Сусанинское

       После концерта пошла к Иришке в гримёрку. Ну, в смысле, меня Шурик повёл Лисенков – он в Концертном зале работает. Так-то дорога во всех смыслах была бы длиннее.
       Наобнимавшись с племяшкой, навосторгавшись, поглазев на фото и видео в её, кажется, айфоне, я вдруг удивилась: а где же Ромка с Майкой? Где все вообще?! Они же раньше меня двинули за кулисы? Я-то делом была занята, я с Шуркой болтала!
       …Народ подтянулся минут через двадцать. Они, оказывается, меня искали. И звонили! А я почему-то не отвечала! Я хотела возмутиться, но оказалось, что телефона нет. А, догадался Ромка, так это твоя мобила верещала в гардеробе!
       Батюшки… Я помчалась – с помощью Шурика, естественно, – в гардероб, где меня уже склоняли по всем падежам несчастные гардеробщицы, у одной из которых был День рождения. Конечно, я извинилась, объяснилась, поздравила – и собралась было назад… Но не тут-то было: Шурика кто-то отвлёк, и он меня потерял. Ну, или я его, неважно. На поиски родни предстояло отправиться самой…
       …В общем, хорошо, что меня Санька обнаружил, а то я так бы и осталась в филармонических кулуарах и, может быть, даже превратилась со временем в Призрак Оперы или чего ещё похуже.
       …И припомнилась мне другая история, давнишняя. Когда после концерта в этом же зале, ещё допотопном – до реконструкции, в смысле, –  я вместе с братом и остальными музыкантами поехала праздновать завершение концертов в Омске в гостиницу. В «Омск». Завалились в номер к руководителю труппы, невозможному красавцу из Адыгеи, чья невзрачная жена бросала на меня кинжальные взгляды; стали доставать снедь, посуду, то, сё, – и выяснилось, что посуды не хватает критично. Меня отправили на другой этаж, к Мишке Оболенскому, за чашками. Никто ж не знал, что мне, чтобы заблудиться, никакого Сусанина не потребовалось бы. Сказали номер номера и выпроводили.
       Мишку я нашла легко. Он мне возле лифта попался – к девчонкам шёл за каким-то восточным соусом. Я взяла чашки и  побрела в правильном, по-моему, направлении…
       Дверь оказалась заперта. Ну, привет! Обалдели, что ли? А!  Пошли, наверно, ещё за чем-нибудь! Я подождала-подождала и стала сперва царапаться, потом стучать, а потом уже ломиться в дверь – открывайте, хохмачи!
      Открыли. Два каких-то типа – их я не припоминала, но мало ли? У музыкантов кто угодно может быть в гостях – я же вот пришла? Да и не всех я знаю. Да в этих концертных бригадах народу валом! Какие-нибудь костюмеры-парикмахеры водятся же?
       Парни были в трусах – но от артистов можно было ждать и не такого, поэтому я не удивилась. Я вошла, передала им чашки, спросила, где все? Присела на кровать. Потом удивилась, что мебель переставили зеркально… Вот ведь чудаки!
       Типы переглянулись, засуетились, заодевались, заулыбались, запотирали ручками, начали вытаскивать из тумбочки конфеты… И тут, ребята, смутная мысль закралась в мою восемнадцатилетнюю голову…
       Я подпрыгнула с места, взметнув вполне условной юбкой, кинулась к выходу, увидела совсем не те  циферки на дверях… И помчалась по коридору, к неописуемому огорчению ошалевших от счастливого случая постояльцев гостиницы с фантастическим сервисом…
       В общем, я ошиблась на этаж. Мишка потом за чашками сгонял лично, по моим горячим следам. Ворвался в номер, набузил там, пригрозил гостеприимным не в меру командировочным всеми карами небесными!..
       И конфеты прихватил. В конце-то концов, должны же нахалы понести хоть какое-то наказание!..
_______________________

На фото Омский Концертный зал.