Угасание бабьего лета
увито предсмертья чело,
пучине хладеющей тайною данью
разлито безбрежье щедрот.
Баскаком наскакивал северный ветер,
терзая кленовую длань, —
ясырем, в шелка да парчу разодетым,
простерлась покорная даль.
Взывает последними бликами к мести
угасший пожар мятежа:
услада запретная лобного места —
всеведенье в жертвы глазах.
Свидетельство о публикации №116100404919