Квадрат молчания

***1
-Ну, что, подруга? Вот ещё печаль осой недоброй
сердце укусила. Да не о милости ли ты у Бога только
что просила?
  Гляди же, чем тебя Господь  уважил… Это ли любовь
Отца к заблудшей дочери?   
- Во истину, что так – любовь! Что толку в
милости фальшивой? Соблазнам в мире нет числа, что
нас широкою тропою к погибели ведут, увы! То не оса
была – пчела. Она своё вонзила жало в больную
грудь,спасая душу мою, в которой – жизнь! И умерла
сама.


***2   
Воплощаюсь в роль жены,
Матери, свекрови, тещи.
В зелень листьев кружевных
И в иное, что попроще:

В едока и пассажира,
В дочку, сына и вдову,
В фотографию кумира
И во всё, во что смогу.

Во влюбленного сатира,
В памперс внука, в соль борща,
В снежный блеск вершин Памира,
В старый хлястик от плаща.

В колокольчик из Парижа,
 В котелок из-под ухи,
В то, что мне родней и ближе:
В строчки, рифмы и стихи.


***3
Ах, как бы жили мы без Сатаны,
Для блага нашего заране сотворённом?
Бродили бы средь вечной тишины
В миру -  ни пострадавшем, ни спасённом.


***4         Подруге - "Доктору Пилюлькину»

 Милая, лечи меня, лечи
Светлым взглядом, добротой, участьем
В снах тревожных приходи в ночи,
Заслоняй ладонью от несчастья.

Милая, лечи меня, лечи…
Кротостью своей и красотой.
Пирогами жаркими в печи
И благословенной добротой.

Души отогрев у теплой дверцы,
О чужих печалях помолчи,
Благодатью собственного сердца,
Милая, лечи меня, лечи.


***5

Ты послан мне, учитель мой…
Благодарю тебя за это.
За дом холодный и пустой
За ожиданье без ответа.
За то, что мы с тобой – чужие.
Я – лишь гусиное перо,
В перста вложенное иные,
Чтоб в немощи творить добро.

***6
Не заражайте Вечность тлением,
Целите память покаянием,
И станет жизнь одним мгновением,
Бессмертие души – призванием.


***7
Призови меня, Господи, громче:
Под жужжаньем обид и страстей,
Мне мешает невидимый кормчий
Услыхать звук твоих новостей.
Сквозь века, гул ракет, рев и грохот –
Глубочайший сигнал тишины.
Захлебнулся назойливый хохот
Оседлавшего «SOS», Сатаны.
Через бездну веков и страданий
В свой молитвенный Ноев Ковчег
Во спасение и в назиданье
Заплутавших возьми на ночлег.


***8
Я не там стояла на коленях,
По ночам молилась не о том.
Миражи болезненных сомнений
Превратились в судорожный ком.

И тоска со злобой вперемешку
Залепила очи на лице.
Сатана с лукавою усмешкой
Нас распял друг другу на крыльце.

И Господь пробитыми руками
Не сумел закрыть своих ушей:
Принял отреченье, заплеванье
И позор изгнания взашей.

Мы его жестоко пригвоздили,
Для надежности всадив копье,
А надежду на кол посадили
Не взирая на мольбы ее.

Пожелтевший осени невольник
Все кружит над местом катастрофы.
И дымит жестокий треугольник:
Две судьбы и общая Голгофа.


***9
Как жжет твой пристальный, нелегкий,
Неотвратимый и прямой
Взор, не приемлющий намеки,
Укор, любовный и немой.

Неочевидности сомнений
Мои легко заменишь ты.
На постижимость уравнений,
И гениальность простоты.

О, Стыд, Учитель мой суровый!
Опять спешу на твой урок,
Чтоб ты свои первоосновы
На сердце гордом выжечь смог.

               
***10   Баранья отбивная

Гороскопы – правдивый обман.
Я – овен, но совсем не овца.
Я - скорее упрямый баран,
Атакующий  злые сердца.

***11
Нет зрелища печальнее барана,
Когда комком тугим  с отмашки,
Он бьет в открытые ворота…
Бывает, что ж?… Прости, дурашка!

Какой ты, право, неизменный!
Ты всех ужасно огорчил:
Шашлык предвиделся отменный,
Но ты и тут переперчил!

*** 12
Ой, стрелец, стрелец!
Застрели меня…



*** 13
Баран хотел теленком стать:
Неблагодарная работа!
Нет!  Невозможно перестать
Глазеть  на новые ворота.

Того, кто смел  их  здесь  воткнуть,
В бараний рог не смочь согнуть?!



***14 Страшный суд

В шкуру ближнего отправится душа.
Вновь родишься, но совсем иным.
Вроде тем же воздухом дыша,
Втянешь запах не своей войны.

Сердце ближнего – чужое -  как своё.
А в груди совсем иная боль
Как-то странно  плачет и зовёт,
На зубах скрипит другая соль.

Голос незнакомо тронет связки,
Нервных узелков  ожёг инакий.
И ко лбу присохшие повязки,
И глаза влюбленные собаки.

***15
   Христианское учение иногда весьма сурово и страшно, что делать! Но раз безбоязненно и безусловно принятое…, оно дает такие мощные опоры, такие удивительные утешения (косвенно – иногда и для бедного, многострадального самолюбия нашего), каких никакая другая философия дать не может.

   Христианство личное есть, прежде всего, трансцендентный (не земной, загробный) эгоизм. Альтруизм же сам собою  «приложится».
                (К. Леонтьев)
 

***16

В позолоченную ложку
Кто-то бросил два горошка
И старается, бедняжка,
                их на ложке удержать.
Очень хочется горошкам
По неведомой дорожке,
Встав на тоненькие ножки,
                поскорее убежать.


***17
Поменяю шило на обмылок:
Запашистый,  розовый,  хмельной!
На чужой ухоженный затылок –
Запах кожи теплой и родной.
Выменяю совесть на успехи,
Счастье на амбарные замки,
Верность на чугунные доспехи
Под зевак недружные хлопки.

***18
Пусть очки запотеют от нежности
Драгоценным  богемским  стеклом.
Я смирюсь, замерев, с неизбежностью,
Притаившись, как вор за углом.
         
***19
Ой, ой, ой! Да заберите!
Прямо с самого утра
Улыбайтесь и хвалите,
А слегка пересолите -
Право, тоже не беда!

      
***20
Ежовая дымится, как Везувий:
 - Ба! Это уж не Вовка ль с молодухой!
 - Татарин, глянь, угрюмей и угрюмей.
 - А та красивше, чем его старуха!
- Видать принял чего покрепче кваса….
(От любопытства даже жилы напряглись...)
«Но-о, мёртвые! – счастливец крикнул басом
И лыжи весело под гору, понеслись!

Не мудрено, что как-то по утру,
Он молодецки крикнет смерти: «Тпру-у!»


***21
Мы много мыльных опер перевидели:
Любовей скорбь, разводов обаяние…
Руководить семьёй, конечно, лучше издали:
Большое видится на расстоянии.

***
«Но я слепому отдана…»

***
Изменчивость  измене – рознь.

***22
Округлилось брюшко,
Сузились глаза,
Задница – подушкой…
В зеркало нельзя
Без душевной боли
Искоса взглянуть.
Удавиться что ли
Или утонуть?

Быть опять красоткой
                мне не приведётся…
Но  г….но не тонет, и верёвка рвётся.
 
.

***23

Не генами,
             глазами,
                не ушами,
Не существом _
                Сверхсущностью Любви
Мы не были,
              не жили,
             не дышали…
Ах, глупые какие –
          се ля ви.
Найти бы нам успеть
        свою стезю.
Она нас ждет,
        как жены у причала.
Не утверждай:
        «Я больше не люблю»,
А снова дерзко
         начинай сначала.

*** 24
Я пришла разрушить этот мир
Весь до основанья, а затем
Под звучанье труб, литавр и лир
Снова склеить, только без проблем.
Но опухли руки от шлепков:
Села и сижу себе в углу
Под дождем от собственных плевков,
Вглядываюсь в собственную мглу.
Просвети мне, Отче, мглу мою, -
Я – слепая – дерзко прокричу.
Не хочу быть больше умной  дурою,
Мне иное званье по плечу.
И на берегу  Твоей реки
Божьею рабою нареки.


*** 25
Если б гусеницы брюшко
Не царапал тротуар,
Если б слезы на подушке
Не прозренья высший дар,
Если б куколкой безвольной
Не застыть, не замереть,
Если б бабочкой сквозь боли
 В синий воздух не взлететь,
То зачем же этот воздух,
Тротуаров суета
В параллельных рельсах линий
И, в слезах, подушка та?

***26
Обнимаю сердцем человечество,
Утончаясь до незримой Вечности,
И тогда пульсирует в крови
Истина Божественной Любви.

И прозрачность ткани все воздушней,
Сердце все спокойней и послушней,
И сосуды тоньше, голубей,
Словно жилки на височках у детей.


***27
Молозиво Любви растягивает кожу
И давит изнутри и каменеет болью.
Ни жить, ни умереть, ни верить невозможно –
Сцеди его на землю и довольно…
Когда же шок стыда и отчужденья
Пройдет – прикрой пустую грудь
И в тишине звенящей облегченья
Прощенья вымолить у Бога не забудь.

***28
Как веруется вам? Как любится? Как спится?
Поется ли? Летается ль во сне?
Что вам мешает искренне молиться?
Зачем все топчется вам по земле?

Сжимает сердце ли бродячая собака?
Теснит ли душу утренний восход?
Лежит ли погребальная рубаха,
В  которой  вы отправитесь в поход?

И на когда его намечен старт?
Кто ждет вас за чертой
                И  кто заплачет
О том, кто никогда не будет стар,
но вот ушел и не сумел иначе?


***29
Мильоны высших уравнений
Господь привычно утвердил.
И конь смертельного мгновенья
Удилы гневно закусил,
В вскачь понес, не утруждая
Кровавым глазом рассмотреть,
Кому, Бессмертие рождая,
Придется ныне умереть.
Нелепа жизнь и смерть нелепа:
Предотвратить ничто нельзя…
Он мчится бешено и слепо,
Пронзая пелену дождя.
И в миг, звездами предрешенный,
Сорвался в пропасть, унося
Во чрево Матери Вселенной
Ее прекрасное дитя…

***30
Гордыни шляпа тяжела,
Не легче шапки Мономаха:
Рассудок выдавить смогла
Безумством разбудила страхи.
Взамен свободу не дала,
Не сделала меня богиней…
И я осталась, как была
Ее измученной рабыней

*** 31
Желаю, дорогой повеса,
Мой престарелый мальчуган,
Чтобы от собственного веса
Твои разрушились рога.

*** 32
Если гора не идет к Магомету -
это еще пустяки
Ей не привычно болтаться по свету,
место менять - не с руки.

Если б она сгоряча шевельнулась,
Если б она к Магомету попёрлась
Да, не дай Бог, обо что-то запнулась,
Много б чего на Земле поистёрлось.

Реки, леса, города и деревни -
Все проутюжено девушкой древней
И нечего вертикального нет.
Горизонтален и сам Магомед.


***33
   Зовите на помощь, зовите,
   Хотя бы надежд – ни на волос!
   Перетрухнувший спаситель
   Надолго запомнит ваш голос.


*** 34
Тяжкое бремя упреков,
Теплая гладь оберегов,
Судеб витое кольцо.
И по скатерке убогой
Катится вечной дорогой
В злате сусальном яйцо…

***35
Оседлал Иван Буяна,
Подковал Левша блоху.
Жизнь развеет все обманы
И покажет «кто is who».

***36
Простым и русским языком про это выдохну:
Не хнычьте над раздавленным яйцом.
По Дару
         башмаком прошлепав к выходу,
Пытаемся  найти свое лицо.

Его найти совсем не так-то просто:
Ведь это не фасад – оно внутри,
Где миллион незаданных вопросов…
Смотри в себя, смотри, смотри, смотри.


***37

 Свекрови

Недалеко от столицы
На Российской стороне
Домик маленький с теплицей
Ясно виден при Луне.

На рябину у забора
На старушку у окна
Светит весело и споро
Любопытная Луна.

Посидел капризный лучик
У буфета на боках
Стекла толстые помучил
На бабулиных очках.

Пробежал по всем морщинкам,
По натруженным рукам,
По серебряным сединкам,
И по книжным корешкам.

В изголовье у кровати
Задержался на чуток,
Тронул пуговицы платья,
Дернул шелковый платок.             

На комоде рас шалился -
Успокоился едва,
Но немножко пропылился
Пудрой "Красная Москва".

Осветил портрет Денискин,
Бант гороховый задел,
Таню с Настенькой потискал
И на кухню улетел.

Там в квашне и притомился,
И до завтра задремал,
Потому в пирог капустный
Он нечаянно попал.

Ешьте взрослые и дети
Коль бабуля дорога!
Каждый знает, что на свете
Нет вкуснее пирога!

В нем и домик и теплица
Рук любимых теплота,
Наши собственные лица
И обжорства икота.

И весенняя окрошка,
И припрятанный пузырь,
Залихватская гармошка,
Песня вверх и шутка вширь.

Все пятнадцать пятилеток
С нами вместе за столом.
И весенних нежных веток
Шелестенье за окном…


***38
               
  Новоселье

Много лет живёт в народе
Слух о том, как строил дом
Наф – свинюшка по природе,
Но обученный ладом.

Он учёл ошибки  братца
Торопыги-простеца:
Надо ж было так стараться
Для кастрюльки холодца!

Это ж ясно идиоту,
И понятно дураку
Что напрасная работа
Строить дом из тюфяку.

Средний брат – того не лучше
Тонких веток приволок,
Навалил побольше кучу
И уселся пить чаёк.

Не беда бы и в соломе,
Да и в ветках был бы толк,
Кабы не жил них окроме
В том лесу голодный волк.

А коль так -  бери лопату
Яму рой под фундамент
Не смотря, что волк проклятый
Может  згрызть в любой момент.

Бог подаст – мабуть успеешь
Стены к крыше подвести.
И в конце концов сумеешь
До крылечка доползти.

Брякнет весело и звонко
Навесная щеколда:
Что б никто твоим потомком
Не  обедал никогда.
Этот тост за дом надёжный
Крепкий, тёплый и родной
Пусть все беды, что возможны
Обойдут вас стороной.
Если ж нет –пусть сдюжат стены
Пол с надёжным  потолком
И украсит неизменно
Стол кастрюлька  с холодцом!


***39
Ах, ты Бибигон,  Бибигон!
Что ты лезешь со шпажонкой на рожон?
Что за взгляд и что за вид, и что за тон?
Образумься и тихонько выйди вон.

***40
Светик  спит  –  она  устала.
Ну, и я мешать не стала.
Я уселась и сижу:
На грядущее гляжу.
У Дениски нынче гости:
Завтра Соньке будут кости.
Дискотека Настю ждёт…
Вова завтра не придёт.

***41
Колокольный  звон Зеленой рощи
Проплывает песней колыбельной
Синева красу свою полощет
Над твоей  недетскою постелью.
Спи, родимый, если сможешь, сладко.
 Что поделать?  Это, братец  – корь…
«Медсестра»  склонилась над кроваткой,
Как рукой, с тебя снимая хворь.

***42
Не опускай ресниц в печали:
Все в мире тлен и миражи…
Влекут неведомые дали
Струной натянуты гужи.
Несется тройка вскачь по кругу,
Ведь шар земной округл весьма.
Успеть бы к дорогому другу
Не запоздать бы, как весна.
Но тот же холм за поворотом,
Что пять и десять лет назад
Все тот же куст за огородом,
Все тот же дом, все тот же сад.
О, сколько этих поворотов!
Мильон обманных ожиданий,
Неповторимых оборотов
Не состоявшихся свиданий.
Но жизнь не любит скучных басен:
То нам сюрприз преподнесет.
То по-отцовски отдубасит,
То юбилеем обольет.
Но, согласись, она прекрасна:
Всегда загадочно беременна
Всегда таинственно опасна.
Безумно жаль, что это временно.


***43
 Расставание с дочей

Ты не котёнок, ёжик, ужасно колючий,
Но, что б ты ни делала – ты бесконечно мила.
Мир, населенный одними котятами скучен.
Разные мы, даже если раздеть догола.

Ты улетаешь, мой самый « резиновый» ёжик.
Что же на память с собой у меня ты возьмешь?
Крылья любви понесут тебя так осторожно,
Что не волнуйся:  на землю ты не упадёшь.

Да, расставаться с тобой мне мучительно больно,
Только я верю в судьбу и в талант, и в успех.
Впрочем, довольно стенаний, унынья довольно!
Лучшее средство от грусти, по-моему – смех.

Смейся с друзьями, до слёз хохочи, до упада,
Радостью мира ресницы свои щекочи…
Только над болью чужой веселиться не надо.
Если взгрустнётся, прошу, обо мне помолчи.

***44
Песчинка, с похмелья
        почувствуя искренность пули,
Пронзает пространство и время,
                и горечь потерь.
И если, друзья, вы нечаянно сердцем уснули,
Проснитесь: пора –
                вы нужны, непременно, теперь.

Твориться с друзьями вражда,
              отчужденье и смута.
Давайте обсудим,
             кто всё же герой, кто   подлец.
Арабский скакун, даже если стреножен и спутан,
Находит себе своевольный и гордый конец.

Мы прячем глаза
           от жестокой, но истинной сути.
А после –
 бессмысленно слёзы с ресниц вытирать.
Простите за все
                и, пожалуйста, не обессудьте,
Когда нам придётся
                один за другим умирать.


***45
1 апреля – «день рождения меня»

Я могла бы родиться кометою,
Раскалиться, остыть и потом
Пролететь над прекрасной планетою,
По-собачьи виляя хвостом.

Я могла бы родиться в Австралии
И привыкнуть, что я – кенгуру.
И миры, бесконечно астральные,
Улыбались бы мне по утру.

Родилась, как апрельская шутка.
До сих пор, как апрель, молода умом.
Опоздай на одни только сутки –
Ведь могла бы родиться и дауном.

Не дано из кармана выглядывать,
На планеты смотреть свысока
И заботливо, медленно складывать
Угол на угол кромки платка.

***46
Какой соблазн, какая прелесть:
Восторг узреть в чужих глазах!
Ей-ей: ни пили, бы не ели
А всё бы в те глаза  смотрели,
В скупых признательных слезах.

 
***47
Прозрачность для земного
  существа
Не из потусторонности,
Не из фантазий сна.
Дифракция:
 сквозь игольное ушко
Волна идет, сама себе послушна.

Не тело обтекается лучом -
Оно такой волне
 не по размеру:
То сердце
  позолоченным ключом
Открыло дверцу
 в праведную веру.

В межатомном пространстве
-  Свет,   не тьма
Оно венец,
 оно всему Начало.
И тело наше – сито,
 не тюрьма.
И зря оно
 от страха так кричало.

*** 48,5))
Как странно все переплелось:
Недуги, совесть, счастье, грех,
Потребности, здоровья мера,
Бессонница, покой, успех,
Желания, любовь и вера.

***48   
Мне совсем не нужен интернет,
Чат тупых неразвитых сердец.
Все прекрасно, только красок нет,
А без них и принтеру  конец.

Красный можно кровью заменить,
У меня всегда ее полно
В желтый желтой жидкости долить
Только так не делают давно,

Нынче вам уже не старина,
Нищим здесь давно не подают.
Не хрипит шарманка у окна
Серенады тоже не поют.

 
***49
Я искренне сочувствую тебе:
Не сладко там, в красивой западне…
Не надоели ли, скажи,
Чужих обоев миражи?

***
Хитрость можно прощать, но её трудно не презирать.
                (И.А. Ильин)

***50
Реликвией святой швыряются юнцы,
Глумясь, по глупости,  над чистою одеждой.
Клей памяти  возьми и черепков торцы
Прижми друг к другу истово и нежно.


***51
Какая злобная река!
Всё бьёт и бьёт и больно плещет.
Чуть отдышусь – её рука
Опять немилосердно хлещет.

А дно её столь каменисто,
Что заживо сдирает кожу.
Она хранит своё монисто,
Что ей живых людей дороже.

***52
…если б кто мне доказал, что Христос вне истины, и действительно было бы, что истина вне Христа, то мне лучше хотелось бы оставаться с Христом, нежели с истиной.
   Страдания и боль всегда обязательны для широкого сознания и глубокого сердца
                (Ф.М. Достоевский)


***53
Ксанф,  почему бы нам не выпить море?
Пускай себе заплещет в животе!
Возлечь на обезвоженном просторе
В безветренной и странной темноте
Мир все гудит, шумит и суетится,
Не замечая сполохов беды…
Быть может, Божий Дух,
                что в небесах резвится
Сойдет на землю в поисках воды?


***54
Ева – благая
Ангел – вестник
Евангелие – благая весть, знание.
Со-знание  -  со-весть

***55
Когда рождались мы, Господь нас не спросил
И мы вольны, обиду затая,
Негодовать на жизнь изо всех сил:
Мол, на зачатье воля не моя.

Но сотни миллиардов нерождённых,
Однажды обойдённые тобой,
С обидой, до рождения казнённых,
Оплакивают тот последний бой.

***56               
Я совсем не Гордая. Почему?
И сама, девчоночки не пойму.
На щеке останется пятерня,
Да ума прибавится у меня:
Уроню соленую глупую слезу,
К своему обидчику с воплем поползу:
«Не сердись, родимый,
не гони , родной.
Может,  потолкуем снова меж собой?
Я ль не виновата, милый пред тобой?»
Поделом расплата !Лучше мордобой,
Чем по сердцу бритвою гулкие шаги
И супруги брачные – вечные враги.
Черт с ней –глупой гордостью
И к чему она?!
Пусть с разбитой мордою -
Лишь бы не одна!

***57
 Как у Эйфелевой Башни,
Все в ажуре у меня
Можно судорожно кашлять
Всей конструкцией звеня.

Можно ежится от стужи
Во Французском шушуне…
Сквозь зрачки мои наружу
Кто-то выпал при луне.

Равнодушный к переменам,
У столетий на ремне,
Снова лифт скользит по венам,
Заползая в душу мне.


Кто-то весь побитый молью,
Обозрел  Булонский лес.
И на Марсовое поле               
Сплюнул собственный протез.

Гениальной  шансоньеткой
Осчастливлю  дураков
И парижскою береткой
Дотянусь до облаков.

***58
Не гони меня, отче, из дома –
все равно не уйду.
В сердце стук незнакомый
все равно не уйму.
Заклокочет у горла
застучит у виска.
Под глазами узоры
нарисует тоска
И соленая влага
тот узор увлвжнит...
Может я и бродяга –
Все равно:
       не гони.

***59
Взрывает глаз ослепший
краснотой
Луч, отразившийся от первой лужи.
Выкручивает душу красотой,
Как мать белье выкручивает в стужу.

Запечатлеть, восславить красоту!
Какую же: вот эту или ту?
То ли Джоконду, а то ли
Зонтик укропа в рассоле?

***60
Я пряла-спряла из своей души
Пряжу тонкую и непрочную.
Не была она незапятнанной,
Не была она непорочною.
То рвалась в тоске, то кудлатилась,
То хихикала, то дурачилась.
Все надеюсь я из клубка того
Сделать кружево любованное.
Эх, мечта моя раздалекая.
Эх, душа моя бесталанная.


***61
  Медитация
               
Сердце робкое, распродроглое,
Страхом сжатое да измятое,
Распрямися ты, напитайся ты
Силой сильною, силой звонкою,
Чтобы жить моглось да хотелося,
Улыбаться чтоб вновь умелося,
Хохоталося, зорничалося,
Ничего бы ты не пугалося.

***62
Обрывки мыслей,
        словно схватки у беременной.
Не разродившись,
  перестань кричать.
Вам тяжело и больно?
   Это временно.
Вы исстрадались,
    не успев зачать.

Вы не успели в дефиците
  времени,
(О сколько губ,
   о сколько рук у пары тел!)
Вы от него ушли почти
   беременной.
А он, бедняк,
  закончить не сумел.

*** 63
Вымолю у Господа прощение,
Искренние слезы уроню.
Знаю: скоро будет Воскресение
«Господи, воскресе!» пропою


***64
Отвалите,
 подвиньтесь,
       отстаньте:
Мне сейчас не до губ, не до рук.
Перестаньте звонить,
                перестаньте
Возвращать  меня в замкнутый круг.

Отойду на одну из обочин,
Растревожив дорожную пыль…
Серый куст перед сном озабочен,
Чешет старую плешь о ковыль.

И остатки листвы,   как останки
Заскрипят у травы на зубах.
Почему же опять спозаранку
Распомадилась кровь на губах?…

Отойду по-монашьи в сторонку,
Вытру кухонный нож о траву
В унисон своему жаворонку
Никого
      в никуда
           позову.

***65
Отчего мне не позволить  шалость:
Ласкового тела ласковый обман?
Мне всегда  хотелось, мне всегда мечталось
Написать бескровный, радостный роман

То ли ты - ребенок, то ли - супермен.
Ничего не нужно от тебя взамен.
Времени и смыслу, логике назло
На губах улыбка, на душе тепло.

Тихая беседа в сумраке ночном.
Стынет серый город за пустым окном.
Впрочем, не довольно ль чепуху молоть?
Остывает разум, торжествует плоть…

***66
Я думала, что Я играю со Стихом,
Но оказалось, он со мной играет:
Как на дрожжах он пухнет животом,
И рифма содержание рождает

***67
 Когда над маленькой Японией
Промчится бешено цунами,             
Японцы, узники гармонии
Покорно никнут головами.               


Трепещут ангелы небесные
Когда Христу забыв молиться
Под ними с воплями и песнями
Безумная Россия мчится.

*** 68
Треск разорвавшейся
Связки в горле – как дырка в сосуде,
Крик разоравшейся дуры –
    как трещина на посуде…

Дура орет ли не дура: знает никто.
- Кто тебе друг, дура?
- Конь в пальто!

Конь, я тебе начищу медных пуговиц ряд,
Сахар засуну в карманы,
За хлястик держась, вскачу
И помчусь, никого не спрашивая, и закричу.

Выкрикну что попало, про все подряд.
Дай я тебе начищу медных пуговиц ряд.

Ты крика не бойся:
 это просто ветер свистит в ушах.
Это ответ на вопросы…
Друг – это конь в трусах,
Друг – это конь в калошах,
Друг - это просто конь.

Поехали, мой хороший,
Видишь – огонь?

***69
Перед сном зафиксирую «мечты»,
А на утро подпишет Господь,
И любви Голос чистый и вечный
Усмирит мою буйную плоть.

Не люблю подчиняться приказам,
По церквам не люблю колесить,
И с попами молитвы ни разу
Не пришлось, согрешив, голосить.

Тут иное… О, Господи Боже,
Не с твоей ли отцовской руки
Снизошла та любовь, осторожно
Добротой отмыкая замки?

Вижу ясно воскресное утро
И морщины бессонниц твоих.
За окном белоснежная пудра.
Спи, а я помолюсь за двоих.

***70
Внутри меня опять испортилась погода.
К чему бы это? Видно быть весне.
Я не люблю любое время года,
Когда тоска рождается во мне.

Не греют отраженные лучи.
Не тает горный лед в сияньи дня.
Ударь меня, замучай, закричи,
Но не смотри холодным взглядом сквозь меня!

Я задержу лучи наверняка –
Черны от горя сердце и лицо.
Воспламенюсь из ерунды, из пустяка.
И дым уйдет сквозь обручальное кольцо.

***71
Ах, не надо, ах не надо
Долго сказки говорить
Шахразада, шахразада
Расхотела долго жить.
Черны косы поредеют,
Заморщинятся глаза,
На ресницах заржавеет
Непрозрачная слеза.
Я без высочайшей ласки
Жить не стану – не хочу.          
Я на сорок третьей сказке
Спотыкнусь и замолчу.

***72
Ой, и как же ваши руки исхудалы и тонки.!
Ваши ласковые муки улеглись на дно реки.
Ваши мысли безотрадны, ваши слёзыньки горьки –
Оттого в пруду прохладном закипают пузырьки. 
Закипают в сердце слезы, словно жаркий кипяток,
Четвертованною розой катит солнце на восток.

***73
Вяжу цепочку смелых Доказательств.
Стихов вязанка – пища для огня.
Связать две рифмы. Выше обязательств
Как будто нет на свете у меня.

Не склептоманить бы мне строчку
                у поэта,
Не переспать бы, по безумию, с другим,
И в скважину замочную за это
Увидеть мир прекрасным и нагим.

***74
На  Востоке    мужчины мои…
Возвращается Золушка с бала.
От нетрезвых скучающих лиц
Я устала. С рожденья устала.

Не нужна здесь моя красота,
Здесь в чести молодые блондинки.
Эх, не та мне цена, эх не та               о
На российском  безрадостном рынке.

***75
Тонких пальцев несмелую дрожь
Унесет временная безбрежность.
Я прошу тебя, Время, не трожь
Черных глаз, источающих нежность.
Я теперь не по-русски люблю:
I love you, I love you, I love you.

***76
Не нужен нож, топор и пистолет,
Когда любовь неспешными руками
Разнимет истины и выберет ответ,
Что было, есть и что случится с нами.

Случится только жизнь, как вешний бег ручья,
Земные поры заполняя смыслом,
Случится жизнь, чужая и моя
И взвесит истину на древнем коромысле:

И каждое сгущенье бытия
Мы окружим своим прикосновеньем.
Осмысливая атомы мгновенья,
Во все на свете вглядываюсь я

До  жгучих слез усталой слепоты,
Порою до сознания потери.
Не отличив реальность от мечты,
Той и другой с ненужной страстью верю…

***77
Генетический код моих слез  - это я,
Дорогая себе и в бреду и в несчастьи.
Испарится слеза, загрохочет Гроза:
В этих играх и  я принимаю участье.

Поднимите же к небу сухие глаза,
Те, кто так и не может заплакать от горя.
Их промочит моя дождевая слеза
И сквозь душу укатится в синее море.

***78
Твое лицо уже чужое.
Зачем оно во мне дрожит
И сердце горькое и злое
Зачем-то прежним дорожит?

И каждый выдох телефона
Надежду оживляет вновь
И вновь моя полуперсона
Глотает собственную кровь.

Она пока сочит из кожи,
Течет из под ногтей и век
Как мы с тобою не похожи
Мой бывший получеловек.

***79

Миллиарды таких же как мы,
Задыхаясь от ужаса,
Родовыми путями ползли,
Набираяся мужества

Жизнь встречала жестоко и радостно .
Персональными катаклизмами,
Награждая иного талантами,
А другого ведерными клизмами

Под тяжелым молчанием Истины
Мы поймем почему есть разница
Между странно различными жизнями,
Не мозгами поймем, так задницей.


***80
Красота легла на плечи и на рты.
Мат затих и даже детский смех.
У ее неВидимой черты
Что-то останавливает всех.
И антенны прямо из ушей
Ловят тишину,как ловят «SOS»
Притаилась стайка малышей,
Захлебнулся поцелуй взасос
И не надо ручек и чернил,
Ни мольберт, ни кисть, ни карандаш…
Вечер сердце в воду уронил.
Не вернешь, ни купишь, ни продашь.

***81
ПроРастали друг в друга нервами,
Сухожилиями и сосудами.
Разве мы в этой жизни первые
Искалеченные  паскудами?
Вот и эта тебе под столиком
Нежно туфельку прижимает.
У меня от внезапной колики
Вилка в воздухе замирает.
У тебя от нее, блондиночки,
Дрожь в коленках, а может выше.
И уже твой похож ботиночек
На шального кота на крыше
Нет уж сил ни сказать,  ни выслушать:
Пересечь кровотоки досуха,
Сухожилия дохруста высушить,
Запылить по дороге с посохом.

Одноглазые,однобокие,
Однорукие, но свободные…
Только раны свои глубокие
Зарубцуем словами модными:

Мол, любовь хоть была, так кончилась:
Разлюбили и я и ты.
И ржавеют в пыли и корчатся
Богом даденные кресты.


***82
Жизнь – божественная шутка
Без начали и конца.
Пусть потомки рассмеются,
Реставрируя сердца.

И у Пушкина и Бори
(Будем там и я и ты)
У Плисецкой (I am sorry) –
Одинаково просты:

Все желудки, да желудки,
Ну аорты, то да се.
Ели, пили, как ублюдки,
Ну творили да и все.

А  Душа, пока дышала
Все просила: «Не забудь!»
Но расслышать нам мешало,
Все мешало что-нибудь.

***83
Прорастает сквозь сердце тоска…
Проступают морщины сквозь веки.
От пинков посинели бока,
Сквозь песок просочилися реки.

Зря шепчу я молитву в ночи –
Не доходят до Бога молитвы.
Помолчи же, душа, помолчи
Над следами умолкнувшей битвы.

Для чего мы сражались зверьем,
Искусавши друг друга до крови?
Порастет Поле брани быльем,
И завянут былые любови…

Охладив поседевший висок,
К океану направятся реки.
И проступит сквозь воду песок,
И морщины проступят сквозь веки…


*** 84
Когда нет сил писать стихи,
Лениво кнопки нажимаю.
И в кипяток моей ухи
Брезгливо кубики бросаю.

И то и это – чушь собачья…
Не каждый день из-под пера
Выходят призраки удачи
И духи вечного добра

Не все тебе из осетрины
Уху на завтрак подают.
Не все на свете – именины,
Когда гуляют или пьют.

Настал черед обычных буден,
Здесь для фантазий места нет.
Мы все, нахмурясь, кушать будем
Геометрический обед.

Но лишь замолкнет грохот ложек,
Как рифмы робкие шашки
Услышу я и осторожно
Начну отщипывать стишки.



***85
Если посажу Аккумулятор,
Посажу отчаянье на цепь:
Чтобы ускакал вопрос проклятый
Одичавшей кобылицей в степь.

Где мой друг - в беде и в счастье верный?
Где же голос, теплый, как живот?
Заблудился где-нибудь, наверно,
Или вовсе больше не живет.

Или сел, как мой аккумулятор,
В лужу или в старую калошу,
И ему очередной оратор
Сообщил, какой он нехороший.

Что с дырявой головой не ездют,
Да и не живут наверняка.
Не для нас "сломатых" звезды звездют,
И не облакуют облака.


***86
Чадный дым испорченного сердца…
Не пытайся душу запереть:
Очень просто при закрытой дверце
Незаметно  насмерть угореть.

Синий отблеск отгоревших буден,
Красный отблеск несгоревших  дров.
Все на том, инаком, свете будем,
Даже тот, кто вроде бы здоров.

К черту! В печку душ и судеб смятость,
Бунтарей и непротивных злу.
Пусть сгорят грехи, безгрешность, святость,
Превращаясь в уголь и золу.


***87
Деловая женщина - донна де ла фарэ…
Убегает женщина от семейной свары.
Надоели женщине грязные портки,
Соловьев убившие поздние звонки.

Перегар, лавандою въевшийся в постель,
Глаз холодных искренность да угроз метель.
Надоело плакаться у чужих икон,
Надоело ежиться от чужих имен.

Как у донны нашенской над висками – проседь
Серебра да золота у судьбы не просит.
Только б не простаивать ночью у окна.
Только б не царапали чьи-то имена.


*** 88
Другого места в мире не найдете
Где есть еще Подобные места?
Где бронзовые нимфы в позолоте
Восторженно бросаются с моста.

Им складки туник ветер раздувает
И трепетные нежные уста
Блаженство неземное обещают…
Где есть еще подобные места?

Семь сотен дней до нового столетья
Стремится время к чистым небесам.
Нет мест иных на этом белом свете
Где Лувр, Пале Рояль и Нотр Дамм.

***89
17 октября 2000

Что мне сказать, тебе -
его любимая,
Всю жизнь
перевернувшая мою?
Соперница моя
непобедимая,
О чем поведать, стоя на краю?

Я бы в глазах твоих -
прекрасных и божественных
Благословила б
яркую звезду,
Что так сверкает
нежно и торжественно…
Прости меня,
но видно не смогу.

Я – грешная,
земная и  обычная,
И кровь сочит
из-под закрытых век.
Молчит душа,
к прощенью не привычная.
Прости меня:
я – просто человек.

И рук его тепло,
знакомое до дрожи,
Что от него в груди
любая боль растает –
Сказала бы:
«Возьми, но будь с ним осторожна.»
Сказала бы:
«Люби!.»,
но я ведь не святая…


***90
Этот ВЕК был и горек и зол,
По-собачьи хвостом не вилял.
Кто-то счастье свое не нашел,
Кто-то сердце свое потерял.
Кто-то словно взбесившийся кот,
С упоеньем на крышу полез,
Кто-то шлепнулся в водоворот,
Кто по-волчьи отправился в лес.


***91
Мудрость: ум, помноженный на совесть.
Как алмаз в оправе золотой.
В нужный час оконченная повесть
Лучше пьесы длинной и пустой.
Лучше бесконечно длинной жизни
Вовремя  нагрянувшая смерть.
Предпочту парижской бурной жизни
По-щенячьи спящую Сысерть.
Хлебный дух целебного настоя,
Размягченность чисто мытых тел.
Молоко вечернего надоя,
Непоспешность деревенских дел…
Бересты сгорающая кожа,
У камина сохнущий носок.
Круглый ноль ума легко умножен
На истлевший совести кусок…


***92
Как трудно порой выковыривать
Вожжу, что попала под хвост.
Как трудно подщечину выреветь
И строить разрушенный мост.

И чашки разбитые склеивать,
А к вечеру вновь колотить.
Потом оправданья проблеивать,
А после опять уходить.

***93
Не в честь меня улыбка эта,
Вечерних сборов суета:
Ведь я, увы, не Виолетта,
И вроде баба, да не та.

Чего- то нет во мне…Печально…
Мне догадаться бы успеть:
Зачем в просторной стылой спальне
Себя пытаюсь запереть

Иди, лови чужие взгляды,
Не жди подачек со столов,
Надень роскошные наряды,
Напейся вдоволь нежных слов.

Беги, беги, пока не поздно!
Руби спасательный канат!
И для тебя на свете Звезды -
Не только зной да снегопад,

Не только молот с наковальней,
Латанье бесконечных дыр…
И для тебя за дверью спальни
Кипит страстями яркий мир!


***94
Излет души печальный и негромкий.
Эм Вэ квадрат разделен пополам.
К чему же рвать обрыдлые постромки
И допивать стаканы по столам.

Излет души…Она б еще летела.
И, если математика не врет,
Она б еще не раз по-птичьи спела,
Продляя песней яростный полет.

Но ярость перья птичьи обрывает,
Обугливая кожу дочерна.
Бывает все, на свете все бывает.
И не подняться  с илистого дна.

Тебе предъявлен счет несправедливый.
О, где ты, справедливость, отзовись!
Топор принес тюремщик молчаливый.
Ты тоже молча Богу помолись…


***95
То преследую, то спасаю:
На крюке небес зависаю…
То -  ничтожная, то -  великая,
Полу-умная, полу-дикая.

***96
Дайте вынюхать белую линию
И увидеть  какой это - Рай?
Подарите мне белую лилию,
Отведите в дощатый сарай.

Дайте, с запахом сорванной лилии,
Непочатого мыла кусок:
Я страданий своих изобилие
Завяжу, наконец, в узелок…

***97

Совершаю сладкий грех - жду возмездия,
Горячо дышу туманом на созвездия.

Гильотина электричкой засвистит,
В ожиданьи казни занемеет шея.

Бог меня услышит, Бог меня простит.
И для будущих грехов уцелею.

***98
Я причинила Зло, я причинила…
Нелепо,
странно,
несмешно.
Я чье-то сердце разломила
Жестоко,
больно
и грешно.

Ребенок совести задушен,
Побег из клетки неудачен,
Храм благочестия разрушен…
И кто-то пьет, а кто-то плачет.

***99
Тонкие руки раскинув,
Падать с разбеГу в песок.
Ключ позолоченный в тину,
Пулю стальную в висок.
Рот в изумленьи разинув,
Втягивать нервно азот,
Выскоблить собственной миной
Грешной любви эпизод.         

***100
Нет любви у поэтов:
Это все не про них.
И любые вопросы
Превращаются в стих.
И любые ответы
Канут в топку стихов.
И свободен истопник
От любовных оков.

***101
Милая зануда с золотом волос,
С этой ли планеты -
в этом ли вопрос?
Здесь хохочут травы и кричат цветы
Громче, чем от боли вскрикиваешь ты.

Здесь полощут реки кружево волны
И втекает в ноздри опиум сосны,
Вкручиваясь в память крепче бигуди,
Вырезает звезды из моей груди.

Лучше я зароюсь в железы хвои:
Пусть меня целуют в щеки муравьи.
Багровеет кожа краскою стыда -
От горящей рожи закипит вода.

Кто-то замаячит, молча позовет,
Словно детский мячик хариус всплывет.
Стекленеет круглой пуговкой вопрос:
Где же ты, зануда, с золотом волос?


***102
Едва удерживаю разум от обиды,
Тону в слезах, отчаянье  и зле.
С упорством замурованной Аиды,
Отыскиваю трещину в скале.

Срываю ногти о корявый камень,
Грызу столетьями спрессованный гранит…
О, Боже, дай мне силы, Боже, дай мне
Разрушить стены собственных обид.

Обидно мне, что очи не сверкают,
Обидно мне, что брови не вразлет,
Обидно, что мои надежды тают
Согреть ладонями окаменевший лед.

Уже немеют плечи, сердце сжалось -
Не растопить мне этот лед, не растопить.
А нужен мне пустяк, такая малость:
Увидеть Свет и горсть Воды испить.

***103
Был на холсте очаг. За ним скрывалась дверца.
Огонь фальшивый Вечностью польщен…
Мой холст ненарисованного сердца
В лохмотья ради шутки превращен.             

***104
Кто-то душу мою, ради скуки,
Как индеец воздел на копье.
Оцарапаю стылые руки
О колючее сердце твое.

***105
Побреду захудалой дворнягой
До созвездия Добрых ослов.
Заверну свою Боль, как в бумагу
В паутину рифмованных слов.

***106
Развеселюсь назло судьбе проклятой!
И Алый шарф, как шлейф у королевы.
И никому не избежать расплаты!..
…А сердце у людей обычно слева.

***107
Перемываю собственные кости,
Вытряхиваю душу на помост…
Вы с удовольствием ко мне ходили в гости-
Придете ль хоть однажды на погост?


Я приглашаю - вам не будет скушно,
Вам не придется плакать и зевать:
Хоть парами танцуйте, хоть подушно.
Я буду вам тихонько подвывать.

***108
Подари меня лучшему другу,
На мгновенье всего подари.
Мчится Бешеный поезд по кругу.
Не смотри на меня, не смотри…

Сквозь проемы окон, сквозь колесы,
Сквозь удушливый дым сигарет,
Сквозь капризные женские слезы
Протяну я плацкартный билет.

На кровавые две половинки
Рассечет этот поезд меня.
Золотистые хрупкие льдинки
Растеклись на ладонях огня…

***109
С шумом, гамом, тарарамом,
Под фанфары, грохот, брань
Обвенчалась я со срамом,
Разминулась с Божьим Храмом
И ушла в седую рань.

Запорошенные косы,
Совесть босиком.
Словно осы,
Жгут вопросы,
Кружат косяком…

Дайте время на ответы -
После их найду.
Бабье лето, бабье лето
На мою беду.

***110
Распинают на Кресте, как во время оно -
Штукатурка отвалилась от моей иконы.

Как я грозному судье рассмеялася:
Я б и раньше согрешила, да боялася.

***111
А можно сцепиться рогами… извилин
И пощекотать друг другу… зрачки.
И все-таки руки ужасно застыли.
Ах, кто-нибудь, все же подайте Очки!?

***112
Верьте ему, женщины: он не врет.
Правда-правда, бабы - то, что он сказал.
Он отправит каждую в сказочный полет,
А потом отправится на Вокзал.

***113
Я - обычный гений, истину нашедший:
Вон нас сколько бродит
молча под окном.
Хорошо, что в нашем  Доме сумасшедшем
Можно спать спокойно
сумасшедшим сном.

Кто не сумасшедший - тот не гениален.
У того извилина все-таки одна.
Тот не лезет с песней в окна чуждых спален
И не вылетает молча из окна.

Успокойте близких, выдайте отмашку
Странно искривленным пыльным зеркалам.
Вашего размера нужную рубашку
Вы легко найдете по тугим узлам.

*** 114
Делитесь с друзьями, делитесь
Улыбкой, деньгами, вином.
Ругайтесь и снова миритесь,
Встречая рассвет за окном.

Натрите им теплые уши,
С утра перегаром дыша,
Безжалостно бейте баклуши,
Трясите неспелые груши,
Не помня потом ни шиша.

Возите их  в новеньких джипах,
Скормите румяный шашлык,
Но все же, при искренних всхлипах,
Слегка прикусите язык.

***115
Как Шмель в весеннем упоеньи
Перед угрозою дождя,
Ты ловишь каждое мгновенье,
Надрывно, суетно гудя:

Успеть, успеть не промахнуться
Цветок прелестный опылить,
Неосторожно обмануться
И тут же весело забыть…

Я тоже стану по-иному
Цвести и пахнуть и дрожать.
От одиночества другому
Шмелю, стыдясь, принадлежать.

***116
Скачем, как дети, Глупые дети
между кроватями.
Кто же на этом спутанном свете
всех виноватее?


*** 117
То ли я опоздала,
То ли ты опоздал.
Я вернулась к вокзалу
В переполненный зал.

То ли ты не уехал,
То ли я не ушла -
Почему не до смеха
И под сердцем игла?

В душном зале нет места
Для отставших двоих.
Впрочем, я - не невеста,
Да и ты _ не жених


***118
Опять колочу - бесноватая, странная -
По глупой нетрезвой башке:
И ложь отскрести от обмана я
Пытаюсь, как кашу в горшке.

Иль правду от истины, иль стон от рыдания,
Иль грех от несвятости, иль стыд от греха…

Ах, что мне Швейцария, ах, что мне Испания:
На дне той истерики - ритмы стиха!

***119
Я передернула каретку, как затвор,
И очередь стихов взметнула воробьев из пыли.
В мякину жизни всаживаю взор
И корма задаю рифмующей кобыле.

Я слышу сочный хруст в предутренней тиши,
А вот еще охапка самых свежих мыслей.
Я вытрясу безжалостно все закрома души
И взвешу истину на древнем коромысле.

***120
Я больше с Понедельника не начинаю жизнь.
О, сколько было чуждых масок и одежд.
Лицо мое, ты, наконец, мне покажись
В морщинах зла в испарине надежд.

В прыщах неутоленной тайной страсти,
С фингалом пьянства, жадности слюной…
И с откровенной жаждой грубой власти
Над временем  пространством и странойой.

С толпой нечеловеческих инстинктов
В костях и мышцах насмерть замурованных
И с толстыми губами древних инков
У предков беззастенчиво сворованных.

Мне надо эту дьявольскую рожу
Не только не скрывать, но полюбить.
Мне в этом новом деле Бог поможет.
Хочу успеть самой собою быть.

***121
Как ушат воды хоЛодной
На пригорке свист в ушах.
Брызнет в стороны с восторгом
Стайка мелких ребешат.


Подломилися колени;
Снова страх меня сломил,
Пятой точкою моею
Лишний штрих пробороздил.


***122
Плывет мимо меня неумолимой лентой
Сплетенный грубо из стальных волос,
И словно хищный зверь, я жду того момента,
Когда смогу вцепиться в Горный трос
Для хилых мышц нелегкая задача:
Сердчишко бьется, как у воробья.
Я падаю мешком смеюсь и тут же плачу,
И вновь за шиворот к нему тащу себя.

Насмешливые взгляды не замечу,
Сейчас на все на свете наплевать
Я на мучительный вопрос себе отвечу:
Быть на вершине или не бывать.

***123

Господа, господа, господа!
Мы – разные марки машин.
И мчимся в свое никуда
С загадочным пением шин.

Вот это нахальное - «до»,
А это – печальное «си»,
Все клавиши есть от и до,
А выбор: что хочешь проси!

Вот это вибрирует страх,
А справа отчаянье мчит.
И арфой на стылых ветрах
Надежда на счастье звучит.

***124
Свободен ты не верить ни в кого::
Ни в Будду, ни в Христа, ни в Магомета.
Не соблюдать обрядов и постов
И не давать монашьего обета.

Останься с тишиной на едине,
Уткнись морщинистым лицом в ее подол.
И заскользит ладонь по седине,
Благословляя душу на престол.

И, воцарясь, без слов и суеты,
Она – в одно мгновенье ока,
Умчит тебя в прекрасные мечты,
Что были так заоблачно далеко.

Купайся в них, как в теплом молоке,
Потискай их, понюхай, укуси.
И в том, упавшем с неба далеке,
О самом главном душу расспроси.

На свой вопрос смиренно жди ответ,
Почтительно придерживая дверь.
Как Будда, как Христос, как Магомет
Закрой глаза и в Тишину поверь…

***125
Я не в обьятьях у маразма:
Ведь я не так еще стара.
Люблю его до цитоплазмы,
До содержимого ядра,
До хромосомного набора,      
До генетического кода.
Три буквы мелом на заборе
Люблю у Моего Народа. у

***126
Мягко японские шины шуршат,
Люди привычно куда-то спешат.
Я в это день никуда не спешу,
Я за подругой своей захожу.

Вот, не спеша, через мостик шагаем,
В кассе билеты себе покупаем.
Входим в фойе и одежку сдаем.
Ключик с бренчащею биркой берем.

Топаем к шкафу по мокрой тропинке,
Там оставляем белье и ботинки.
Шайки берем и заходим туда
Где плещет и брызжет, и льется вода.

Бьет кипяток сумасшедший из крана,
Да и холодной воды без обмана.

Расположились и сразу в парную…
Темное дерево пышет и жжется.
Щуримся терпим минуту-другую
(Если старуха суда не ворвется:

Так раскалит за секунду парную _
С визгом и руганью все в рассыпную!
Парою веников лупит старуха
Тело тугое от пятки до уха.

На голове она делает стойку
После нее удаляется в мойку,

И отажает недобрыее взгляды
Гордым и красным сверкающим задом.)
Моются тетки, старушки, девчонки,
Крепко мочалки зажав в кулачонки.

Снявши ненужные ныне тряпчонки,
Моют подмышки, бока и жопенки.

Души отмякли во влажном пару.
«Бабушка, дайте я спинку потру»
Как благодарно мтарушки кряхренье!
Добрым аукнется это мгновенье.

Вот по моей нехудобой спине
Шоркает кто-то, и кажется мне:
Бог босиком пробежал по душе…
Вот и пустырник не нужен уже.

А на прощание снова за веник.
Эх, расчудесное это мгновенье!
Как охолонешся чистой водой:
Ляжет на сердце желанный покой.

Рот расползется в непольной улыбке.
Горечь обиды,просчеты, ошибки, -
Все улетучилось в русской парной…
Люся. В четверг я зайду за тобой.


*** 127
Говорят, будто женщины смотрятся
в зеркало чаще:
Отражения их замечательно искренне
врут.
Что такого вранья гениальней,
и проще, и слаще?
Вот поэтому женщины
дольше намного живут.

***128
Что ты бегаешь, как заяц, по кустам,
По чужим постелям, баням и домам?
Я замучила прозреньями тебя,
Ненавидя, проклиная и любя.
Ты зачем так улетел далеко,
Петушок мой озорной? Ко-ко-ко…

***129
Вундеркиндом быть приятно,
вундеркиндом быть отлично,
Просто киндером – чудесно!
В этом тоже спору нет.
Разве это не прекрасно,
разве это неприлично,
Разве это не нормально:
быть ребенком в сорок лет?

Просто ты повыше ростом,
поувесистей в плечах.
Ты уже не так прелестен
в солнца утренних лучах.
И здоровье и румянец
съела жизни маета.
Все равно ты – просто мальчик,
да к тому же – сирота.

***130
Я люблю Цветы любые. Но искусственные больше
Потому что те не могут, как живые умирать.
Я люблю в купе внезапно с человеком подружиться,
Ведь его совсем не страшно
  безвозвратно потерять.

***131
Я отражаюсь в Зеркалах,
себя почти не замечая
И отражения свои ужасно этим огорчая.

***132
О, еврейские дети – украшение       русской земли.


***133
Я хотела бы зарыться
в Поэтические листья,
Где шуршанье звуков нежных,
свежих чувств неясный шелест,

В романтические бредни,
те, которым места нету
В душной ванной без окошка
средь нестиранных носков.

Пусть из кухонного крана
зазвенит подземный ключик,
Пусть заменит блеск тарелок
искру гаснущей мечты.

Это так ужасно просто:
чисто вымытым тарелкам.
Как дитя игрушке новой
очень радуется муж

*** 134
Если муж ужасно пьяный
входит с доброю улыбкой,
То слова упреков горьких
непременно удержи.

Предложи ему раздеться,
накрывай на кухне ужин,
А потом его, родного,
спать с собою уложи.

Утром свежую рубашку,
кофе с булочкой румяной
И слегка поправить галстук
нежной ручкой не забудь.

Если снова он посмеет,
как вчера, явиться пьяный
Смело бей его по морде.
Разберетесь как-нибудь.

*** 135
Хворостина худого Пророчества
Горячо полыхнула невдруг,
Освещая мое одиночество
И арбузные груди подруг.

***136
Малевича черный квадрат
 не дает   мне покоя.
Оставить бы чистым листок
и получится белый   квадрат.
Квадратом молчанья
себя и других удостою
И каждый из нас
будет этому искренне рад…

***137
Короткие гудки
красноречивей слов:
Лишь на себя могу
негодовать и злиться.
Гудит судьба, гудит
об окончаньи снов.
Нельзя не протрезветь,
нельзя не пробудиться.

*** 138
Средь темной таежной опушки
Где ночью не видно ни зги
В заброшенной Богом иЗбушке
Таинственный шорох лузги

Сверчков заполошные трели,
Да жалобный скрип косяков.
И мрачные старые ели
Боятся ночных сквозняков

Молчат по ночам удрученно,
Иголки роняя на крышу,
Как волосы тех обреченных,
Которых никто не услышат…

***139
И снова Ведьма сняла рубаху
на шабаше
И красной медью легла на плаху
в моей душе.
А любоваться чужою кровью
захочешь ли?
Глаза и брови плясать устали
и спать ушли…

***140
Что дадено Юпитеру –
не дадено быку.
Арканом  перехлестнута,
за всадником  бегу.
И руки – в кровь, и ноги – в кровь:
Какая,  к черту, здесь любовь?
Сойди с коня; он весь дрожит,
Как та, что за конем бежит.
Ах, удружи мне, удружи –
больные руки развяжи,
И не для похоти, родной,
а для свободы
В тиски зажатая тобой,
живу уродом.
От страсти по ночам дрожать
перед экраном?
Помилуй, это, наконец,
смешно и рано…


*** 141
Развлекаетесь, развлекаетесь
Со смазливыми
                « пупами»?
Пробросаетесь, пробросаетесь,
Несмышленыши
                глупые.

***142
У любви нет четкого обличья,
Строго зафиксированных черт.
Ей, как ни печально,  безразлично
Кто возник в сияющем луче.

Освещает   робких и нахальных,
Косеньких, курносеньких, больных,
Толстяков, фригидных, сексуальных,
Глупых, нервных, грешных и святых

***143
Мне было семнадцать, тебе – двадцать три
В том Новом ушедшем Году.
Ты снова в глаза мне, как прежде, смотри
Замерзшие руки мои разотри,
Как в ночь новогоднюю ту.

Я помню пальтишко твое «не с иглы»
И синий спортивный костюм,
Как мы отирали «общаги» углы
В связи с небогатостью сумм.

И глаз голубых бесконечную боль,
И пальцев несмелых тепло,
И губ стосковавшихся горькую соль,
Когда нас весной унесло.

А если семнадцать умножить на два –
Получится тридцать четыре.
Уже не кружилась у нас голова,
Уже антикварными стали слова
В хрущевской семейной квартире.

Но, как наркоман без привычной иглы,
Без нежности жить не умею
И нашей «общаги» родные углы,
Порой до смешного, жалею.

Жизнь строит нам рожи, по кочкам несет
И с каждой весной – все быстрее,
Но голод Любви мою душу сосет:
Я жить без нее не умею.

Поверь, я не клянчу: я этим дышу,
Как прочие воздухом дышат.
Я, кроме Любви, ничего не прошу
И верю, что Бог это слышит…

***144
Кометою глупой реял
Любви моей поздней вымпел.
Сначала теплом повеял,
Потом из окошка выпал.

***145
Не нужны на фасаде окна,
Если в доме съехала крыша:
Все равно вся душа промокла,
Все равно ты меня не слышишь.

***146
Жизнь
Она имела право быть,
Как мы на все имеем право.
Хотелось многое забыть…
Но, всё же: «Бис!»,
            Но, всё же: «Браво!»

***147

 По утрам я молилась стихами –
 то молитвы меж строк протекли.


Да, именно меж строк
 И происходит это:
Божественный ответ
 Рифмованным слезам.

***148

Над бездной время протянуло руки,
Сжимаясь от невидимых причин
И случай в первозданной вечной муке
Возник из волн неведомых глубин.

Неведомо, невидимо, неясно
Событий нить кружит веретено.
Ничто на этом свете не напрасно,
Ничто без цели Богом не дано.

***149
Упреками души не разбудить…
О, дай мне, Бог,  молчанья добродетель,
И, если ничего не возвратить,
Дай силы не калечить души детям!
Пусть сердце станет маленьким костром
Без ядовитых язычков угара,
Незатухающим, негаснущим добром
Благословенного Божественного дара.
Мы  изначально  - сущности добра.
И только жизнь вонзает злобу в сердце.
Молись  же, грешница, В слезах молись с утра,
Как тысячи твоих единоверцев.
Прости мне, Боже, все грехи мои,
Развей по ветру бесовские козни,
Дождем всепобеждающей Любви
Омой, Благий,  терзания и розни.
Дай силы пожалеть моих врагов,
Не дай им навсегда душой истлеть,
В Твоих руках ключи от всех замков,
В Твоих руках отеческая плеть.


***150
Обвините меня в плагиате,
Задыхаясь от гнева.
Все права заберите, нате,
Как у девочки Евы.

Ты зачем надкусила то яблоко,
Никого не послушала?
Знают все: с этой ветки на яблоне
Лишь Ахматова кушала.

Вон из рая, отродье бисово,
Тут усе поделено.
Всем по чашке похлебки рисовой –
Чисто, сыто, зелено.

Обвините меня в плагиате,
Мойте кости.
Догола обыщите нате,
Мои добрые гости.

Я сижу на свой табуреточке,.
Словно в трансе.
С каждой тонкой зеленою веточкой
                резонансю.

То смеюсь, то грущу, то от страха
По-червячьи веревочкой корчусь.
Отведите меня на плаху -
Я от скромности вряд ли испорчусь.

И тогда ни одна паскуда,
В предвкушении разоблачения
Не заменит мытье посуды
Драгоценным Ахматовским чтением.      

***151
Как много слов в словарике у Даля.
Мы с Аней их напрасно прочитали.
Найдется доброхот на нас. Убогих,   
За плагиат мы с ней ответим, наконец,
А наши остывающие ноги,
Естественно, пойдут на холодец.