Судьба беспилотника

***

я как-то ночью пошел на каток
и катался там до утра
а кто-то смотрел на меня из окна
и выключить свет не мог

я разгонялся рождал метель
снегопад и метель опять
чтобы тому кто стоял у окна
было что наблюдать

я прыгал луц и тройной тулуп
как сом разрывая сеть
чтобы тому кто прильнул к окну
было на что смотреть

в свете огней я нырял в сугроб
в подпись играл в печать
так чтобы радостно было чтоб
ему не хотелось спать

программу все таки затянул
нарезая на льду круги
свет погас человек уснул
я мокрые снял коньки


судьба беспилотника

Как-то Мила из Капотни
полюбила беспилотник
из титана-стали
сделан на Урале
а радар железной стае
подарил израиль
смелый дух большие крылья
место в первой эскадрилье
Мила из семьи Эриний
на стене винтовка
как понравился дивчине
славный полукровка.
Свадьба - лайнеры да струги
семена да завязи
лучшие Милины подруги
скрючились от зависти
Дрон с утра похож на Феба
солнце ярче стало
он с женой поднялся в небо
точно по Шагалу
Милы нежной телеса
вознеслись на небеса
коршуны да соколы
все вокруг да около
а потом настала мгла
как на свечку из угла
в штопор на невесту
тили-тили-тесто
дрон дрожит под одеялом
крылья в разны стороны
не сложился брачный слалом
за окошком вороны
Мила плачет у дверей
ты не русский не еврей
ты говно дебилье -
только член да крылья.
невозможной стала жись
дрон и Мила развелись


***

На Десне есть несколько полянок рядом с водой,
где в конце августа каждый год девочка-очкарик
сидит на широкой циновке
и что-то пишет в своем блокноте.
Самая удивительная девочка-очкарик,
самая красивая девочка моего детства.

Она сидит на всех 4 полянках у реки под соснами.
Хотя по сути это один человек.
На холме ее дача с бабушкой Тамарой.
На другом берегу речки поле и семь коров.

Всю неделю слежу за ней, перемещаюсь
на велосипеде, на электричке, пешком.
На всех четырех солнечных полянках она.
Как ей идет этот август. Тихий подмосковный август
с дачными легендами и сухими тропами.

В какой-то момент в начале сентября она исчезает.
И вот тогда я получаю право посидеть на том месте,
где была расстелена ее циновка на всех четырех полянках.
Так прошло все мое детство.


***

Все глубже в пасмурный день,
все абстрактнее пути побега:
остается только свет настольных ламп,
да вечно новые страницы Детской Энциклопедии.
Скоро туманных следопытов
сменят вечерние лыжники на белых склонах,
в небо взмоет первый русский спутник,
и откроются другие, зимние книги.



***

Читал Носова, почти уснул,
выключил лампу, покинул стул.
Нашел последним рывком кровать.
И спать.
Как радостно вмиг подчиниться сну,
во сне я летел уже на Луну.
Луна - пленительное соседство!
Но все детские пломбы объявили бунт
и вылетели при посадке на лунный грунт.
Так закончилось мое детство.



Китайская музыка

Зимой 1975г. меня сопровождала китайская музыка
до самого Измайлово. Потом эта же музыка,
полная белого зимнего света, звенела в ушах моих
от Москвы до Минска, потом от Москвы до Бреста,
а потом звучала она от театра на Малой Бронной
до полузабытого театра мимики и жеста.
Не было ни перемен, ни кризиса.
Были спокойствие и застой.
На Малой Бронной играл еще Броневой,
а в театре мимики и жеста
играли "Недоросоль" Фонвизина.



***

Мне приснилось, что огромным усилием воли
я остановил поток дурных новостей.
Отослал их назад к событию, устремился за ними и выяснил,
что самого события не было никогда.
Я проснулся чистым, без дурных новостей,
с ощущением, что все вокруг чисто и бессобытийно.
Пастеризованное пробуждение.
И только аромат кофе напоминал о чем-то сладком,
о том, что должно обязательно впитаться в вены:
солнце, поле, июльский ветер, сено.


***

Принимал теплую ванну в глубокой фаре-противотуманке.
Пар шел столбом, пахло влажным электрическим светом,
белым светом, переходившим в алый.
Хорошо дышать ночным воздухом под звездами и планетами,
нежиться в пене прохладной фары.



***

Многие из тех, кто первыми услышали strangers in the night
давно разошлись по могилам.
Эта музыка была их тренажером счастья.
Но пока они защищали правду,
о которой ничего не знали,
жизнь закончилась, и лишь отголоски strangers in the night
напоминали о том, что счастье всегда было рядом.

БАТРАХОМИОМАХИЯ

в античной земле с узорами
изрытой ходами-норами
мы были крутыми мышками
с короткими злыми стрижками
стрекозки ножка о ножку
заводили свои моторчики
маневрировали вертолетиками
над болотцами и дорожками
рядились они вакханками
дышали болотной гнилью
мы шли под их чудо-крыльями
легионами и фалангами
оврагами и долинами
полями лесами топями
шуршали стада мышиные
античные мышки с копьями
мы были крутыми мышками
с мохнатыми злыми ушками
в атаку неслись вприпрыжку мы
во время войны с лягушками.