Сам себе

 Сам пишу, сам читаю, сам плачу,
Сам смеюсь, сам страдаю и жду,
Сам надеюсь и верю в удачу,
Сам по жизни в потемках бреду.

Под признание стих мой заточен,
Я в сердцах зажигаю огни,
А пишу я про зимние ночи
И про летние светлые дни.

Про любовь и про ненависть тоже
Я люблю часто поразмышлять,
Понимаю: хвалиться негоже,
Но что есть — так того не отнять.

Я умею про смерть и разлуку
И владею предметом вполне:
Про веселье могу и про скуку,
Про любовь — так вообще на коне.

Сам любил и готов поделиться,
Если б был у кого интерес:
Как любви в этой жизни добиться,
Как обхаживать нужно принцесс.

Тут я мастер: практически дока —
Почертил, погулял, побалдел…
Я, признаюсь вам без экивоков, —
Настоящий знаток женских тел.

Их, поверьте, я видел немало…
Сколько дам уложил я в постель!
У меня и доярка бывала,
И грудастая порномодель.

Все остались довольны приемом,
И не плачет никто от обид,
А мадам с непомерным объемом
До сих пор иногда мне звонит.

И, бывает, когда одиноко,
Я свой взор обращаю назад
И встречаю там шелковый локон,
И неясных надежд звездопад.

Мочка уха, движение шеи,
Нежных слов нескончаемый бред,
И загадочный взгляд ворожеи —
Как такое пропустит поэт?

Чтоб взаимных желаний добиться
И попасть то ли в рай, то ли в ад,
Обещал я на каждой жениться!
Но на каждой не смог. Виноват…

Прошлых жизней гляжу панораму
И стремлюсь в этот призрачный мир,
А у жизни другая программа:
Вместо водочки нынче кефир.

Да… Сегодня другие маршруты:
Больше прозы и меньше стиха.
Мы бесценные тратим минуты,
Посещая больницы. Ха–ха...

Вспоминая любимые лица,
Их себе не поставлю в укор —
Всех, с кем в жизни случилось проститься,
Я безумно люблю до сих пор.

Про любовь... Это целая тема…
Здесь достаточно знать об одном:
Как влияет на импульсы тела
Дамский фазо–цикличный синдром.

Остальное походу вторично:
Слезы, слюни, движения глаз —
Если «после» — все будет отлично,
Если «до» — беспонтовый соблазн.

Я картины пишу на бумаге —
Вместо кисти пытаюсь пером…
Я о жизни рисую зигзаги
И мечусь между злом и добром…

Друг, художник, меня про природу
Иногда просит бросить мазок,
И пишу я про вешние воды,
И про тонкий степной колосок.

Про туманы над утреннем полем
И про звезды в ночной тишине…
Пусть останется друг мой доволен —
Мне не трудно. Не тягостно мне.

Я могу и про шепот прибоя,
И прохладный полуночный бриз,
Про небес полотно голубое
И про радуги яркий каприз.

Я бессмертен в стихах априори
И эпитет найду для всего!
Я велик, словно солнце над морем,
Хоть за тучей не видно его.

Удивляюсь своим я талантам —
Так писать никому не дано!
Гений я, только стать номинантом
Мне на Нобеля не суждено.

Стол накрыт там не для everybody,
Горизонты открыты другим,
Вы простите меня, Христа ради,
Но я просто завидую им.

Кто те люди, которые в списках?
Покажите — их нужно беречь,
Чтоб случайно не встать слишком близко:
Чтобы крылья свои не обжечь.

Паспорт свой пусть предъявят народу,
Чтоб героев в лицо узнавать,
Чтобы петь им при случае оды,
Ноги чистые им целовать.

Рядом с ними, поэтами года,
Что уж год, мы столетье берем,
Я себя ощущаю уродом,
Выдающим халтуру и стрем.

Я читаю у них про морозы,
Про синичек, замерзших зимой,
И из глаз моих капают слезы,
Крик души превращается в вой.

Млею я от безмерного счастья,
Чей-то опус глотая взахлеб,
Принимаю в сюжете участье,
И поверьте, что это не стеб.

Вижу строчки я про одуванчик,
Что растет среди русских берез…
Вот же, думаю, автор обманщик!
Ведь не видел, а как преподнес!

Одуванчика образ умелый
Мне слезу вышибает из глаз!
Не талант, а талантище целый!
Как же трогает этот рассказ.

Где б купить сочинений собранье?
От забот оторвать вечерок
И с священным души замираньем
Вдохновиться изящностью строк!

Только что это? Где же редактор?
Как такое могли пропустить?
Может, здесь человеческий фактор?
Опечатка? И стоит простить?

Но опять же, проблема с размером,
Сбой ударных, акцент заплясал…
Я еще, когда был пионером,
На порядок толковей писал.

Вижу я неуверенность слога,
Стертость рифмы, сюжета маразм…
И еще, как мне кажется, много
Надоевших затасканных фраз.

Вот же он: конъюнктурщик матерый —
Подбирается подло к стихам!
Кто он, люди? Здесь пахнет аферой! —
Может, бес, может, враг, может, хам?

Темной ночью корпит над тетрадкой —
Пишет якобы он для детей,
Отвлекая детишек лошадкой
От своих потаенных страстей.

Чу, дружок, прояви осторожность,
Постарайся сейчас не уснуть!
Прячет он в нарочитую сложность
Задних мыслей коварную суть.

Может, просто он любит детишек —
Сплошь и рядом такое сейчас,
Может, похоти хочет излишек
Перед сном опрокинуть на нас.

Да и лошадь давно как устала
По стихам днем и ночью скакать
И, пока забралась к пьедесталу,
Перестала дровишки таскать.

Кто там пишет у нас про синичку?
А про зайчика? Тоже ведь зверь…
Надо ж стих так скотиной напичкать!
Вот… про ежика надо теперь.

Подбирается к сердцу тревога,
И потом: не ботаник я ведь!
А за дверью стоит еще много:
Волк, олень, бурундук и медведь…

Лось, кабан, мышь, бобер и лягушка,
Рысь, пантера, жираф, дикобраз!
Есть и птицы: тетерка, кукушка,
Трясогузка, кулик и бекас.

Напишите про всех, — лучше скопом,—-
Будет вам и почет и успех!
Не забудьте еще антилопу,
Уж писать — так про все и про всех.

А затем поскорей в номинанты,
О себе всему миру трубя!
Хорошо, что такие таланты
Есть в стране, победившей себя.

Бегемотики, белки, верблюды,
Кот, корова, баран, крокодил…
Позвоните в полицию, люди!
Вдруг живет среди нас педофил!!!

Дети любят другие сюжеты,
Их мы даже не знаем порой.
Все, что нужно, посмотрят в планшетах:
Супермен у них главный герой.

Гарри Поттер у них в фаворитах,
Спайдермен, Робокар, Покемон...
А бычков и лошадок забытых
Отнесли доживать на балкон.

А про осень? Тут каждый умеет
И считает, что лучше меня:
«Лист замерзший на ветке желтеет
В перспективе прозрачного дня».

— Ах, какая крутая заметка:
Осень, лужи, тоска и печаль…
Я б отметил: «не стих, а конфетка!»
Почитал бы, да времени жаль.

Я к пивбару спешу по аллее…
Кто тут врет, что я пить завязал?
У меня о природе складнее
И талантливей , я бы сказал:

«С тихой улицы осень-кокетка
Грустью мне наполняет тетрадь…
Желтый лист оторвался от ветки
И покорно летит умирать».

Как художник работает кистью ,
Так и я ворожу над строкой:
«Тихо падают желтые листья
И ложатся на сердце строфой»…

Что, сравнили? — Конечно, не Тютчев,
Но, по–моему, сносно вполне…
Я, походу, способен и лучше,
Но уже третий день в бодуне.

Пьяный разум мой рвется все выше
И парит, трансформируясь в сон…
Я пишу, и доверчиво дышит
Вся вселенная мне в унисон.

Кислород растворяется в венах…
Я лечу среди звездных систем,
Оставляя граффити на стенах
Из своих самых лучших поэм!

Мне не нужно ни званий, ни премий —
Я блуждаю один среди звезд
И сочувствую тем, кто не гений,
Кто до этих вершин не дорос!