К Л. Б

Я когда-то китайцем была,
Может тысячу лет-зим назад,
Когда плоской казалась земля,
Ночь дрожала от звона цикад.
   На скамье ярко бредил фонарь.
   Я ласкала рукою фарфор,
   А согретая ваза, как встарь,
   Принимала на ручку узор.
На боках был извечный сюжет:
Горы, хижина, мягкий закат,
Водопад и в хань-фу силуэт,
А под сливою юный солдат.
   Стыли горы, как тени от туч,
   Горизонт заслоняя собой.
   Сквозь циновку глядел сонный луч.
   Вдалеке бормотал мне прибой.
За лучом свою кисть я вела,
Чей-то жизни шлифуя излом.
Вот и слива уже расцвела.
И фигуры – мгновенье - вдвоём.
   Лунный свет неохотно погас,
   А вдоль берега ветер крепчал.
   Ниоткуда послышался глас
   И сурово, но тихо сказал:
"Не пытайся оспорить судьбу
И законы её не ломай.
Каждый в жизни имеет тропу.
За апрелем всегда будет май."
   Я китаец. Мне семьдесят лет
   И лунь юй для меня не молва.
   Ветер стихнет, замрёт мне в ответ
   И песчинку не сдует с холма.

На закате изгрызанный день
Серым пеплом присел на волну.
Бесконечности хрупкая тень
Янтарём мне упала в казну.