Блокадная история. Песня
Тонкий вьюжистый посвист, негромко мяуча,
Спрыгнул с дымных развалин белесым котом.
Только что до него? Ведь горька нынче участь
Всех жильцов: кто не сгинул, замерзнет потом.
Где им помощи ждать? Что здесь просят у неба?
Ни любви, ни веселья, ни света, ни тьмы –
Только сто двадцать пять граммов черствого хлеба,
Что дороже всего средь блокадной зимы.
И она шла сюда за пропущенной пайкой,
Только смолк метроном – и прогнали взашей…
Ну а рядом, играя с заржавленной гайкой,
Кот просил то ли крова, а то ли мышей.
Припев
Дама грустно взглянула на придурь судьбы:
Гайки звон в ней будил смесь тепла и вины:
Кот напомнил ей мужа, что слесарем был,
Но погиб как два года, в начале воины.
Два светящихся глаза смотрели сквозь тьму,
И она, забывая о ворохе бед,
Приютила кота и сказала ему:
“Вот мой угол холодный…жаль, корма здесь нет”.
II
Тетка доброй была и проворной, и смелой,
Хлеб и клейстер мешала, варила обед…
Ну а голод – не тетка. “Чтоб кот? Лучше б съела!” –
Говорили все ей, а она – нет и нет.
Это видел и зверь, что не сдал душу богу,
И, когда бабе стало совсем тяжело,
Он, забыв о себе, притащил ей к порогу
На трясущихся лапах свой скудный улов –
Самый лучший подарок назло смертным вьюгам!
Поглядела она и осела: “Ну что ж…”
Перед нею на досках лежат полукругом
Два мышонка, синица и маленькие ерш.
Припев
Дама плакала, чувствуя радость и боль:
“Где поймал ты, вернулся с которых дорог?!”
Вот, бывает, есть люди, а толку с них ноль,
Ну а тут – кот всего лишь, а как ей помог!
Дар звериный от голода женщину спас.
Как его оценить? – нет такому цены.
Ну а кот оклемался, чутьем не угас,
И носил ей еду до скончанья воины.
III
Ярый бравый огонь жег стальную армаду,
И сломалась клешня, враз сомкнувшая круг…
Дама выжила там, прожила всю блокаду,
Выжил с нею и кот как помощник и друг.
Доброта ли спасла, ну а, может быть, смелость?
Только высь не гасила двух жизней свечу –
После жуткой воины баба малость отъелась,
Что ж, отъелся и зверь, толстым став через чур:
Стало сложно ходить, надорвал себе спину,
Но мышей всё носил, хоть ступал тяжело,
А потом – заболел он и вскорости сгинул,
Не успев принести свой последний улов.
Припев
Пусть другим не понять, кто душой пустота,
Только баба, неся тело хлипкое в лес,
Человеку под стать хоронила кота,
И над холмиком низким поставила крест.
За тропинкой следили фонарики глаз,
И скрывались хвосты за вечернею тьмой –
Всё котовое братство заплакало враз,
Даже ветер мяукнул, как тою зимой.
IV
Погрустила она и заплакала даже,
Мол, покойся, защитник, в земле, что тепла…
Сколько лет пролетело – никто не расскажет,
Только женщина вдруг и сама умерла.
Всё смешалось тогда: гнев и горе, и жалость –
У нее, очевидицы тех жутких дней,
Ни родных, ни детей – никого не осталось,
И казалось, никто и не вспомнит о ней.
Так бывает: всех нас ждет похожая участь,
Даже тех, кто победу впустить в двери смог…
И лишь ветер рыдал, по-кошачьи мяуча,
И трепал крест неброский, и бедный венок.
Припев
Кто расскажет о том, что за жизнь за чертой?
Знаю, есть и она, только кто к ней готов…
Ну а здесь вспомянули о женщине той,
Пусть не братство людское… но братство котов.
Сам я видел… не скажешь: “зачем же ты врешь?”
На могиле лежали, дав памяти счет,
Две синицы, мышонок и маленький ерш,
И… железная гайка лежала еще.
Свидетельство о публикации №116100807406