Ночь на Чусовой

***

Под вечер сливаются сосны в сплошную тесьму.
Листает синица страницы недолгого летца.
Деревья выходят из леса по одному,
спешат оглядеться.

Распутают ветки. Палатки раскинут, смеясь.
Дымок от кострища потянется, сладок и вязок.
Ершится ушица: да ладно, почти что язь, -
подросший подъязок.

Рябинка - уставшего бога погладит листвой,
прицепит луну, отмахнётся от спелого гнуса.
Болотные совы слетаются с Чусовой.
Хочу оглянуться.



***

не увидать воочью
божьего звездопряда -
звёзды сегодня ночью
падают мимо взгляда.
лодку качнёт волна нам,
в гальку уткнётся гладыш.
дышишь двойным туманом,
омуля леской гладишь,
думаешь - то об отчем,
то о своём, приречьем...
так и молчим на общем -
птичьем ли? человечьем?



***

павшая ветка кедра
станет к утру золой.
старый кедрач - от ветра -
прячется за скалой.
видит: стемнев нелепо,
греется у огня
небо вокруг - и небо,
хлынувшее в меня.



***

в негромком комнатном уюте
скрипит под ручкою тетрадь.
живут просёлочные люди
навстречу наледи и люти,
и забывают умирать.

сугробом запертая дверца
грустит о снеге прижилом.
вертя растопочные ветца,
огонь пытается согреться
поющим ивовым теплом.

пусть каждый час до угля выжит
в забытой временем глуши.
покуда бог ответы пишет -
пиши.



***

Первый раз под ногой оборвётся чужая лыжня.
Начинаешь идти, где нехожено, бело и глухо.
И поймёшь через час: наше небо удержит меня
на окраине слуха.

Вот под вечер всерьёз у «сайги» примерзает затвор.
Вот оставшийся страх от себя отгоняешь наотмашь.
Начинает земля еле слышный - с тобой - разговор,
и от шёпота глохнешь.