Ты меня любишь?

Написано 15 лет назад, сегодня вдруг нашел, поправил запятые и слова..


Он уже смутно помнил, зачем оказался когда-то в этом захолустном сером городе, пропахшем копотью и водкой, в этом дышащем на ладан, потрескавшемся спальном районе на самой окраине.
Где-то далеко отсюда его ждала законная невеста, друзья и дела, а он вдруг застрял здесь, в этом железнодорожном тупике, посреди ничего, и для него сейчас не существовало другого, кроме холодного сумрака комнаты, звездной ночи за покрытым инеем окном и ее зовущего тонкого тела, горячего страстного рта, источавшего любовные всхлипы, пронзающего взгляда ее безумных  глаз, словно светившихся в темноте и заполнявших мозг сладкой негой.
Он вдруг со всей отчетливостью понял, что уже не может без нее, без этой юной провинциалки. Мир внезапно сузился до размеров ее маленькой аккуратной комнаты в общежитии, узкой скрипящей постели, стакана горячего чая холодным темным утром.
День становился пуст и невыносим, если в нем не оказывалось ее, каждый раз, словно назло, исчезавшей где-то в снежной белизне неубранных улиц этого маленького городка. Он готов был взорвать его, все это допотопное захолустье, чтобы ничто не могло больше украсть у него ее, его маленькую женщину, но она была - частью всего этого и, казалось, могла жить только здесь, не представляя даже о существовании другой, - неоново-яркой далекой столичной жизни. Он уходил после нее, ушедшей в предрассветную морозную темноту, якобы делал дела, но лишь ожидая новой ночи с ней, такой понятной и просчитываемой, но каждый раз полной новой неземной страсти. 
Он уже где-то слышал про коварство этих маленьких городов, которые растворяют в себе неискушенных приезжих командировочных, но сейчас это происходило с ним, день за днем, и он ничего не хотел менять. А может быть она - всего лишь безвольная приманка этого притаившегося чудовища под названием – Город?... Пусть так, он отдается во власть этого нескончаемого  наваждения, и даже если завтра настанет уже без него, сегодня он, наверное – самый счастливый из людей.
Но все эти глупые мысли оставались где-то далеко-далеко, когда она была прямо перед ним, прекрасная в своей голости, беззащитная и влекущая, в жадном своем искреннем желании позабывшая осторожность и стыд.
Сердце гулко стучало, набатом вторило в висках. Он раз за разом погружался в нее, и сладкая истома шла вверх по телу, в сердце, кружила голову. А она податливо льнула, извиваясь, обволакивая его тонким телом. Казалось, она горячим дыханием сейчас прожжет ему грудь, а тонкими требовательными пальцами – начисто сорвет кожу со спины. И они срывались раз за разом в безрассудстве страсти, отрываясь друг от друга на миг, для того что бы выдохнуть тепло, и вновь сливаясь в единое.
Она уходила утром, кажется, только с тем, чтобы вернуться. Он ждал ее у крыльца каждый вечер. Каждый - как последний. И однажды - она не пришла.
Потом были долгие поиски: в милиции, по судам, больницам, моргам. Оказалось, она жила там на птичьих правах, без регистрации, и никто даже не знал откуда она. Чтобы сгорели все эти маленькие города с их безалаберностью… Отчаявшись, он еще жил почти месяц в местной убогой гостинице, кишащей клопами и дышащей холодным коридорным ветром. Потом была странная свадьба на нелюбимой невесте, поздравления ее странных и чужих ему родственников. Он, вроде бы смирился, сердце устало и не хотело уже ничего. Через несколько дней он тихо развелся, и уехал жить в тот маленький город. Просто так, низачем...

…Много лет спустя, в одном большом ночном городе, он лежал в постели и пытался вспомнить мелькнувшую в голове странную мысль о чем-то очень важном. Ах да… Что, если бы она все-таки вернулась тогда, и они были бы вместе, и все было бы пошло совсем по другому. Командировка скоро заканчивалась, и он бы уехал домой, забрав с собой воспоминания о добром маленьком флирте..
Его волосы уже давно тронула седина, а лицо было изрезано  сетью морщин. Он лежал в постели и курил сигарету, предаваясь воспоминаниям. Рядом на постели лежала еще не совсем старая, довольно красивая женщина - его жена, с которой он жил уже более тридцати лет и от которой имел взрослую дочь.
Он посмотрел на нее, еще спящую. Она все же была еще очень хороша, - типичная столичная штучка… Она еще даже нравилась мужчинам, он знал это, хотя годы уже брали свое: прелестное тело стало чуть крупнее, черты лица округлились, и в этой обольстительной матроне теперь едва ли можно было бы угадать ту несуразную худощавую девчонку с провинциальной фабрики с длинным, невыговариваемым названием, ту, что когда-то заставляла его терять рассудок.
Он прислушивался к сердцу: он, кажется, и сейчас мог вспомнить все, что с ними было, практически по минутам, но странно – кажется, уже ничто не волновало его, сердце стучало спокойно, в такт настенным часам, а мысли текли ровно и умиротворенно. Он, конечно же, тоже постарел и сам не вполне уже верил в реальность той самой сумасшедшей страсти, и всей той истории, подарившей ему когда-то счастливейшие мгновения и дважды повернувшей всю жизнь.
И все-таки это - было. У него с ней. Та феерическая сказка, ставшая прологом их супружества, когда он вновь нашел ее, приехавшую с похорон матери…
 Он наклонился к спящей рядом жене и осторожно погладил ее маленькую руку, не укрытую одеялом.
От его легкого прикосновения она почти проснулась, сладко потянувшись, придвинулась к нему, улыбаясь, не раскрывая глаз и поцеловала его в бок. - Ты меня всё еще любишь? – спросила она сквозь сон.
Ну и вопросы на старости лет. Даже сразу и не сообразишь, как ей лучше ответить. Сказать, что любишь - конечно, слукавить. Он давно уже свое отлюбил.  Сказать, что не любит… и обидеть ее, и опять же - соврать. Куда он без нее. Все-таки, - ему с ней хорошо. Спокойно. Легче доживать оставшиеся годы и радоваться маленьким радостям жизни. 
- Я ж нашел тебя, в той глухомани, два раза нашел. Теперь можешь спать спокойно, мне от тебя не убежать, - наконец, после некоторого раздумья, сказал он ей игриво, - ты, моя коварная тигрица, таки добилась своего - ты теперь законная супруга и мать, а я - твоя антикварная собственность. Никому не нужен такой дряхлеющий кот, как я…
Ты мой ненаглядный фавн, - улыбаясь, прошептала она ему, не открывая глаз, - запомни, я буду любить тебя вечно. Ты только оставайся собой, таким, каким я встретила тебя тогда, помнишь, в моем маленьком городе, где я полюбила тебя навсегда – и приняла как судьбу!.. Она нащупала его руку и, играя, легонько шлепнула ее своей рукой, затем нежно погладила «обиженное» место, перевернувшись на другой бок, счастливая, еще глубже окунулась в тихий безмятежный сон.