Барышня без пепельницы 1

Ходить под маской искренности и полного доверия, и в то же время не плевать, а садистски царапать душу, оставаясь близким человеком, зная, что ближе их у тебя никого нет. Подпускать к душе, и пихая руками в грудь, отталкивать от нее... Кровоточать ли раны? Да нет... Болит ли душа? Болит... Как синдром оторванной ноги... Ее нет... А она болит... Ломит, ноет... Уже не приносит увечий, не трогает сердце, не выжимает из глазниц слез... А просто ломит... Прошлое... Больное, вырванное как нога, прошлое... Стоишь перед крестом распятия, за свое прошлое, неся бремя сделанных глупостей... Пусть эта толпа над тобой идевательски смеется, харкает в лицо... Это твое прошлое и больше ничье... Тебе от него не убежать, не получить ,так, вдруг, амнезию... Холодный ветер впивется когтями в позорно оголенные части ошрамешей, потому и огрубевшей души, а ты стоишь... Стоишь за прошлое в этом лицемерном настоящем... Судьи хлопают в ладоши от очередного гнусно вынесенного вердикта, сидя в кожаных креслах со своим прошлым, со своей грубой душонкой, пусть мелкой как засохшая речка, но душонкой... И знаешь, брат, я их не имею право ненавидеть, не могу им вынести свой вердикт... Ибо стану их подобием... Мне их жаль... Не просто холодным словом "жаль", а правда сожалею, что кому то дано судить, а кто то так и будет сидеть в клетке на обзор присяжных выдавая факты как грех... Они закроют свои
тяжелые тома, с обветшалыми от старости краями и уйдут. А ты останешься... Один со своим больным, затуманенным со временем прошлым...
Они не вернутся. Они не постучат в советскую дверь полуголой комнаты и не спросят о течении твоих дел, состоянии здоровья, колебаниях души... Кровоточат ли раны? Нет. В этом веке они мало у кого кровоточат. Сердце болит... Не просто поэтично, так, для красивой строки. Болит, болит по настоящему, словно в такт отчетливо напоминая о своих переживаниях, покалывает... и уходит куда то внутрь, в глубину души и растворяясь в памяти минувших лет исчезает на пару минут. Потом по новой... Ударов десять в такт... Куда я кану? Где меня оставят? Какой плитой накроют? Что напишут под надгробной чертой? Я ее называю "Итого". Как в бухгалтерии. Счета, расходные, приходные ордера, дебиты, кредиты и .... Итого... Когда закрытые веки еще просачивают свет мира, но кто то невидимый начинает мелом чертить прямую под которой будут две даты и то, что ты оставил в этом мире. "Великий поэт","Выдающийся композитор", "Стародуб Анастасия"...
Вот тут они вернутся, но не стуком в дверь о себе напомнят, не вопрошающими словами, не будет их у тебя. Ты будешь у них... Как память... Закроют свои обветшалые тома и так молча, словно сожалея о потерянном субъекте осуждений уйдут, кинув три раза земли и пустой взгляд... У них поиски новой жертвы, нового обвиняемого, новых допросов...
Но ты пока жив. Пока переводишь кислород в углекислый газ. За окнами торжествует толпа, у них день города. Салюты, свисты, пьяные крики... А ты сидишь, свернувшись в кулек, на старом диване, в пледе прячась от этой агонии человечества... Предсмертные пьянки... Все вс; знают. Всем ясно, что ты так и не станешь великим писакой, что тебя не признают и не кинут взора на очередную соплячку, так усердно подбирающую эти проклятые фразы в эти гребанные статусы... У них есть заранее отговорки типа "тут все могу о себе написать оду своей жизни". Могут все, а я пишу... Пишу от того что сказать некому... Кричать некуда... Уходить рано... Пьяная толпа допьет остатки пива с осадком из пластиковых баллонов, соседи наконец докурят и зайдут домой, ты расстелишь постель и ляжешь спать, ожидая рассвета и суеверно наступая правой ногой томно слезешь со старого дивана... но это уже другая история....
А жизнь идет своим чередом. Кому то понятным, кому то совершенно не известным. Ты кидаешь окурки на подъездный бетон и задумываешься о своем предназначении, а сосед ругается матом, за то что ты моральный урод не хочешь завести пепельницу. Это как со второй половинкой. Вы думаете я никогда не заводила пепельницу? Она имеет очень неприятное свойство соскальзывать с перил и летя с третьего на первый этаж раскидывать бычки и остатки пепла. Или звонко разбиваться оземь, да так красиво что об одном падении впору рассказы писать. Вот так, как и со второй половинкой я еще долго буду жить без пепельницы и с ненавистью в глазах пьющих соседей. Очередной вердикт подписанный некомпетентными, хотя и пожилыми судьями. Не имеет сосуда в который будет складывать остатки от своего недостатка. Она живет без пепельницы. "Беспепельничная барышня". Звучит хуже, чем проститутка. Хотя я думаю они не очень то спешат разделять одно с другим. Как пожилые бабули возле подъезда, потерявшие годы, но сохранившие женскую логику, так и будут безаппеляционно расставлять клейма на лбы, ни о чем не подозревающих прохожих. Я кидаю окурок на подъездный бетон - я человек низшего общества. Я кидаю окурок в хрустальный череп- я элита этого мира... Я думаю о своем предназначении, а соседи давно знают что я бесполезный воспаленный орган в организме этого мира. Гипофиз и всего...