На зеленых с голубым отливом листьях видна алмазная роса.


Прохладов

Как будто бы чуть теплее… и трогает ветер вешний
Живую красу Сибири, рукой плавя сизый лёд.
И… синий туман клубится, и местный он, и нездешний,
И парусник-белый месяц в воздушной волне плывет.

И птицы вплетают трели в прическу тиши кудлатой,
Где локон пурги, нагревшись, стал стаею светляков,
И суша огромной лодкой негромко плывет куда-то
По мирной дали без крови и без ледяных оков.

Эх, оттепель, это время душе с ранних лет знакомо:
В нём пар, словно дым акаций, крылом обнимал плетень…
И так, как в краю далеком шли странники возле дома,
За мглистой морозной ночью явился весенний день.

Переход ночь-день: внезапно ночь сменяется днем, но Прохладов не замечает резкости изменения. Солнца не видно, высь затянута мягкими бело-синими облаками

Ледоходов
Ну, здравствуй, откуда родом, поведай… не по анкете.

Прохладов
Под Питером… из крестьян мы… из средних… да только вот
Родительский дом спалили, и нынче никто на свете
Не скажет, что с ними: живы иль взяли их в оборот

Те сволочи, что пришли к нам, явились невесть откуда,
Пожги и поубивали деревню…жаль, я тогда
В отъезде был… лишь примчался – кругом сизых камней груда,
Не стало ни воли прежней, ни знамени, ни труда,

Ни песен, ведь давят глотки… строке не взлететь высоко…

Ледоходов
Я знаю, дерешься храбро и пишешь ты хорошо.
Скажи мне, за что воюешь, простившись с сохой до срока?

Прохладов
За то, чтобы лютый изверг от нас навсегда ушел,

За то, чтобы очи неба от крови не моросили,
За веру, царя, отчизну – святыни, что не отнять.
Мечтаю, что наше дело поможет спастись России,
С глаз снимет повязку фальши и адового огня.

Ледоходов
Да, правда… я сам за это… и, знаешь, я всё бы отдал,
Чтоб душу страны родимой подлец не сжигал углем,
Чтоб тело ее не ела грабителей лютых кодла,
И чтобы гадешыш склизкий не властвовал над Кремлем.

Чтоб мирная жизнь струилась, потоком с врагами споря,
И плавали в ней все чувства единой большой Руси,
Как яхты… моряк я бывший, и только теперь без моря,
И в Питере жил когда-то, где мягких туманов синь,

Где юность, начало службы… воина, а потом вторая,
И эта, где мы увязли… но верю: вернусь опять.
Умру, но приду обратно, не нужно ни звезд, ни рая,
Нужна лишь одна победа, одна лишь Россия мать.

Но детство… уже не вспомню… лишь помню кадетский корпус…
Балы и… любовь, что нынче до ужаса далеко.
Мы с ней – как одна ракушка, войной оторвало створку…
А что у тебя?

Прохладов
Есть… где-то…но…

Ледоходов
Ладно, кому легко?

В такую годину злую спасает одна лишь удаль,
Лишь честь и, наверно… память, как мягкая синева.

Роса на листьях собирается в винный бокал с синеватой жидкостью.

Ты думал, роса на листьях? Нет, это вино… оттуда.
Ты выпей совсем немного, и легче польют слова.

Прохладов пьет.

Прохладов
Спасибо!

Ледоходов
А братья, сестры?

Прохладов
Нет, я здесь один, как сокол,
Гляжу я с тоской на ближних, но с зоркостью на врага.
Пусть красные гады мчатся, кусая страну жестоко,
Но мы им казачьей шашкой снесем с черепов рога!

Прохладов, опьянев чуть сильнее:
А после слезой небесной растопит снегов тулупы,
И солнцем не жгучим, мирным нам всем улыбнется высь…

Ледоходов, чуть вздрогнув и отстегивая свою саблю:
Возможно, она поможет… хороший ты, хоть и глупый,
Беречь тебя надо…

Ледоходов обнимает Прохладова… тот плачет и дрожащими руками поднимает саблю вверх. Вдруг облака расходятся и появляется солнце, тогда же поэт видит облик своей любимой.

Видел?

Сабля сама пристегивается к поясу поэта. Потом вдруг весенний пейзаж проходит, опять начинается зима, темнота, клубится черный дым, Прохладов спотыкается, но не падает.   

Спокойнее, не споткнись.

Прохладов поворачивается и идет немного неровно.

Ледоходов ему вслед:

Пусть метель дорогу замела,
Не страшны нам бездорожья кручи.
Юнкер, благодарен за доклад!
Возвращайтесь к части… подпоручик.

[1] белый и зеленый цвета имели значительное  распространение в армии Колчака. В частности, они были на знаменах Ижевского и Воткинского Народных полков

Глава 2. Сибирский Ледяной Поход. Встреча с Анархистами
 
Начинается сложное болезненное отступление Белой Армии, Великий Ледяной (Сибирский) Поход.  Прохладов руководит отрядом. Однажды, на одном из перевалов Прохладов наедине с собой думает о тяжелом положении войска и Родины. В этот момент к отряду прибивается трое анархистов.


Тяжелое отступление, Великий Сибирский Ледяной поход

Прохладов, наедине с собой

Ребра изб лежат на трупах сёл,
И никто их оживить не сможет…
Отступаем мы… неужто всё?
Как же грустно, холодно до дрожи!

Почему? По нашей ли вине
Нас клянут, в навет лицом макая?
Ведь в братоубийственной войне
Шли мы, пленных братьев отпуская.

Мы пытались лишь открыть глаза
Ближним, не найдя в их душах отклик…
Тот, кто эту бойню развязал,
Будь он проклят, будь он трижды проклят!

Склизкий змей… на год ли он, на сто?
Скоро ль кровь его на землю брызнет?
Временные трудности… но что
Постоянней временного в жизни?

Сгинут все, и нам открыта дверь
В бездну, без Руси нам нет жилища…
Ледоходов… где же он теперь,
Там уже… иль где-то гибель ищет?

Он бы объяснил… звездой из тьмы
Дух его над падшим миром вырос,
Чтобы не уйти… так что ж, и мы
Не уйдем, уйдя за грани мира.

Я на всё готов… я здесь старшой,
Смерть приму и не потуплю взгляда,
Но хочу измученной душой,
Чтоб хоть кто-то спасся из отряда.

Ну а если все сойдут следы…
Пусть отмоют Русь от скверны прочей
Ливнем дождевой святой воды
Наших вдов заплаканные очи.

Обгрызи нас, как зубастый рот,
Боль, что в ближних не отыщет отклик…
Будь он проклят, будь он трижды проклят,
Этот гадкий, лютый, подлый год!

Прохладов ненадолго задумывается, будто замерев. Затем, опомнившись, он произносит

Прохладов
Что ж я так… ведь свет мне этот бел.
Сила есть, пусть гадам будет больно!

Контрразведчик, внезапно подходя к Прохладову

Контрразведчик
Да, Прохладов, тут идут к тебе
Анархисты, сами, добровольно.

Появляется трое анархистов. Один из них кажется Прохладову похожим на его друга Николая, но поэт не может опознать его точно. Прохладов рад, однако расстроен из-за своей неуверенности, кроме того, насторожен из-за внезапно появившихся в отряде гостей.

Прохладов
Знаю ваших… ножик под ребро…

Анархисты, все вместе, но не стройно

Анархисты
Мы – врагам…

Прохладов
Братва, хоть как вас звать-то?

Анархисты
Коля, Вася, а еще Петро,
В телогрейке вот, с наружу ватой.

Ты – как лед, хоть обжигаешь ты,
Не горишь, и мы-то сами тоже
Сажа, копоть… но кольнем шнифты,
Вместе гадам полыхнув по роже.

Может, снова загорим огнем
Мы, как прежде, и, как прежде, ваши
И любого изверга нагнем,
И накормим свицоватной кашей.

Наш обоз давно в грязи увяз,
Где под осень ливни моросили,
Мы – лишь рвань и голь, вы чище нас,
Но связала нас любовь к России.

…..

В бой пойдем, штыком врага крестя,
Оторвав с земли погано тело…
Мы слыхали, сам ты из крестьян,
Значит, за одно и то же дело.

Только мы упиться любим – мрак,
А потом ругаться бранью ружьной,
Знаешь ты законы, что да как,
Потому рассудишь, если нужно.

Каждый здесь из нас почти что мёртв:
Смерть приняв, нам не бояться легче,
Да и ты  и смел, и лих, как черт,
Тот, который наш… теперь далече.

Воля нам нужна, чтоб червень весь
Вмиг сошел, что милой пашне вреден,
А в тебе, как видно, воля есть,
Сильная, что приведет к победе.

Белый ты, ты свет несешь в груди,
Словно день, что ночь когда-то сменит,
Нас ты за собой теперь веди,
Так как не видать пути в тумене.

Нам тропа – в воде болотной гать,
Жизнь – лишь сеча, а потом пирушка,
Но не будем даром полягать,
Мы с тобою навсегда, братушка!

В  этот момент всё вокруг словно исчезает и пропадает во мраке, становясь совсем темным. Но через мгновение сумрак рассеивается.

Прохладов, чуть пошатнувшись, отвечая анархистам:

Ладно… вот вам хлеба, папирос,
Бейтесь с нами, братья, бога ради!
Но сперва пройдите здесь допрос,
А потом освоитесь в отряде.

Анархисты уходят к контрразведчикам, успешно проходят допрос и вливаются в отряд Прохладова.


Глава 3. Песня “Рубим лед” и гибель Прохладова

Прошло несколько недель. Необычно светлое и ясное утро. На одном из привалов Прохладов решается снова взять в руки карандаш и написать стихи. Получается удачная строевая песня.

Прохладов
Утро, вышний свет несет добро,
Хоть теплее и уютней малость…
Как… давно не брался за перо,
Аж душа вовсю изголодалась!

А, смотри-ка, вышло… вышло враз,
Вот она, горячая живая,
Подпевайте, братцы, кто горазд!
Слышьте? Будет песня строевая!

Прохладов поет песню, ему подпевает отряд. Но постепенно подпевающих голосов становится всё меньше.


Прохладов, поет строевую песню “Рубим лёд”

I
После пожара скелеты сёл
Падают в Леты живую гладь.
Братцы, не думайте: это всё,
Нам и за Летой, как здесь, стоять.

Где это: близко ли, далеко?
Слышу лишь, шепчет волна: не трусь!
Жизни свои отдадим легко,
Но никогда не оставим Русь.

Пусть мы отходим, и желчью фраз
Сволочи травят простой народ –
Тысячу лет не замажут враз
Те, кто явились на миг, на год.

Припев:
Смертельная вьюга, Сибирский поход,
И сверху снег-панцирь, и снизу лёд,
Мы рубим его, чтоб увидеть у неба синь.

Червонные гады нам вслед глядят,
Но всё-таки мы не уйдем, уйдя,
Вернемся, когда снова сбудется век Руси.

II
Да, это общая смерть-беда,
Да, брат на брата, грехи сильны.
Помню лишь, друг говорил тогда:
Мы здесь законность спасти должны.

Пусть бледно-красный закат рябой
Пулями гибели просверлён –
Гады идут, как на праздник, в бой,
Мы – как на траур, сквозь боль и стон.

Лица от скорби черны, желты,
И не походим мы на людей.
Друг Ледоходов, но… прав же ты,
Не предадим мы твоих идей!

Припев
Смертельная вьюга, Сибирский поход,
И сверху снег-панцирь, и снизу лёд,
Мы рубим его, этот лёд неправдивых фраз.

Пускай мы для прочих – такой же лёд,
Но верим, губитель страны падёт,
За острую крошку хвостом зацепившись враз.

III
С неба упала звезда, как слеза,
Но люди не видят сквозь мглы азарт –
Будь проклят тот гад, что воину развязал,
Родимой стране завязав глаза.

Да, братоубийство, но глас вдали
Шептал нам, за что мы погибнем днесь:
За общую Русь, что нельзя делить,
За веру и правду, законность, честь.

Русь есть здесь и там… там, где неба гладь,
Где облачной церкви прозрачный свод –
Оттуда вернемся сюда опять,
Мы верим, настанет и наш черед.

Припев
Все мы запачканы, это так,
В каждом воина оставляет мрак,
И лишь Россия, как прежде, свята, чиста.

Пусть нам придется от пуль упасть,
Встанем опять, даже время-пасть…

Внезапно появляются красные. Командир роты красноармейцев Чудаков кричит:

Чудаков
Что ж, падай, сука, теперь твой черед настал!

………..
………..

Прохладов
А… это вы…ну а я вас, признаться, ждал…
Жаль…

Оглядывается на отряд, все мертвы, в том числе трое анархистов. Лежат окровавленные тела в снегу. Прохладов пошатывается, но не падает

Прохладов
Пустота…только кровь, и в глазах темно…

Чудаков
Сдохни теперь, в нас к тебе навсегда вражда!

Прохладов
Что же, расстрел?...да, конечно… готов давно…

Далее Прохладов замирает, мысля про себя. Ему кажется, что прошло довольно много времени, а на самом деле проходит не более полуминуты.

Прохладов
Из памяти душа смотрит оком,
Как луч, что трогал дом наш и двор…
Жаль, те года умчались далёко,
Но вижу, что прошло, до сих пор.

Пусть было сложно… бедности коготь,
Порой, царапал наш ладный быт,
Но верил я в Россию и в бога,
И в стены крепкой русской избы.

Читал ли книги… плакал спросонок…
Но то окно забыть мне невмочь,
Где месяц, словно белый котенок,
Уткнулся в кошку-белую ночь.

Он пил туман из тучи-корыта,
Лучами звезд касаясь крыльца…
Я думал: всё мне в мире открыто
Без боли, без вранья, без свинца.

И в каждом находил светлый отклик
Той веры, что… чиста, как вода,
С любимой ли катался на лодке,
Иль просто шел, не знаю куда.

Грустил ли после в Питерском сквере,
Жал рожь, слегка бранясь на родню –
Мой край и мой родной тихий берег
Навечно я в душе сохраню.

Пуст после было всякое… что же?
Я тот же глупый парень с сохой,
Хоть помню, как до горести дожил
И как хотел свободы лихой.

И вот пришли они… шляпы с фетром,
В глазах начитанность, волшебство…
И пели, словно мартовским ветром,
Как нас освободить от… всего.

Плели про волю, что с чудной верфи
Должна поплыть… виновны они.
А красные – лишь подлые черви,
Что кажут аду очи-огни,

Спалили всё… закончилась повесть
Дней первых, выпив боли ушат.
И речка багровела от крови,
И плакала, и сохла душа

О ближних, о сторонушке милой.
И сердце истязала вина,
Как рощу, что отчасти подгнила,
А остальная вся сожжена.

…

Россия… я от ужаса замер,
Ты знала нас, ты видела всё,
А после… что же стало с глазами?
Как будто кто-то плетью засёк.

Измучили тебя и избили
Все подлые дела и слова,
Но дух твой уничтожить не в силе,
Ведь ты одна, как небо… жива.

Свобода без, свобода от… что же?
Вы показали истинный вид.
Эх, дал бы я той мрази по роже,
Но офицера честь не велит.

И гнев свой я мечтой пеленаю,
Как… парусом, что светел и бел:
Россия, ты воспрянешь, я знаю,
Лишь жаль, мы не поможем тебе.

Еще чуть-чуть, и кровь моя брызнет,
Вы победили, мы же сейчас
Без берега, без края, без… жизни,
Но Пиррова победа у вас.

Все вы – лишь дураки, лишь подделки,
И топите, и жжете ее
Лишь потому, что мерзки и мелки,
И сами вы и сушь, и гнилье.

И дух мой не горит и не стынет,
Лишь ноет, размозжив память-лоб:
Безкрайняя свобода – пустыня,
Безбрежная свобода – потоп.

Чудаков, видя задумчивость Прохладова, хлопает его по плечу.

Чудаков
Что ты, заснул? Потреплю тебя по плечу…

Прохладов
Только… погоны своей пятерней не тронь…
Знаешь, и правда, я, словно, забылся чуть…
…..
…..
Чудаков
Ладно, давай.

Строит расстрельную команду для приведения приговора в исполнение.

Чудаков, крича
По Советов врагу, огонь!



Тем временем, после расстрела Прохладова, Чудаков с расстрельной командой несут тело поэта к проруби.

Чудаков, плюя на тело

Ненавижу мужичка россиянского,
Что умеет лишь похабить да пьянствовать…
Перегаром от тебя не несет, хотя…
Я так, знаешь, не со зла, просто… походя…

Расстрельная команда несет тело поэта к проруби. Постепенно настроение Чудакова немного изменяется, он становится более задумчивым.

Чудаков
Но с таких, как ты, беды много власти всей,
Да в годину нашу лютую, нервную.
Я насквозь… гляжу… и к нам не подластиться,
Зарубили мы… твою песню скверную.

Пуля, гнида, это вам не крапивушка…

Оглядывая тело, Чудаков обнаруживает на шее убитого крестик и ладанку.
Чудаков, снимая с Прохладова крестик, про себя

Крестик вот… что ж, серебро… жалко, в крови лик…

Чудаков, вслух
Что, крещеный ты, подлец-кровопивушка?
Иордань мы здесь тебе приготовили.

Ни гульбы тебе, ни сказок, ни девушек.
Наш Совет, границы в завтра расширивай!
Ты… в минувшее иди, ты… на дне уже.

Представители расстрельной команды начинают смеяться, улюлюкать и плевать в воду.

Чудаков, громко
Так плыви отсюда, гад, не выныривай!

……

Часть 4. Пики молний падают на плечи


Глава 1.  Новая встреча с Лидокрыловой

После расстрела Прохладов видит на короткое время звезды, летающие вниз и вверх, белые и зеленые цветы и листья, лодку месяца. Потом полная чернота. Он думает о жутком одиночестве, которое его ждет. Но в момент наступления полной черноты он слышит то ли всплеск воды, то ли несколько голосов, сливающихся в единый, хоть и нестройный хор

Прохладов
Пасть хмурых сумерек… разверзлась холодной бездною,
Что же увижу в ней? Страх ли, что смотрит в очи?
Нет… лишь печаль одна… глупая…бесполезная,
Лишь одиночество душу грызет по-волчьи.

Всё позади теперь, что звал судьбой… недолгою…
Я… как за стенкою… и не подняться выше…
Вдруг… гулкий всплеск воды сшиб загородку колкую,
Став нежным пением:

Ледоходов, бойцы из отряда, анархисты, женский голос:

“Брат, мы с тобою, слышишь?!!!”

Внезапно вода уходит, словно поднимаясь вверх. Прохладов оказывается стоящим на берегу широкой реки. Она настолько велика, что напоминает море. Осень, вечер, закат, видны первые звезды, луна, собирается дождь, но еще сухо.

Прохладов, смотря на реку.

До чего же красиво… закат нежно-алой губой
Пьет бескрайнюю высь, где, как звезды, рассыпаны чары,
Оттого ли волшебные сказки мне шепчет прибой
О далеких годах… ну так что ж, я и нынче не старый.
Далее, говоря чуть громче:

Верю: всё впереди у меня и любимой страны!
Лодки проблесков лунных, услышав, проносятся мимо.
И туман над рекой заплетается в тихие сны,
Руки ласковых волн обнимая перчатками дыма.

Внезапно появляется большая волна, похожая на человека

Прохладов
Вдруг вода поднялась, чешуей гулких брызгов звеня,
Как морская царевна иль старец Нептун синекрылый…

В этот момент с неба падает лунный блик, похожий на перчатку

И… упала перчатка…

Лидокрылова, трогая  Прохладова рукой за плечо

Прохладов, ты помнишь меня?

Прохладов
Лидокрылова, ты? Но… откуда?

Лидокрылова
Пойдем… глупый… милый…

Ты, наверно, продрог?

Прохладов
Да и ты, как тростинка, дрожишь…
Эх, согреть бы тебя, только нечем…

Лидокрылова
Забудем печали…
Там стоит низкий дом, где ни слез, ни наветов, ни лжи…
И… чего же нам ждать? Скоро ливень… быстрей побежали!

Начинается ливень, Прохладов и Лидокрылова бегут от речного берега к дому, стоящему неподалеку. Рядом с избой – осенний сад, где, однако, нет ни плодов, ни ягод, лишь грусть и запустение. Затем они заходят в дом, далее Лидокрылова закрывает дверь и начинает плакать.

Лидокрылова, плача

Глупый мир, где ни звезд, ни тепла
Без тебя…только хмарь дождевая…
Милый, нежный, ну как я ждала,
Слезы будней с души проливая!

Я была, словно в блеклом плену,
Жал он, странный и необъяснимый,
А когда ты пошел на воину…

Прохладов
На… какую?

Лидокрылова
Всё в прошлом, любимый!
…..
…..

Прохладов
Ждал и я… и топтал руки верст,
Чтоб увидеть… пускай краем глаза…

Лидокрылова, обтираясь и давая Прохладову полотенце

Ты… наверно, с дороги замерз…
Полотенце… эх, осень-зараза!

Лидокрылова указывает Прохладову на одежду, которую она ему приготовила. Потом идет ставить чай.

Прохладов садится около окна, начинает размышлять вслух
 
Прохладов
За окном вьется тонкая нить
Дымных сумерек… всё мне знакомо,
Только вот, не могу объяснить,
Что там было, далёко от дома?

Ливень слезы печальные льёт,
Плачешь ты… да и сам я немного…
Осень, ты же любила её…
Пусть морозного инея коготь

Скрёб по сердцу, но… прошлый укор
Превращался здесь в радости семя.


Лидокрылова, появляясь в синем платье, нити которого похожи на реки

Лидокрылова
Милый мой, я люблю до сих пор
Это странное, грустное время

Лидокрылова, обнимая Прохладова

И… тебя… память, словно вода,
Заплетается в синие реки…
Помню я, как встречались тогда,
И расстались, как будто навеки.

Помню близость струящихся душ,
Помню куртку, одетую наспех…
Страшный год… эту летнюю сушь…
И паденье… и жуткие пляски

На костях…затянуть пояса
А потом – в пропасть прыгнуть… Иуда…

Прохладов
Дорогая, и я ведь плясал…

Лидокрылова
Я всё знаю…

Прохладов
Помилуй, откуда?

Лидокрылова
Не отвечу… умучился весь
Ты теперь… что я лясы тачаю?
Ты с малиной, что выросла здесь,
Выпей крепкого сладкого чаю.

Прохладов
Чуть теплее и легче сейчас…

Лидокрылова
И лишь капли стучат, словно пули…
Скоро утро… и месяц погас…
Ну а мы даже глаз не смокнули.

Прохладов и Лидокрылова ложатся спать.


Глава 2. Знай же, что одна из них твоя

Наступает утро. За окном появляется сопка, которой раньше не было. Сад из запустевшего превращается в богатый урожаем, главным образом, фруктами. За окном белые облака на синем небе и молнии без дождя.

Прохладов, лежа на кровати и смотря в окно

Тихий туман нежно ластит глаза,
Гладит далекую гору.
Что там, родная? неужто, гроза?
Редкость в осеннюю пору…

С неба начинают падать золотые фрукты, которые потом приделываются к веткам деревьев, становясь настоящими. Лидокрылова и Прохладов выбегают во двор сада

Лидокрылова
Милый,  смотри! желтых молний следы
Кто-то оставил на выси,
Вспышки упали…на наши сады,
Против всех правил и чисел

Стали плодами….немало здесь яств.
Сливы, вишневая алость.

Лидокрылова
Кто… это сделал?

Лидокрылова
Наверное, я…
Палочка, помнишь?  сломалась…

Лидокрылова, смотря на небо

Кони веков, закусив удила,
Мчат где-то там, в вышней сини.
Я отдала тебе всё, что могла…
И не волшебница ныне…

Прохладов, смутившись и расстроившись.

Как же ты так? 

Смотрит сначала на нее, а потом  на небо, где пролетают клинья перелетных птиц, почти обычных, но окрашенных в синий цвет. Птицы поют многоголосную немного печальную мелодию

Прохладов
Синих птиц голоса
Свились в печальную стаю…

Лидокрылова
Ты ж говорил, что сумеешь всё сам…

Прохладов
Что ж, я ошибся?

Лидокрылова
Не знаю…

………

Знаю лишь… взгляни на небо, милый,
Что ты видишь?

Прохладов
синюю волну
Моря, в коем дремлют сны и силы,
И бегут куда-то в вышину…

Лидокрылова
А еще?

Прохладов
… забытую дорогу,
Путь, что без начала и конца,
Вьется он сквозь радость, сквозь тревогу,
Через смех ли, козни подлеца.

Далее Прохладов видит, как в небе бежит веревочная лестница,  похожая на тропу или железную дорогу, внезапно обе колеи соединяются, потом образуется прямой необыкновенно яркий след, похожий на падающую звезду. Звезда падает и превращается в осенний цветок, похожий на безвременник, которого ранее не было.

Через всё он мчится, но со всеми,
Путь поступков, нить сказаний, слов…
То бежит, то рвется, сузясь в семя,
Что… на нашей пашне проросло…

Далее всё заволакивает туманом… время пропадает… появляются картины из юности Прохладова…постепенно среди осени наступает весна

Прохладов
Вижу… речку тихим утром ранним,
Что руками волн ласкал прибой –
Он, как мир, и прост, и многогранен,
А еще я вижу… нас с тобой!

Вижу… ту весну…

Лидокрылова
А я всё знала!
Мой любимый, чуткий, дорогой,
Пусть минуло времени немало,
Ну а ты всё тот же… хоть другой…

…......
…….

Прохладов
Для чего же я, скажи на милость,
Гнал коня сквозь стужу, гибель, муть?

Лидокрылова
Палочка… ты видишь… починилась…

Прохладов
Снова в бой?...

Лидокрылова
Побудь еще чуть-чуть….

Монолог Лидокрыловой “Пики молний падают на плечи”

Лидокрылова, смотря в небо

Там идет воина, где светотени
Кораблями сели в мрачный ил,
Бой за вечность супротив мгновений,
Бой, в котором ты… не победил.

Раздается гром, Лидокрылова вздрагивает, на ее лице появляются слезы

Но и не повержен…. жуткой доли
До меня доносится удар…
Расстаемся против правды, воли…
Но… ты должен вновь идти туда.

Пики молний падают на плечи
Нам обоим… только ты пойми,
В этот раз всё будет чуть полегче
Ты увидишь свой победный миг.

Оттого, что я… я буду рядом,
Милой и рассветом на лугу,
И хранить… прикосновеньем, взглядом,
Всем, чем я могла, и чем могу.

Буду ветром в тихой чаще сонной,
Что ласкает травы и цветы,
Буду ключевой водой студеной,
Что душой текучей выпьешь ты,

Буду хмелем… но и протрезвленьем,
Радугой в чарующем краю,
Буду… тем упущенным мгновеньем,
Что недоставало… в том бою…

Туман становится гуще, лицо Прохладова скрывается туманом, Лидокрылова проводит по его лицу ладонью

Видишь, мир от тихой грусти замер,
Скрыв черты любимого лица,
Но… умою жгучими слезами
Путь, где ни начала, ни конца…

Прохладов начинает подниматься вверх, как будто взлетая, оказываясь в светлом столбе. В небе появляется месяц с веслами лучей, оплывающий столб вокруг. Лидокрылова говорит, с трудом сдерживая слезы

Лидокрылова
Я ль тебе дорогу освещаю,
Или месяц… взял тебя в свой трюм…
Только верь…с тобой я не прощаюсь,
Лишь… до скорой встречи говорю…

Друг, в дорогу… кончен этот вечер…
Ну а я, что буду делать я?
Пики молний падают на плечи….
Знай же, что одна из них твоя!

Лидокрылова стоит с волшебной палочкой. Гремит гром, появляются молнии. Начинается дождь. Далее Прохладов начинает подниматься все выше и выше, проплывают облака, затем мимо него пролетает блик оранжево-серебрянного цвета (это крестик, и он попадает внутрь поэта). Далее все сливается в единую яркую вспышку, а затем покрывается туманом (в пространстве появляется двойная воронка с прорастающим вращающимся светом)

Часть 5. Прохладов в Средневековой Руси времён монгольского нашествия [1]

 
Глава 1. Лед руби!

Берег реки. Весна. Кружится двойная воронка с прорастающим вращающимся светом, представляющая собой души Прохладова и Лидокрыловой. Эта воронка окаймляет идущую на битву княжескую дружину. Сначала слов не разобрать, но потом становятся различимыми слова строевой песни и молитвы. 

Строевая песня дружины Прохладова

Пусть воет смерчень стылый,
Лается смерть-пурга,
Господи, дай нам силы
На смерть побить врага.

Всем славна наша руга [2],
Кто жгучим сердцем жив,
Но обратится в ругань
Гаду, что черн и лжив.

Войте, что край наш ранен,
Вихрь, не сопливь, не ной,
Топи поганой брани
Станут для нас бранёй.

Наша тропа не гадка,
Лишь деревянна гать [3],
Что малышам рогатка,
Ну а для нас рогать [4].

Нас лучше вам не трогать,
Пусть воет гибь пурга –
Наша пряма дорога
Вас доведет до рга [5].

Вам здесь засада, глыба,
Нам же жива вода,
Речка, что мчит, как рыба,
Сранит вас кромкой льда.

Ржите над нашей волей
Мчами недобрых воль –
Мчем-плавником проколет,
Чтобы не ржали боль.

Нам здесь и стол, и чаша,
Только тот стол не ваш,
Да и река не ваша,
И потому Нева.

Князь и дружинники смотрят на Восток.

Темь [6] же… и им ни кружки,
И ни чешуйки в дань,
Братья, скорей подружьтесь [2],
Чтобы ружить погань.

Тмены безродных баев
Губят наш Род пращур,
Вместе побьем ругаев [2],
Ну а пока – немчур.

Дорога наша руга
Страстью лихих отваг,
Нашим она по д руга [2],
Вам же – смертельный враг.

Молитва. Начинает идти снег

Соль нами всем довольна,
Хоть луч не льет сквозь прах,
Пусть будет люто, больно,
В сердце не пустим страх.

Сгоним след вражей тати,
Чтоб нас топтать престал,
Ради праморя-мати,
Ради самво Креста,

Ради пращура-деду,
Ради Ладги-княжны,
Верим в свою победу,
И победить должны!

Воронка с двойным свечением замыкается.

Внезапно Прохладов оказывается на берегу реки, стоящим в кольчуге.

Как же красиво…идет по лугам весна,
В платье ветров, в рукавицах туманов синих,
Взглядом, подернутым дымкою полусна,
Тихо скользит по заклятиям зимней стыни.

Там, где наступит незримой своей ногой,
Всё расцветет… коль проталину нежно тронет –
Радуга вспыхнет, лодыжку обвив дугой,
Иль солнца луч обовьет нежный край ладони

Или ладьи… но… чего ж не плывут они?
Грустно стоят, словно ждут иль чего-то просят…
Только закатных кострищь стервецы-огни
Воев да с палуб промерзших во сон уносят.

Ну а меня… как я молод и юн еще,
В битвах лихих не изжег вышней страсти семя…
Если старуха по лбу попадет пращой,
Буду ль прощен? может, ей… но не нами всеми.

Нет, мы не падаль, не рыба, что на улов.
Вам – ни стола, ни чешуйки… вихрь космы вздыбил….
Холодно, жарко и двигаться тяжело,
И подбирается… в очи глядит мне гибель.

Что же… пускай… так мне легче, вольней дышать,
И не возьмет мя в бою люта хворь простуда,
Только примерз к голове и болит шишак,
Но… где же он или…что…

В руке Прохладова появляется меч. Он находится в некотором замешательстве. Далее он слышит сильный, но довольно приятный женский окрик.

Лед руби, паскуда!

Далее тот же окрик “Лёд руби!” в разных вариациях повторяют множество голосов. Идет битва, из которой дружина Прохладова выходит победителями.
.
.
.
.
.

Примечания

[1] Во многих учениях говорится, что человек живет много раз, причем, поскольку время нелинейно, он может жить как из прошлого в будущее, так и из будущего в прошлое: можно сказать, что время – это клубок, и человек попадает в ту эпоху, куда ткнется игла или спица колеса сансары (отсюда бесчисленное множество миров, даже на материальном уровне).  Порой жизнь длинная, а, порой, короткая, но яркая, подобная вспышке или стреле.

[2] Руга – выплата (землей, деньгами или прочим), которую производит князь ружникам за службу. Подружьтесь – то есть, будьте под ругой, служите князю, но и подружитесь, то есть помиритесь между собой перед лицом общего врага.  Позже, когда появилось огнестрельное оружие (опять же, однокоренное слово) – встаньте под ружье. Подруга – помимо привычного значения, означает и ту, которая находится под ругой. Ругай – монгольский аналог русского слова, но с другим окончанием.

[3] Гать – деревянная тропа через водную преграду. Реже – нечто подобное туману.

[4] Рогать – русская, российская тропа (ро гать) с одной стороны, с другой – собственно рогать, где рога обозначают Запад и Восток.

[5] Вас доведет до рга – то есть, русская тропа (рогать) проколет захватчиков, доведя до одного из рогов (или с Запада, или с Востока).

[6] Темь (тьма, тмен, тумен)  - по-монгольски означает десять тысяч. Десятитысячное монгольское войско или все монголы в целом.




Глава 2. После победы над немцами. Монолог Ханы [1]

Дружина Прохладова после победы над немецкими рыцарями отдыхает и готовится к новым битвам. Прохладов обращается к дружине

Прохладов

Славься, удаль на поле брани,
Мати-море и дед-пращур,
Мчами с ледного крова сранив,
Мы побили врагов-немчур.

Небо ласковый свет уронит,
Возвещая сияньем нас,
Что Приневье и край ладони
Могут легче вздохнуть сейчас.

Пусть нас вихри стегают строже,
Живы мы, реет знамень наш,
Дышит лед и прорубы тоже,
Святым духом обвеев падш.

О бойцах, что ушли за грани,
Вспоминая перед крестом,
Месяц, будто бы вышний странник,
Крестит глади лучей перстом.

Высь, периной снегов укутай
Души воев, что спят вдали,
Мы ж, кто выжили в битве лютой,
Мы с победой назад пришли!

Падшим мять запредельны нивы,
Вечной мудрости нас учить,
Вы же, братья, покуда живы,
Поднимите вверх ваши мчи!

Дружинники поднимают вверх мечи

Прохладов и дружинники

Будем вечно стоять на страже
Той земли, что сильна, горда,
И реки, где рыбешки даже
Вам не выловить никогда!

На привале, размышляя о дальнейших действиях, Прохладов произносит

Прохладов

Нужно к завтре коней подпружить,
Чтобы мчаться в ины края,
А пока отдохните, друже,
Ты, Радга, ты… и…что?

Появляется яркая вспышка с отголоском крика “Руби лед!”

Лидокрылова
Да я.

Свет не видел победы лучше,
И для славы открытый путь,
Но ты всё же меня послушай,
Впереди осторожен будь.

Сердце мя ныне бьется чаще,
Но сквозь живость любви-весны,
Будто гиби мотив хрипящий,
Слышен вкрадчивый глас Ханы.


Хан узнал о победе дружины Прохладова, он расстроен и взволнован.  Ветер приносит его голос, который слышит  Прохладов


Хан, сидя в шатре

Срубай… осень ли, весна,
Мы вас всё одно срубаем
Я хан, ну а вам хана [1],
Не быть тебе даже баем.

Смерчь, жизни бойцов губя,
Высоко несешь ты главу.
И, знаешь, люблю тебя
За подвиги и за славу.

Скорей бы приехал ты,
Да как же тебя догонишь?
Отдам, да хоть весь алтын [2],
Коль пайзу [3] возьмешь с ладони

И мне всю ее вручишь,
Да что там… всё ваше братство –
Дарую тогда ключи
От… вечности и богатства.

Я первый, и было так,
Хитер я и в меру лживый,
А вы… лишь отребье, мрак,
Плескайтесь, покуда живы.

Признали почти что все,
Хоть с нашей немалой болью,
Осталось… лишь вас засечь,
И буду я полной солью.

В единое вас солью,
Чтоб тенгри [4] руками ожил,
Чтоб больше страну мою
Никто, никогда… но всё же.

Что тенги [5] и что пайзна [6],
Отброшу – богаче стану,
Хочу… чтобы ты признал,
Живым поклонился хану.
……
Хан начинает нервничать, но не подает виду

Мы – осень зима, весна,
Мы – лето, копытов лава,
Признанья одна нужна,
А, впрочем, не знаю, право.

Ведь ты… тама… как решишь,
Один ты еще… свободный,
Собьет с твоей башки шишь
Какой-нибудь бай безродный

Мне участь твоя ясна,
Решай  - против нас иль с нами,
Не с нами – тогда хана,
И жизнь отберем, и знамя.

И Лета престанет течь,
И ты схоронишься в…Лету…
Но… просто тебя засечь?!
Один ты на всю… планету…

Хан выходит из шатра и пьет кумыс из китайской пиалы.

Здесь полная лунь вдали…
От степи кумысом веет,
Здесь женьшэны [7] всей земли
И кони, что нет резвее!
 
Здесь россыпи звезд-камней,
Ты примешь?... отплатим раем…
Езжай же, езжай ко мне
Смотреть алатын в Сарае.

Прохладов
Как услышал, как изведал он, откуда?
Насожу башку на суковатый дрын,
Не нужна мне рысаков монгольских удаль,
И ни жэншены [7] его, ни алатын.

Где же взять на полч туменов нашей силы?
Стрелы-стервы, снова вижу их огни…

Лидокрылова
Ты поедешь, мой любимый, нежный, милый?

Прохладов
Да, поеду….

Лидокрылова
Но сначала отдохни.


Примечания

[1] Хана – хан

[2] Алтын, алатын – золото

[3] Пайза (пайцза) - верительная бирка, металлическая или деревянная пластина с надписью, выдававшаяся китайскими и монгольскими правителями разным лицам как символ делегирования власти, наделения особыми полномочиями. Может обозначать и право на собирание дани и собственно дань.

[4] Тенгри – священное дерево, соединяющее три мира: духов, людей и ангелов (бога). Символ – сухое дерево с лентами.

[5] Тенги – тэнге, деньги

[6] Пайзна – рис или деньги

[7] Женьшэна -  то есть, женщина. Слово произошло от китайского “женьшень” (человек-корень)

Глава 3. Радга

Прохладов Лидокрылова идут на поле, где есть две реки и радуга между ними. Лидокрылова несет коромысло с двумя ведрами.

Лидокрылова
Светень из лентцев на небе вырос
Гнутой дугою… взгляни, постой!
Видишь, Радга единит два мира,
Наш и нездешний, что за чертой.

Явь, что идет, в Нави – бывши даты,
Каждая из для всех нас нужна,
Словно две грани одной нагаты,
Как две реки, где вода разна.

Ежли кто сгинет, понурив плечи,
Радуга, свесив цветную прядь,
В Мертву кидает, что раны лечит,
После – в Живу, чтобы жил опять.

Тайну сию Вышень славит силой,
Что открывается не для всех,
Но и у нас, на земле унылой,
Есть коромысло – подобье се.

Знают об этом святы страницы
Древних писаний, где Лада суть:
Выпей теперь ключевой водицы,
Да из двух ведер, что я несу.

И не страшны  будут ни курганы,
И ни стрела, ни монгольска плеть –
Пей с одного, что залечит раны,
Да из другого, чтоб не умреть.

Прохладов пьет, на коромысле появляются светящиеся ленты.

Лидокрылова

Ты теперь будто весь в огне,
В нём для будущей брани силы.
Как же душно и жарко мне
И тебе, мой любимый, милый!

Хоть ласкай ты, а хоть ударь,
Мне и чары милы, и плети,
Ибо Радуга прям сюда
Расстелила горячий светень.

Греет лентцев цветастый стог,
Мне сю благость не перечислить –
Это Вышень рассыпал огнь,
Что заплелся на коромысле.

В этом пламени боль моя,
И отвага твоя и наша,
И знакомой Ладги края,
И небесный престол и чаша.

Там все наши, от аз до ять,
Вплетены в этот жгучий кружев,
Дед-пращур и небесна мать,
И рода всей Руси, и друже.

В нем потомки и предки нас,
И мечтания нас, и требы,
Где и вечность, и краткий час
Заплетаются в быль и небыль.

Радга, цветенью нас укрась,
И лаская, и чуть ударив,
Здесь и наша, и вышняя страсть,
И любовь, и опасность в сваре.

И скажу я не утая
Правь, что вихрь из меня не вышиб,
Я дуга, я лишь часть твоя,
Ты ж часть огня, что льется свыше.

У тебя он горит в груди
Ярче прочих средь разных судеб,
Ты теперечи победил,
Но возьми пару лент на буде.

Чтобы в битве остался жив
Где-то там, в стороне нездешней,
Ты рогатку перевяжи
Здесь, на дремлющей вербе вешней.

И я буду с тобой стоять,
Вспышкой жгя стервеца-ругая,
Будто радги цветастой прядь
С небосвода, где есть дуга я.

Прохладов перевязывает радужными лентами рогатину на дереве.

Лидокрылова
Свет, отраду для нас готовь,
Расплетаясь на судьбы-нити,
Что когда-то сплетутся вновь,
Чтобы снова единым быти.

Наблюдается необыкновенно яркая вспышка. После чего Прохладов снова оказывается сидящим рядом с дружиной


Глава 4.  Вино почему-то синее

Прохладов на привале вместе с дружиной и Лидокрыловой. В кубки разлито красное вино

Прохладов
Нет важнее нам дела ратного,
Мы на Ладге сильнее всех,
Выпьем, друже, вина закатного
За победу и за успех.

Опрокиньте же кубки целые,
Чтобы крепок был город наш,
Славя воев, чтоб были смелые,
Вспоминая всех тех, кто падш.

Чтоб Сва Лебедь, жгя кромку инея,
В Сваргу их отнесла со льда,
Но … вино почему-то синее.

Лидокрылова
Ты заметил? Пойдем тогда.

…..

Весенний иней, снег, тропа, поляна. Идет дождь, но светит солнце; дует ветер. Лидокрылова и Прохладов идут по тропе.

Лидокрылова
Сбросив закляти морозной зимы
Мороку в тьмы-сапоги,
Ливень горючей слезою умыл
Край, что терзали враги.

Прохладов
Вешнее солнце сквозь ласковый дождь
Светит о чем-то простом…
Ты, дорогая, куда мя ведешь?

Лидокрылова
Милый, узнаешь потом.

Прохладов
Как же устал и измучился я
В гибях, что харкают слизь,
Слушать лишь брань, а не трель соловья,
А не твой глас….

Лидокрылова
Не споткнись.

Прохладов
Ровно иду, ни кол чужи [1]  ни мча,
Только без них… тяжелей.

Лидокрылова
Друг мой, немного осталось… сейчас…
Там, за накидкой полей.

Прохладов
Ветер подул….хочешь верь, хошь не верь,
Раньше шишак защищал,
А без него… как то странно теперь –
Вихрь бьет, как будто праща…

Всё бы простил, но мне люб этот свет,
Ты, вид ладьи за кормой,

Лидокрылова смотрит на Прохладова и дрожит от холода, немного плачет, губы ее трясутся

Прохладов
А на тебе… даже варежек нет…

Лидокрылова, внезапно исчезает, потом появляется сзади Прохладова и голосом, смешивающем в себе страсть и слезы, кричит, толкая его в спину

Всё, мы пришли… да… ты мой!


Примечания

[1] Кол чужа (кольчуга, коло чужи, колу чужи) – эпоха чужих, чуждые эпохе, время не на себя. Я имел ввиду, что для победы нередко требуется взять не свое время, не свою одежду, и одеть ее, как второе тело, которое поможет сохранить своё. Мне кажется, что необходимость в кол чуже пришла с началом эпохи Кали, когда люди стали отграничиваться от Вышня (Бога) и друг от друга. Увеличилось количество воин, и между людьми утратилась душевная близость. В следующем Коло (одно из названий – Коло Водолея) количество войн и непонимания уменьшится, и, по большинству прогнозов, положение России сильно укрепится, но мирным и в большой степени нетехногенным способом.


Глава 5. В бане. Снятие ледяных платьев


5.1. Первое ледяное платье

Прохладов оказывается в деревянной бане, недалеко от выхода. Лидокрылова ближе к окну. За окном светит солнце, от которого будто отделились две солнечные вещие птицы, расположенные справа и слева от Лидокрыловой.  Сама она находится в прозрачных одеяниях, как будто сделанных изо льда.

Лидокрылова
Солнце сыплет золотых лучей плеяды,
Вскорь предстану пред тобой совсем иной…
Птицы вещие, смывайте с мя наряды,
Платья Лиды [1]… но прошу вас, по одной.

Поднимается пар, с Лидокрыловой медленно падает первое ледяное платье. Она произносит с грустью и немного с усмешкой, в которой прослеживается горечь

Лидокрылова
Знай, мой друг, я без тебя немного стою,
Но по правде не глупа и не мала,
Хорошо, но больно мне расстаться с…тою,
Что хранила, помогала, хоть и жгла…
 
Прохладов
Ты… красива… знал я прежде…но настолько…
Но…

Лидокрылова
Вот рана на спине еще свежа,
Солнца блик щипает мя лимонной долькой…

Прохладов
Что ж, и я тебе грубил и обижал…

Ты юна… а я в боях всю младость прожил…
Будет мир… сумеем ль вместе в лодке плыть?

Лидокрылова
Не грусти… хоть телом я тебя моложе,
А душою… словно старше?

Прохладов
Может быть…

Падает второе ледяное платье, пар клубится еще сильнее, за окном начинается дождь, но вещие птицы продолжают петь, хоть их голос становится менее различим.

Лидокрылова
Вот втрое платье рухнуло, расплавясь,
Птицу-вещу заслоняет ливня дрожь,
Но поет она о мире и о славе,
И ты слышишь как зовут меня?...

Прохладов молчит, удивленный и несколько подавленный

Лидокрылова
Ну что ж…

Примечания

[1] Под ледяными платьями здесь понимаются астральные тела, оставшиеся с различных воплощений Лидокрыловой. Со снятием последней леды открывается высшая сущность героини.

5.2. Второе ледяное платье. Подарок Прохладова

Внезапно поднимается густой пар. Далее Лидокрылова и Прохладов оказываются в старинном замке около резного окна. За окном раннее утро. Лидокрылова стоит  в сине-белом платье и глядит в окно. Прохладов стоит рядом и обнимает ее.

Здравствуй, милый, до чего же ты мне дорог,
Ты мне – утра свет, что ночь с окна отмыл,
Не возьмет мя ни заклятие, ни ворог
До поры, пока с тобою вместе мы.

Прохладов, глядя в окно, за которым проплывают белые облака на синем небе

Прохладов
Да и я тебя люблю всем сердцем жгучим,
И ладонью чувств всегда готов ласкать
Платье, где есть синь и снежень тучи,
Где есть ты… и высь, что нам близка…

Где далекий путь и близкий очень.
Сквозь жар браней, лед обманов-стуж
Мя вели твои родные очи,
Единяя пламень тел и душ.

Ты мне музыка… то льется о знакомом,
Свирью ветров жизнь вдохнув в трав жухлый стог,
То внезапно разразится гулким громом
И с рыданием из сердца выбьет огнь.

Начинается дождь.

Лидокрылова, плача

Да и я горю, от страсти ли, от боли…
Партитуру счастья ранит грусть-межа,
Капля рухнула туда слезой-бемолем
В знак того, что нужно скоро уезжать.

Я люблю тебя… но ты поверь, соратник,
Той дороги не пойму, хоть в силь [1] ударь…
Упаду – не подложат соломь [2] ли, мятник…

Прохладов
Уезжаешь? Почему, зачем, куда?!

Лидокрылова
Я не знаю… неба свод в златых накрапах
Знает тайну… скажет, нет ли – всё одно:
Там чужие люди, души… даже запах
Там чумной, там жутко, затхло и темно.

Но верна я буду клятвам, обещаньям,
Не лишусь ни нашей прави [3], ни огня…
Подари мне что-нибудь перед прощаньем.

Прохладов
Подарю… пойми и выслушай меня.

Появляется удивительной красоты букет из  большого количества цветов, цветочных и других запахов, двигающихся и переливающихся в белой плотной ткани, перевязанной шнурком [4].

Прохладов
Буду помнить я и душу тя, и тело,
Из волшебных далей вне забот и смут
Я собрал тебе букет в накидке белой,
Ту накидку в мире памятью зовут.

Помогал его собрать мне старец-инок,
Под волнистой песни льющийся мотив
Одуванчиков солонь и лунь кувшинок
С розой чувства навсегда объединив.

Там весенней цвети ласковая нота,
И зимы прохлада, и живой родник,
И с какого-то далекого болота
То ли ирисы, то ль сахарный тростник.

Нас судьба связала, как незрима нитка
Тропки длинной, исчезающей вдали…
Если вспомнишь – то развяжется накидка,
Мы почувствуем друг друга, где б ни шли.

Лидокрылова
Больно мне вот так в дорогу с пылу, с жару…
Вот ладья, и скоро  встану на корму,
Лишь глаза туман ластит, как белый парус…

Прохладов
А подарок примешь ты?

Лидокрылова
Что?...Да, приму.

Прохладов, начиная волноваться

Прохладов
Подожди… тут край накидки малость влажен,
Тут цветок волшебной нотою обмяк…

Лидокрылова
Я должна…

Прохладов
Ну отчего, зачем, куда же?
Ты уходишь?...

Лидокрылова выходит из комнаты замка

Прохладов
Почему? Но как же так….

 
Туман сгущается…Прохладов еще некоторое время глядит в окно, потом засыпает.
Во время его сна где-то далеко развязывается накидка с волшебными ароматами, и
Лидокрылова, так же во сне, беседует с Прохладовым

Лидокрылова
В край далекий завела судьбина-нитка,
Но горю сквозь стыни ханжества и льда,
Оттого ли развязалася накидка,
И мы чувствуем друг друга, как тогда

Знаю я, что ты, как прежде, смел и нежен,
Видишь истину и в сложном, и в простом,
Одуванчиков солонь, кувшинок снежень
Ветром Свирью напевают мне о том.

И сама я сквозь туманные заклати
Далей чуждых, проплывающих гурьбой,
Снова вижу наших воев, наши рати,
Вижу я, как мы любуемся с тобой.

Мы гуляем средь раскидистых черемух…
Ты ль зовешь меня иль мыслей череда?
Но я верю, что теперь случилось в дремах,
Скоро будет в яви… только лишь когда?

Ощущаю цветень ласковый повсюду,
Лепестки объятий страстного огня,
Оттого ль тебя я вовсе не забуду,
Ну а ты ли, друже?... помнишь ли меня?

Знаю я, так не сумеет чужестранец,
Вызывая в теле чувственную дрожь,
Приласкать средь самой лютой, смертной брани
И бранить, лаская… помнишь ли?.... ну что ж.

Туман усиливается цветы и ароматы влетают в комнату Прохладова. Затем через мгновение он и Лидокрылова снова оказываются в бане

Примечания

[1] ударить в силь – либо ударить сильно, либо в место силы, коих на теле несколько, одно из важнейших  - живот, солнечное сплетение
[2] соломь – солома

[3] имеется ввиду свод законов Русская правда.

[4] Здесь имеется в виду некий прообраз современных духов

5.3. Все леды смыты

Прохладов, не отойдя от полусна

Конечно же помню… жег пламь в груди,
До милой не знав ключа.
О сколько ночей я провел один,
Каменья тоски точа.

Но солнце пролило мечты елей
На булов [1] взветренных лбы,
Вновь чувствую терпкость дымов с полей
И радость, что не забыл….

Внезапно он замечает Лидокрылову

Любимая, милая, как я рад
Увидеть тебя опять!

Лидокрылова
Я старше тебя… ты усвоил, гад?
С чего же?

Прохладов пытается обнять ее и прижать к себе

Лидокрылова
Ах, хитрый тать…

Взгляни лучше снова!

Прохладов
Красива ты,
Как росцвет, что выжег мрак,
И сердцу пуляется прямо в тыл
То… что не сказать никак.

Я помню межу тех печальных дней
И слезы у той межи…
Ты старше меня… а была юней?

Лидокрылова
Была… а еще скажи…

Прохладов
Я соль, но возможно ли без луны,
Чтоб грело оно, блестя?
И…. снова летают здесь вещуны,
И леды снимают с тя.

И в снежень волос бросив капь-алмаз,
Вьют отзвуки у чела…
Еще я спрошу у тебя сейчас:
А ты вороной была?

Лидокрылова
Была я и этой, была и той…
Что цвет? Лишь руками взмять…
Мешали… подруге твоей простой
Кружить здесь, аки лебядь.

Вороной хранила тебя во мгле,
Лебедкой с утра блестя,
Ты правил дружиною на земле,
Я с выси глядела в тя.

Вдруг Прохладов замечает, что на полу бани растут цветы из того букета, который он ранее подарил Лидокрыловой

Лидокрылова
Что ж, леда вся смыта, а я тепла
Нет ран… цветень выпил муть…

Внезапно Прохладов обнаруживает, что у Лидокрыловой за спиной крылья

Теперь у тебя за спиной… крыла?!
Родная…

Лидокрылова
Послушай чуть…

Прохладов
Эх, как ты красива… ты, как во сне,
Кто не разглядел – ослы,
Но жарко немного… пойдем на снег,

Лидокрылова
Сейчас не могу… услышь!

Примечания

[1] булы – булыжники, камни

5.4. Птица Лада, на крыльях весь

Внезапно Лидокрылова разделяется на три фигуры, у тех, что с боков: у одной над головой луна или месяц, у другой солнце, после они быстро пересекаются и остается центральная фигура Облик Лидокрыловой немного меняется, становясь более властным, над головой золотая диадема. В руке у нее появляется волшебная палочка. За окном звездная ночь.

Лидокрылова, рисуя в воздухе золотой треугольник

Лидокрылова
Лунь не греет, хотя светла,
Солнце греет, но может сжечь,
Но… по правде есть три угла
В мирозданье, что нам беречь.

Прави более здесь, чем лжи,
Но… не срежешь обман с до рог,
Их… нельзя просто так сложить,
Нужен синтез, творенья огнь.

Это знаю я из былин,
Видел ты, говоря с  Радгой.
Вспомни… плавали корабли
С одного порта на другой.

Свет с одними, с другими мрак,
Но воине полутона нет,
Но боролись… иль плыли так,
То не важно, в другом секрет.

Лидокрылова рисует прямую линию и треугольник, острым углом касающийся этой линии

Лидокрылова
Есть утрата, а есть успех,
Есть уют, где твой дом и стяг,
Как три края… ты был во всех,
Но в одном лишь любили тя.

Там космических гладей шелк
Кутал синие тростники,
Ты без боя туда вошел,
Смыв с сандалией годов пески.

Там был дивный, красивый храм,
И… струилась Жива река,
И изведал ты тайну там,
Что не понял еще пока.

Лидокрылова рисует золотую волнистую линию

Да и я в том краю была,
Без тебя… нить времен, свяжись!
Но… сама я полки вела,
Помня славу твою и жизнь.

Проиграла я или нет?
Лета всё заберет во гладь,
Я ждала тебя столько лет,
Сколь никто б не решился ждать.


Лидокрылова берет в руку три цветка из букета Прохладова. Вскоре к ним присоединяется один и еще один. Пять золотых цветов зависают в воздухе.

Много жизней… вихрь брани сёк,
Я стояла… и там, и здесь…
Но… не важно, ведь в мире всё
Увядает, чтоб снова цвесть.

Много лун иль одну луну
Без тебя тосковала днесь,
Много жизней иль жизнь одну…
Всё равно… скоро солнце здесь!

За окном наступает утро

Видит Вышень родны края,
Сыпля с крыльев живой рассвет,
Оттого…что осталась я
Да и ты… друг, ты понял?

Лидокрылова и Прохладов сливаются в поцелуе и обнимают друг друга.

Прохладов
Нет…

Внезапно его выкидывает из бани струей ветра, Лидокрылова пролетает над ним на крыльях.

Лидокрылова
Вихрь врывается сердцу в тыл
Сквозь заклаты и сквозь года,
Как ты звал меня, помнишь ты,
И лишь имя не разгадал.

Над тобой пролетаю здесь,
Проникая в душевну суть:
Птица Лада, на крыльях – весь,
Иль весна, что с собой несу.

Прохладову на голову опускается желтый огненный блик, и он просыпается.


Глава 6. Золотое перо от навной поры. Отъезд Прохладова

6.1. В Сарай поедь

Предутренний час. Высокая изба, за окном ранняя весна, пар. На кровати лежат Прохладов и Лидокрылова

Прохладов, лежа на кровати и глядя в окно

Пар уносится со двора
Чуть заметной живой волною,
Словно в далях скользит корабль,
В коем Вышень плывет с Весною.

Сыплют звездчатый виноград
Даром кущи небес отрадной,
Правя путь мой на новый лад…
Ладно ль это? Наверно, ладно.

Грозди звезд, в облака влитых,
Плавят мглу предрассветной стыни.
Птица вешняя, сон ли ты?
Явь ли ты? Сам не понял ныне.

Друже, праздник… потом обрыв.
Грезы светлые, что вам?  Хватит…
Но… лежит с той… навной поры
Золотое перо в кровати.

Прохладов пытается поймать перо, но оно ускользает превращаясь в солнечный блик

Прохладов
И… не взять, хоть опушь близка,
И… не сбросить, хоть дернешь с силой…
Сказей ласковая тоска
Так похожа на душу милой

Далее солнечный блик превращается в чешуйку кольчуги, а потом в улыбку

Прохладов
Отсвет стал чешуей кольчуг –
Боль бежит по спине упругой.
Стал улыбкою тихой вдруг –
Улыбается и подруга.

Оттого-то вся мертвь и злость
С сердца схлынула бурей пенной.

Лидокрылова
Мой любимый, ну как спалось?

Прохладов
Сладко и… необыкновенно.

Прохладов, немного заплакав

Эх, волшбица мя, лю бо ведь,
Лечишь сердце, на слёзь скупое…

Лидокрылова
Но… ты должен… в Сарай поедь!
А иначе сожрет нас поедь.

Прохладов
Да, конечно же…ты права,
Ныне друже сберу на сечу…
Но теперь… помолюсь сперва,
Жаль… огнивца нигде не встречу.

Прохладов пытается найти огниво, чтобы зажечь свечи, но его нет. Тогда он начинает молиться так.

Прохладов
Погань с земли отмоют
Отсветы наших ран,
Пусть оплели вы тьмою
Русь, сея гибь-обман.

Ложь лютых гадов спружит
Наших мечей сермяжь [1]
Ради мне верной друже,
Ради подруги мя.

Верой сильны мы в брани,
Пусть истрепалась рать –
Воев, живущих ране,
Станем на бой взывать.

Сгоним след вражей тати
Чтоб нас топтать престал
Ради праморя-мати,
Ради самво Креста,

Ради пращура деду,
Ради Ладги княжны
Верим в свою победу
И победить должны!

Прохладов поднимает два пальца в виде буквы V вверх.

Лидокрылова, испугавшись и трогая Прохладова за плечи.

Лидокрылова
Милый, что ж ты… погоди, постой,
Ты – как меч, прямой, хотя и ковкий.
Аль душою русскою, простой
Ты забыл их хитрости, уловки?

К кадыку подступит гиби нить –
Я все слёзы до остатка вылью.
Силой их теперь не победить,
Разве что духовной вышней силью.

Позабыл ты, велика Орда,
Тменов смрад прогорклым дымом валит…
Не на битву едешь ты туда,
А зачем – сама пойму едва ли.

Зорок ты… и видишь свет за тьмой,
Бьешь легко, врагов не давишь томью [2],
Только в договорах, друже мой,
Ты слабей, то по себе я помню.

Дух твой – парус, снежной белизной
Как пройдет сквозь их степные… лужи…
Сыпанут тебе в глаза пайзной –
Не ослепнешь… но увидишь хуже.

Опростел ты весь от бранных вьюг,
Чтоб не жали тя обманной вонью,
Дай-ка я теперь рожню твою
Чуть прикрою ласковой ладонью.

Лидокрылова укрывает ладонью два пальца на руке Прохладова, соединяя их вместе. Ее ладонь на мгновение превращается в крыло. После этого свечи зажигаются сами. Лидокрылова начинает молиться. Прохладов в это время уже далеко, в степи.

Примечания

[1] сермяжь – имеется в виду грубая, простая правда

[2]  врагов не давишь томью – то есть не томишь их.

6.2. Я ль тебе дорогу расстелила

Лидокрылова молится, думая о Прохладове. Прохладов в это время в степи.

Молитва Лидокрыловой

Пусть хранит тебя огнистый Вышень,
Пусть земь-мать дает живую силь,
Чтобы из поганых дрянь всю вышиб,
Охранив свободу на  Руси.

Пусть Христос, чей подвиг выси вздыбил
На пространства все и времена,
Охранит тебя от лютой гиби
И меня… и пусть поможет нам.

Пусть Радга, что явь и навь связует,
Множи единя во огне,
Духом плами люты стрелы сдует
С тя чела…

В этот миг Лидокрылова чувствует, что Прохладов погиб.


Но что ж так больно мне?

Что с тобой? Любовь моя и сила
С лютою болью вьются из горсти…
Я ль тебе дорогу расстелила
Выше… выше… друже мой, прости!

Лидокрылова сжимает ладони и горько плачет. В это момент она слышит песню странника, чей голос кажется ей поразительно знакомым.

Песни странника.

I
В мыслях разброд,
В сердце мура,
Пусть я юрод,
Пусть я дурак.

Как тряпка туч,
Вольный и злой –
Солнечный луч
Шил мя иглой,

Бил по плеши,
Где мал ума,
Мол, не пляши,
Жги да ломай.

Что ж, я и жег
В бранном костре
Лихо свежо
Жалами стрел.

II
Я не в уме,
Но песня мчит
Тьмою на тмен,
Мукой на мчи.

Бай больно бил,
Но рвалась плеть –
Морок с Оби
Чуть потеплел.

Мы вам не дань,
Земь, не горюй,
Плавься, погань,
Я же – горю.

Жгите в костре
Звездную ночь,
Мочь мне умре,
Сдаться невмочь.

III
Шил огня луч
Ако игла…
Вижу лишь мглу,
Но что мне мгла?

Болью на боль
Выйдет с утра
Истинна соль,
Истинна правь.

Силь, что главней
В бранном чаду…
Может, я в ней
Место найду.

Вспрянет любовь,
Ак резвый стих,
Буду я вновь
Волен и лих.

Есть с нами Бог,
Руси краса,
Ты нам не мног,
Мнгольский рысак.

Слабь удила,
Смерть, что мала,
Нить да игла
Насквозь прошла!

Лидокрылова перестает плакать и немного улыбается. Она разжимает ладони, из них вылетают радужные ленты, которые подхватывают Прохладова и уносят его ввысь.


Часть 6. Гиперборея

Глава 1. “Вино оттуда”

1.1. Купание в крещенскую неделю

Русское селение до революции 1917 года. Крещенская неделя. Комната дома Прохладова. За окном раннее зимнее утро


Прохладов, лежа на кровати, смотрит на стену, а потом в окно.


Прохладов
Заяц солнца проскакал и рухнул в дрёме,
Окропив сусальным златом тихий вид…
Было трудно… только нынче плоть не ломит,
Даже череп мой нисколько не болит.

Затем Прохладов открывает окно и ощущает на себе дуновение свежего ветра

Прохладов
Вместе с ветром в тело-храм вошло прощенье..

Далее, ощутив легкий холодок, Прохладов щупает свои кости, мышцы, обнаруживая свежие ушибы, происхождение которых он объяснить не может. Подходя к зеркалу, смотрит, все ли зубы на месте.

Прохладов
Но… чего в нём не хватает?... сбивчив счёт…

В это время его взгляд попадает на икону.

Прохладов
Да, я вспомнил… собирался на крещенье…

Затем он смотрит на настенные часы.

Прохладов
И, смотри-ка ты, не опоздал еще…

Прохладов хочет выйти из дома, но внезапно останавливается и престает собираться, будто замирая.

Прохладов
Но… не знаю, хоть вы бейте, а хоть режьте…
Снилось что-то… кони, мчи… потом – провал…
Но… как будто этот день я видел прежде,
Говоря такие в точности слова.
…..
Может, так…мы вечны… всем нам – та же участь:
В мир влететь, как в дом веселья и труда,
Жить, смеяться, горевать…потом, умучась,
Кров оставить, чтобы вновь прийти сюда.

Вспомним ближних? Будем жить чуть по-другому?
Но ведет она, судьбы незримой нить,
Словно путников – звезда от дома к дому…
Жизнь – лишь путь, лишь… шанс дорогу изменить…

Прохладов смотрит в окно на заснеженную зимнюю тропинку. За окном необыкновенно красивое зимнее утро.

Прохладов
Перья утренних лучей рисуют повесть
На тропинке, что, как белый лист, чиста….
Трезв и весел я… пойду по ней, готовясь
В дом телесный, будто в храм, впустить Христа.

Далее Прохладов быстро одевается и выходит. Он доходит до места крещения, не встречая каких-либо знакомых. Мысли его чисты и ясны. Вскоре он приходит к водоему и видит перед собой храм, священника, прихожан, часть из которых пришли креститься, а часть - праздновать крещенскую неделю.  Далее Прохладов раздевается, с благоговением смотря на происходящее. В это время к нему обращается священник.

Священник
Добра для нас студена водица,
И бес от ней бежит во всю прыть.
Раб божий, ты идешь к нам креститься,
Иль прошлы прегрешения смыть?

Прохладов
С младень крещеный я, светлый отче…
Пусть радостью заплещет вода!
Хочу теперь средь ближних и прочих
Почувствовать….

Священник
Тогда вот туда.

Прохладов трижды окунается в воду, выходит из нее, одевается.

Далее он замечает, что неподалеку лежат корзины с бутылками кагора, которые выставлены на продажу.

Прохладов, про себя

Мороз… суров его колкий норов…
Но так легко вздымается грудь!
Чего ж еще? Еще бы кагора
Мне для согрева малость хлебнуть…

Далее Прохладов подходит к корзине и замечает, что вместо кагора там лежит странная бутылка с надписью “вино оттуда” Он продолжает размышлять про себя, обмениваясь парой слов с продавцами.

Прохладов
А то… немного зябнут ладони…
Там продают… поставлю на стол…
“Вино оттуда”? что там? не понял…
Пойду, пожалуй. Нет… нет, не то.

Прохладов собирается уходить, но слышит сзади себя голос священника

Свет крещенский, негасимый свет,
Пусть ему он помогает в буде…
Паства, он пойдет к ним или нет?
Угадай поди средь разных судеб.

А его – лишь небу объяснима:
Где-то там, на дальнем рубеже,
Дремлет весь под тонким пледом дыма…
Но смотри-ка ты… пошел уже.

Прохладов, немного озадаченный  словами священника, оборачивается, а потом уходит. В ближайшей лавке он покупает продукты к праздничному столу, но вино решает не брать. Когда он приходит  домой, ближе к вечеру, погода резко портится, начинается сильная метель. В голове Прохладова всё крутится фраза священника “пошел уже”.


1.2. Пошел уже. Выход к Лидокрыловой

Вечер. Изба Прохладова. За окном метель, дует сильный ветер. Прохладов не находит себе места, то садится за стол, то на кровать, периодически глядя в окно.

Прохладов
Эх, вьюга-стерва… ты сильней ударь –
Не испугаюсь, хоть в поту, как в мыле.
Уже пошел я… только вот, куда?
Понять того, наверное, не в силе.

Далее Прохладов немного прикрывает глаза

Прохладов
Степь ранняя, залитый солнцем склон,
А до того – ладья, звон крика, гвалта –
Яснее вижу свой недавний сон,
Но… для чего? Чего ж он не отстал-то?

Любимая…хоть чем бы помогла…
Придешь коль скоро – не кори сильнее…
Да… не убрал… продукты со стола…
А, может, лечь… ведь утро мудренее.

Но не могу...и в яви вижу сны,
Что вера сгинет, трон отдав неверью,
Поре разлук, мучений для страны,
Для нас… для всех и…

Внезапно за  дверью Прохладова появляются голоса

…кто же там за дверью?

Прохладов прислушивается. За дверями стоят Фрол, Федор и Обманов.

Обманов
Русская земь, ты не стонь от мук,
Сгинет вся мразь, что тебя калечит.
Скоро паскуде-царю каюк,
Только тогда ты вздохнешь полегче.

Прохладов, возмутившись

Что за крамола? Злобная игра…
И вновь тот сон пролился грустной нотой:
Эх, Ледоходов… друг мой, старший брат,
Ты, как живой… но… нет со мной чего-то…

Далее Прохладов вспоминает разговоры с Ледоходовым

Прохладов
Кто делит Русь, тех надобно засечь,
Чтоб свары глотка, напитавшись кровью,
От крови лопнула… почти что вспомнил… меч…

Прохладов, обращаясь к троим за дверями

Кричите громче, скоро вам открою!

Внезапно Прохладов задумывается и произносит

А если с миром… просто, ни о чем…
Поговорить, деля крещенья радость –
То вас тогда своим словесным мчом
Проткну насквозь…

В это мгновение Прохладов видит лежащий перед ним настоящий прямой обоюдоострый меч

….а вот и он…то – правда?!!

Прохладов берет меч и подходит к входной двери. За дверью по-прежнему стоят Фрол, Федор и Обманов. Они беседуют, но беседа их вскоре принимает трагикомический оттенок.

Обманов
Тот кулачок, будто жадный клоп –
Впился в наш край, и его не жалко.
Фрол, ты давай… по башке мя хлоп!
Палкой вот той…

Фрол
Да какой там палкой?

Обманов
Да вот такой… мы пришли втроем
С делом сюда средь снегов-туманов…
Ну а не хочешь – проткни копьём.

Фрол
Что говоришь? Ты сдурел, Обманов?

Обманов
Выдал… и вой теперь на луну!

Фрол
Да на какую?... их три средь ночи…

Обманов
Федор, а ты?

Федор
Ну а я проткну…

Обманов
Что, нажрались?

Слышится удар

Федор
Получай, коль хочешь!

Обманов
В глаз кулаком, аж прошил гвоздём…
Я же тебя лет на десять старше!
Ну а копье… хоть чего возьмем…

Внезапно появляется женский голос, в котором Прохладов постепенно узнает Лидокрылову

Лидокрылова
Есть и оно, но оно – не ваше.

Обманов
Кто там? несчастный мой бедный мозг,
Съежился, будто у богомола,
Словно теперь сам с собою врозь…
Ладно…она?... победила, сволочь.

Далее слышится удар

Обманов
Ай, извини… да не бей из тьмы!
Больно… на…вешнюю зелень? …падать…
Место для всех… как хотели… мы?
Сами себя… обманули?…правда!

Последнюю фразу Обманов Фрол и Федор произносят почти одновременно. После этого их голоса исчезают, лишь слышен шум уходящих шагов.  Неожиданно январская холодная темная ночь превращается в белую вешнюю (майскую). За окном в нежном, но сильном подлунном свете цветут цветы и деревья, летают птицы, дует мягкий, хоть и северный, ветер. Через щели входной двери избы Прохладова бьется необыкновенно сильное сияние.  Прохладов отчетливо слышит голос Лидокрыловой, стоящей за дверью.

В небе лунь летает, разделся на две…
Будет ли их боле… долго здесь камлати?
Милый мой, любимый, отвори мне дверь!

Прохладов, открывая дверь
Как я ждал, родная!

Лидокрылова
Да и я ждала тя…

Лидокрылова и Прохладов целуются.

Только после этого Прохладов замечает, что Лидокрылова с копьем и в кольчуге. Прохладов убирает меч в ножны.

Прохладов
Сердце бьется так нежно и горячо:
Облик твой, всё в нем ново и всё знакомо:
Ты с копьем и в кол чуже…

Лидокрылова
А ты с мечом

Прохладов
Что же, друг, мы в раю?

Лидокрылова
Нет, мы просто дома.

Всё теперь позади… лишь дыханье-песнь,
Что услышат все птицы и всяки люди,
Ветром севера трогает вечну весь,
Но не сколько ни ранит ее, ни студит.

Прохладов
Как красиво… серебряных туч металл
Окропил дождь-гонец, что жемчужью хнычет,
И мне кажется, будто я сам мечтал,
Чтоб всё было вот так, как случилось нынче,

Чтоб страна, что на небе и на земле,
Расцветала от вечности тихо греясь…

Вдруг Прохладов замечает, что звезды на небе сложились в некую надпись.

Друг, а что там за надпись в межзвездной мгле?

Лидокрылова и Прохладов, вместе читая надпись

Русь за северным ветром, Гиперборея.


Глава 2.  Финал. Гиперборея.


2.1. Жива река. Встреча с соратниками.

Лидокрылова, стоя у дома Прохладова

С вышних далей пролился небес завет
В травы-судьбы вне козней-пыток,
Здесь ни старости нет, ни болезней нет
Лишь сиянием всё залито.

И мерцание нежное, как любовь,
Единит нашу земь желанну,
Где живет, сколько хочет в миру, любой,
А уходят – когда устанут:

Кружат ветрами, сыплют негромкий свет,
Частью вышнего – нам в ладони...
Но не думай, любимый, ведь смерти нет.
Почему? Ты и сам всё понял.

Злая стерва в мир вечности и добра
Не войдет, сыпля вдаль напасти –
Ни посеять не сможет и ни собрать,
Потому как никто не даст ей.

Но про бабку с клюкою – то лишь вранье.
Скольких бил? Сам не видел, что ли?
Есть лишь до и есть после – но нет ее.
Что она? Пустота, не боле.

Охранит нас живущая вечна весь
Правдой нежной, хотя и голой:
Пустоте не отыщется места здесь,
Ибо край наш… до края полон:

Всё здесь любо, и всех единит любовь,
Как светящейся Радги нити,
И ветра, откружившись, влетают вновь
В плотску здравь, как решил Правитель.

На кольчуге Лидокрыловой и в одежде Прохладова появляются радужные горящие ленты.

Лидокрылова, продолжая

Ну а впрочем, что духом, что вденься в плоть –
Здесь не мерзнут и не сгорают…

Прохладов
Ну а кто он, родная?

Лидокрылова
Он – сам Господь,
А наместника – выбирают.

Самых мудрых из нас, правью в высь влитых,
Ждет та ноша и та награда,
И, возможно, когда-нибудь я иль ты…
Если сами решим, что надо.

Прохладов на некоторое время задумывается и на чем-то сосредотачивается. Лидокрылова продолжает рассказывать, желая его отвлечь.

Но… не думай, друже мой, о том, что в буде…
Ведь огнивцев переливная слюда
Единит простор полей и ближних судеб,
И вчера и завтра вяжет во всегда.

Прохладов смотрит в небо и замечает, что там горит две луны.  Кроме того, со звезд вниз слетают горящие радужные ленты, которые вплетаются в траву, создавая  подобие ковра, по которой идут Прохладов и Лидокрылова

Лидокрылова
Две луны глядят нестрого
В ночь, что светит ясным днем –
То судьба и то дорога,
По которой мы пойдем.

Прохладов идет, ускоряя шаг.

Лидокрылова
Что ты взбыстрил… мягче, тише…
Али вспомнил гибь пурги?
Нет ее – ведь жгучий Вышень
Обнял путь теплом Радги:

С неба скатываясь чаще,
Оботкав и земь, и высь,
В нежных трав ковер шумящий
Ленты жгучие вплелись.

Прохладов оглядывается по сторонам и смотрит на радужные ленты, которые ярко горят и при этом издают мелодичный звук


Прохладов
Весь цветущая, мне нет ее дороже…
Звуко-цет, узор негаснущий, большой 
Вьет созвучья, что на голос твой похожи
И…

Лидокрылова
На песни, что люблю я всей душой.

После этих слов Лидокрыловой одна из лун наполняется сумраком, а затем опускается вниз превращаясь в чашку. Лидокрылова дает чашку Прохладову. Тогда же рядом  с ними появляется удивительная по красоте Жива Река.

Лидокрылова
Чайным сумраком наполнясь, будто блюдце,
Лунь одна спустилась к нам… испей пока –
Пусть стихи еще нежней и чаще льются,
Как любовь извечна… как Жива река.

Прохладов оглядывается и видит Живу Реку, на берегу которой появляются его соратники по оружию. Прежде всего, он видит Дружину. После того, как Прохладов заметил дружинников, кружка из его рук взлетает, превращаясь в месяц

Прохладов, обращаясь к Дружине

Месяц-странник лег на берег, гладя травы,
И поет, чуть вздыбив вод живую синь:
Будьте вы всегда смелы и духом правы,
Вои, верные святой земле Руси!

Кто-то сказью, кто с мечом на поле битвы –
Все молились мы за край единый наш,
Небь услышала нас, приняла молитвы,
И не стало боли, и не стало падш.

Знаю, горько было вам и было туго
Морок-лёд встречать огнем своих очей…

Дружинники
Здраве будь, наш князь, и ты, его подруга,
Славу вам провозгласим во звоне мчей!

Прохладов
Глас победы, он всё громче, неотвратной!
Помнит удаль нашу всяка дрянь и тать,
Только я – лишь ваша часть, лишь ваш соратник.
Славьтесь, братья, славься ты, живая рать!

Прохладов и Лидокрылова идут дальше вдоль берега Живы реки и видят Ледоходова, а чуть поодаль – отряд Прохладова во время службы последнего в Белой армии. Прохладов на время прощается с дружиной, а потом приветствует Ледоходова

Прохладов
Вновь вернусь к вам, братья, подождите –
В миг другой взывает вечна весь:
Будь здоров, мой друг и мой учитель,
Славься удаль, правь твоя и честь!

Прохладов и Ледоходов отдают друг другу честь. Поднимается несильный северный ветер, немного темнеет и холодает.

Прохладов
Шум эпох заветов сих не выел,
Что звучат, как птицы в легкой мгле –
От тебя услышал я впервые:
Русь на небе есть и на земле.

Ледоходов
Да, я в эту правь, как в брань кольчужью,
Верю сам, и нашей встрече рад!
Славься, брат мой, друг мой по оружью,
Наше дело, войско, твой отряд!

Прохладов замечает отряд, расположенный неподалеку, и приветствует его воинов

Прохладов, обращаясь к отряду

У любого помню чин и имя,
Весь сожгла забвение зимы…
Как я счастлив видеть вас живыми!
Что ж, друзья… знать, правы были мы!

Месяц вновь наполняется сумраком и опускается в виде кружки, которая разделяется на множество кружек.

Прохладов
Льется свет… берите кружки эти,
Всяк здесь здрав и сердцем удалой!
И…теперь победу мы отметим,
Что у нас украли в час былой…

Разны мы, но донельзя похожи,
Вспомянем, как стыли, огнь тая…

Прохладова встречает Николай, воин-анархист, боец отряда и друг Прохладова

Николай
И как падле той хлестнул по роже…

Прохладов
Николай, и ты!

Николай
Конечно, я!


Несколько голосов из отряда Прохладова, среди которых слышен голос Николая:

Весь расплавила наветов льдины,
Испарив морозы бед и мук –
Мы вольны и, вместе с тем, едины.
Будь здоров, соратник наш и друг!

Жива река преображается разделяясь на множество гулких рукавов, и становится похожей на огромнее переливчатое дерево

Слава всем, кто бились долго… али мало,
Всем, кто кров давали, сам был у кого…

Лидокрылова
Друг, смотри, Жива река другою стала,
Разделясь на много гулких рукавов.

И любой из них бежит к небесной правде…
Что…ты хочешь видеть, друже, попроси…

Прохладов задумывается и видит своих близких

Прохладов
Мать с отцом, дед с бабкой и….

Лидокрылова
И даже прадед,
И моя родня, и всех родов Руси.

И не важно той реке, богат ли, беден –
Все живут, отпрянув миг свой, во всегда.
Им волной веселой шепчет о победе
То ли древо… то ли синяя вода.

Лист не вянет, в слове волн не сыщешь фальши,
Будто в сказях… в людях из сокрытых книг…
А Жива река, меж тем, струится дальше,
Сохранив и тех, с кем дралися они.

2.2. А Жива река, меж тем, струится дальше

Прохладов любуется открывшейся панорамой Живы реки, встречается со всеми ближними и незнакомыми. Затем гремит гром, и он неожиданно натыкается на Хана.

Прохладов
Вечной дружбой сплетены все судьбы, даты:
С нами силь, как в бубен туч – громов удар,
Как…Хана?... да как же он попал, проклятый?
Где мой меч?!

Лидокрылова
Да подожди, взгляни сюда!

От меча Прохладова ввысь исходит столб сияния, вокруг которого начинают  кружиться две луны. Появляется приятная веселая музыка.

Лидокрылова
Две луны, одна другой быстрее кружит,
В вечном танце рассыпая вдаль огни.

Прохладов видит своего знакомого, Вахрулая

Прохладов
Вахрулай, знакомый мой…

Вахрулай
И тоже друже.
Осторожнее, прошу я, не проткни!

Да, крепка былых раздоров злая память,
Но и мы, уланы, в братство сё нужны –
Вечный мир теперь меж вами и меж нами
Вне оброков, рабства, тэнге и пайзны.

Ну а нынче – отдыхаем, пляшем, вои,
В пляске света забывая темень-мглу!


Прохладов, увидев Чудакова
Чудаков….

Вахрулай
Да на него глядеть не стоит,
Пусть грустит один, стоя себе в углу.

А поодаль средь клубых густов тумана,
Ак пугаяся улунной белизны,
Тройка эта…средь нее и сам Обманов…

Лидокрылова
Ну и что… кому они теперь нужны…

Прохладов замечает рядом с Обмановым Гаянэ. Прохладов обращается к Вахрулаю, потом обнимает Лидокрылову.

Прохладов
Да, конечно, Вахрулай, и ты здесь прав…
Пусть же радуг переливчатые дуги,
Единя нас, упадут на платье трав…

Лидокрылова
Ах, она… ах, в платье… ну а я – в кольчуге…

Прохладов
Да ты что?... то был единый раз один,
И обидный, и до горести случайный…

Лидокрылова
Не корю, любимый… хочешь, к ней иди,
Не открыв всей нашей прави, нашей тайны.

Есть в ней силь, хоть пред моею и мала…
Как решишь ты… лишь сперва постой, послушай:
Ты увидишь мя такой, как не была
Ни пред кем, в одежде самой… самой лучшей!

Прохладов престает танцевать и останавливается. Лидокрылова продолжает, глядя на Гаянэ.

Лидокрылова
Да, красива… плечей откос
Пар оплел, согревая веси,
А в шумящей волне волос
Проплывают аккорды песен.

И один вот в траву упал,
И тягучим минором плачет…
Но… на чувства она скупа,
Хоть и думает кто иначе.

По щеке Лидокрыловой прокатывается несколько слёз.

Лидокрылова
Лишь играет, и словеса
Вдаль летят, как… ветра под килем….
Всё в ней, милый, как ты писал…
Впрочем… все мы слегка такие.

……

Так сыграть – это тоже дар,
Чтоб, кто рядом, был пьян и весел,
Но шуршанье игральных карт
Не поет гласом вечной веси.

Не сплести ей, как ты один
Плел созвучья… их длань живая
Гладит душу… ко мне иди –
Я пойду с тобой, подпевая.

Лидокрылова обнимает Прохладова, и они покидают участок, где играет музыка.

Лидокрылова
Нынче вспыхну с тобой сильней
Белой пламью средь белой ночи,
А потом… возвращайся к ней,
Коль решишь ты… и коль захочешь.

Платье тонкое, как пращу,
Задевали обрывки роли…
Но надолго не отпущу,
Лишь на жизнь иль на две… не боле…


2.3 Троелунье

Далее Лидокрылова и Прохладов попадают на тропу, по которой гуляли в юности, недалеко от дома Прохладова

Лидокрылова
Наша дорога под отсветом лунным…
Льется тепло на кувшинок зонты...
Помнишь, здесь шли… ты был глупым и юным…
Впрочем, таким же остался ты.

Знать, оттого ты мне прочих дороже –
Светень живой средь неоновых ламп,
Что иногда в сердце делает прожиг –
Но лишь тебя  я любила, ждала.

В это мгновение две луны  в небе пересекаются друг с другом, и в центре между ними появляется третья луна.

Всё здесь, как прежде… любви тихий омут
В дали зовет, где грустят купыри…
И лишь немного теперь по-другому:
Видишь: луна разделилась на три!

Прохладов удивленно смотрит в небо. Затем на Лидокрылову, на которой появляется удивительной красоты рубиново-золотое платье.

Вот и настала пора троелунья…
Троица, небь… триединство оно!
Что же ты мелишь, глупышка-колдунья?

Прохладов
Нет, я поверил… поверил давно!

Прохладов обнимает Лидокрылову, затем продолжает


Прохладов
Птичьей трелью прошептала нива,
Да и сам шепчу я вместе с ней:
Друг, как ты изящна, как красива,
И других изящней и нежней!

Словно весь, что, вздрагивая тише,
Плавит вздохом лёд, чтоб пел ручей,
Ты теперь легко, свободно дышишь,
Сбросив сталь кольчужную с плечей.

Но пойми, что дело не в одежде…
В чем? Не скажешь ласковой строкой –
То ль тебя такой не знал я прежде,
То ли знал тебя я лишь такой:

Беззащитность кроткая средь стужи,
Как в апреле – синь волнистой ржи,
Вместе с силью: пусть ветрюга кружит,
Но не мерзнешь ты и не дрожишь.

Прохладов касается рукой платья Лидокрыловой

Прохладов
Чтоб не стыла ты – пурпурно-желтым
Шелестом развеясь на лету,
Платье колдовским волшебным шелком
Обнимает тела наготу.

В том наряде охра от колосьев
И рябина в дымке дождевой,
Только знаю: то не платье вовсе,
А краса твоей души живой.

Гамма цвета – в ней мечта, удача,
Но и грусть, что принимать готов,
Пусть ветра поют, смеясь и плача,
Ведая волшбу твоих цветов…

Пусть персты воздушного аккорда
Шелк ласкают, объясняя вновь:
Золото – в ней честь твоя и гордость,
А в рубинах – праздник и любовь.


Лидокрылова, растрогавшись, обнимает Прохладова, говорит с ним. В этот же момент неподалеку появляется Гаянэ, которая стреляет из лука в сторону Прохладова и Лидокрыловой.  Стрела Гаянэ долетает до них, зависает в воздухе и падает. К стреле приделан лист с посланием.

Лидокрылова
Друг, ты прав… в нём грусть и радость мая,
В нём вся я, какою быть должна…
В знак согласья пику поднимая,
Говорю… ах, что? опять она…

Лидокрылова, не выпуская из руки копья, поднимает стрелу Гаянэ, берет послание, которое становится легкой мелодичной песней.


Вторая песня Гаянэ

Гаянэ
Я, как прежде, тепла,
Пусть его предала,
Но услышьте вы, сделайте милость:
Не хотела я зла,
Но так карта легла,
Оттого всё не так получилось.

Мой порыв не угас,
Я в игре и сейчас,
Без игры ни дорог нет, ни судеб –
Пусть огонь ваших глаз,
Что спасали всех нас,
Мя поймет, если надо – осудит.

И в душе много мук,
Но я тоже ваш друг,
Без обмана, без тайны, без… масти…
Свет волшебный мне бел,
Вам прошу, как себе,
Здравья, веры, добра и участья.

Не сгорю я дотла,
Хоть ему солгала,
Но услышьте вы, сделайте милость:
Не хотела я зла,
Но так карат легла,
Оттого всё не так получилось.

Я как будто спала,
И понять не могла,
Что, хотя я не вешняя птица,
Тоже есть два крыла,
Пусть хоть эта стрела
Вам вручит, что на сердце таится.

Музыка немного видоизменяется, и Лидокрылова с Прохладовым начинают петь небольшие кроткие песни.

I
Лидокрылова
С чем прилетел этот легкий куплет?
Всё в нем простая игра, али нет –
Даже не знаю, право…
Сердце ее чуть похоже поет,
Нам пожеланье приятно её.
Что ж, Гаянэ, будь здрава!

II
Прохладов
Будь здрава…

Лидокрылова
Всем дарует веселье Лад,
Что вскоре будет  звонче во много крат,
Как в песне, где всё ладно, просто.
Да, силь ее изящна, но всё ж мала,
Мой друже, что сумеет ее стрела
Да против моей пики острой?

Лидокрылова втыкает копье в землю. Гремит гром, белая ночь становится немного светлее. Затем Лидокрылова говорит Прохладову

III
Лидокрылова
Отблеск зари вдалеке видать…
Хоть и на время, не навсегда –
Тает трехлунная ночь.
Да, я смогла, пусть узнают все:
Вострым копьем я проткнула земь!
Нынче и ты должен смочь.

Музыка на время попадает. Прохладов удивленно смотрит на Лидокрылову, будто не понимая.  Лидокрылова предлагает ему взглянуть на несколько вязанок сухого хвороста, из которых сложен конус.

Лидокрылова
Ждали все мы, вместе с ними – и я…

Прохладов
Что же мне делать, подруга моя?

Лидокрылова
Просто сюда посмотри!

Хоть правда это, а хоть – лишь игра,
Вечна мечта не уйдет во вчера…
Да… получилось… горит!

Хворост зажигается от взгляда Прохладова

2.4. Словно ласковая северная соль

Хворост зажигается от взгляда Прохладова.  Белая ночь становится еще светлее. Ветер играет необыкновенно приятную мелодию. Лидокрылова и Прохладов начинают петь Финальный Гимн, смотря на горящий огонь: сначала Лидокрылова, а позже песню подхватывает и Прохладов


Финальный гимн

Вместе, друже, бедь любую одолеем:
Снег обмана, леды грусти, вьюжень мук.
Пламя яркое, танцуй, пляши смелее!
В жгучем огне ты и я, и все вокруг.

Языки живые, глубь души лаская,
Говорят о новом Коло [1] для Руси:
Коло прави и любви… а силь какая!
Что вовеки никому не погасить!

Пусть пылает огнь, всех ближних нежно грея,
А врагов – сожжет, и золь развеет влёт
В знак того, что наша земь Гиперборея,
Хоть сильна, да только впервь не нападет:

Велика страна не выгодой простылой,
А теплом, участьем, добре святозорь,
Потому и любит Русь Рассвет-Ярило,
Что на крыльях огневых явится вскорь.

Проплывет в ладье волшебной ясноликой
По морям небес, гребя веслом-лучом,
Что расцветит весь, став нам и вострой пикой,
И строкой, и чувством искренним, и мчом.

В нем и силь, и здравь, и негасима правда,
Что согреет вихры синих вешних нив,
Чтоб дарить всем ближним ласковую радость,
А иных учить, в прощенье победив.

Край наш милый, не вспомянь судьбы удары,
Лишь свети, любого плами чище, боль,
Всех миря и перебарывая свары,
Будто ласковая северная соль!


Далее Прохладов и Лидокрылова смотрят на огонь, говорят  о любви, о будущем, об эпохе России. И ждут рассвета.


[1] Коло – эпоха. Здесь стоит еще раз напомнить о понятии кольчуга. В моем понимании кол чужа, (кольчуга, коло чужи, колу чужи) – эпоха чужих, чуждые эпохе, время не на себя. Я имел ввиду, что для победы нередко требуется взять не свое время, не свою одежду, и одеть ее, как второе тело, которое поможет сохранить своё. Мне кажется, что необходимость в кол чуже пришла с началом эпохи Кали, когда люди стали отграничиваться от Вышня (Бога) и друг от друга. Увеличилось количество воин, и между людьми утратилась душевная близость. В следующем Коло (одно из названий – Коло Водолея) количество войн и непонимания уменьшится, и, по большинству прогнозов, положение России сильно укрепится, но мирным и в большой степени нетехногенным способом.