Ветер. 2006

Мы не умрём и не сойдём с ума,
Не попадём в расставленные сети.
Для нас расставит точки жизнь сама,
И будет свет, и будем мы как дети.


* * *

Раз я живу — пусть радость будет в этом.
Настанет лето — будет радость летом.
Придёт зима — пусть это будет в снеге,
Пока молчат уснувшие побеги.


* * *

Отходить от наркоза тошно
И странно.
Все, что до, вспоминается бегло и рвано.
Боли нет, пережили, всё цело.
Постепенно, с ознобом возвращается тело,
Кожей чувствует холод,
Удивлённо шевелит руками.
К сухожильям и связкам возвращается память.
Как, опять всё сначала?
Может, лучше продолжать под наркозом?
Отходить от наркоза — это
Зубы стучат как прихваченные морозом,
Это запахи сырых простыней и больницы,
Это страх того, что может ещё случиться,
Это солнце в окно,
Это складки моей постели,
Это будто страницы временно опустели
И под строчками стала видна фактура бумаги,
И нет уже ни желания, ни отваги,
Только животный холод и пустота на выдох,
Перед глазами пустые комнаты в разных видах,
И острая, словно боль, простота касания,
На этот раз доходящего до сознания.


* * *

Проснуться — и снова заснуть, и проснуться,
Когда тебя проблески света коснутся.
Не думай о том, что ещё не настало,
Не бойся конца, не держись за начало.

От первого и до последнего вздоха
Пространство так плотно, что видится плохо:
Ни толку, ни сути, одни оболочки,
Да звенья событий, сплетённых в цепочки.

И всякое к месту, и каждое ценно.
Их гул нарастает во мне постепенно.
Так пригнаны звенья, так в них не пробиться,
Так их не потрогать, ни съесть, ни напиться,

Что некогда выдохнуть в этом потоке.
Всё слито, и всё происходит на вдохе.
И ты увязаешь. Пространство так плотно,
Что можно его разложить лишь частотно.

В нём легче распасться. Но пробуй держаться
На вдохе, иначе начнёшь задыхаться.
И вязнет рука. Но удерживай руку
В потоке, подставленной свету и звуку.


Сонет

Что мы встречаем, от чего мы тщимся
Сбежать, а что привлечь к себе стремимся?
Не видно нам. Всё скрыто пеленою,
Есть лишь одно: нам тесно и темно, и

Всё чудится какая-то ограда,
Всё кажется, за нею есть награда.
В потёмках натыкаясь на иное,
Мы думаем, что нам того и надо,

Того, не этого. Нам тесно и темно,
Мы тычемся в открытое окно
Как в наглухо закрытое. Нам тесно,
Темно, и мы страдаем повсеместно.

Сейчас одно, потом хотим другого.
И ум нетвёрд, и сердце бестолково.



* * *
Долгая остановка в каком-то поле.
Волосы и глаза моего соседа.
Только ему одному и не спится, что ли,
Или же сон, пройдя, миновал бесследно.

В мутном окне простор без конца и края.
Солнце взошло неслышно, покуда спали.
Оглядываюсь на вагон — тишина какая.
Всё покоится так, как его застали.
Свет явил однородность вещей, равняя
Руку мою со складкой на одеяле.

…

Всюду ландшафты из одеяла в клетку.
Мирно, спокойно. Мерно дыханье спящих.
Только один разглядывает соседку,
То есть, меня, парою глаз блестящих.

Солнце уходит вверх, нагревая раму.
Что-то шипит, поскрипывает в составе.
Вся тишина есть разные звуки, странно
Тихие, как щелчок в плечевом суставе.
Двигаться лень, да и собираться рано.
Вот драгоценный миг в золотой оправе.


Пейзаж с сосной

Шибко умный китаец сидит на холме
И все пишет заумную книгу.
Только если мы спросим его об уме,
То китаец покажет нам фигу…

Нет, его занимает концепция сна,
Иллюзорная сущность предметов.
А внизу, в отдаленье, чернеет сосна,
И простор, как всегда, фиолетов.

Европеец, когда бы добрался, глядел
Бы, наверно, предвзято и косо.
Но китайцу нет дела. Концепции дел
Уж давно не смущают даоса.

А чего волноваться. Ничем не смущён,
Он возьмёт свою крепость без боя.
Он спокоен, и невозмутим как дракон,
И не склонен болтать сам с собою.

Словно мысли, по небу плывут облака,
Появляясь и вновь исчезая
До тех пор, не просыпятся снегом пока
Где-нибудь на границах Китая.

Над холмами безмолвно парит человек,
Потирает затёкшую спину,
И обрывки пергамента плотно, как снег,
Укрывают собою долину.


Бесхитростные стихи
(«Китайский» цикл)

* * *

На голос мой лишь птица отзовется,
Да листьев желтых по дороге звон. 
Когда стемнеет, я смотрю на звезды —
Вот так же дом твой нынче удален.

Неважно, где я буду, что покину,
Тебя ни в той, ни в этой точке нет,
И я смотрю на звездную долину,
Когда хочу услышать твой ответ.


* * *

Былое пересказываю вкратце,
И тают образы как пар над чаем.
Пусть слушают. Мне нечего стесняться,
Довольно мы уже перемолчали.

Нам ни к чему увещеванья дружбы.
Скупы движенья, чай, искрясь, струится.
Без просьбы получаю все, что нужно.
Не думаю, чтоб смог я расплатиться.

* * *

Я открою
За пиалою
Эту тайну тебе, подруга,
Как ненастной ночной порою
Проводила я гостя с Юга.
Мы не спали в одной постели,
Разделили покой холстами,
Но мне кажется, с колыбели
Я знакома с его чертами.

Он уехал, когда светало
(Дай, я снова налью нам чаю),
Ты бы слезы едва сдержала,
Если б знала, как я скучаю.
Долго были пустыми горы,
Мне зияли озер глазницы.
Но сегодня был сон. И скоро,
Знаю, снова он мне приснится.

Переждал у меня ненастье,
Так же сдержан был, как вначале.
Только воздух звенел от счастья,
Если мы за столом молчали.
Ночевал он проездом к другу
И с тех пор не бывал. Сама я
Все смотрю на дорогу к Югу,
Все смотрю, а зачем — не знаю.


* * *

Все это пропадет, когда зайдет луна.
Чего же я боюсь, переживаю снова.
Бывает, наяву жалеешь сна.
Куда понятней после сна дурного:

Лишь в пробужденье суть. Учитель говорит:
Как в хижине своей, мы проживаем в теле.
В гайвани был тот чай, что в пиалу налит,
И я все тот же был, живя в другом уделе.

Луна зашла. Прохладой веет от реки.
Я тщусь вообразить величие порога,
Но пальцы ощущают лепестки
И сушит вздох неясная тревога.


* * * (ученик в отъезде)

За чаем другу жалуюсь на спину,
Здороваюсь с соседями любезно.
С тех пор, как я учителя покинул,
Так и живу на свете бесполезно.

Давно уж собирался я в дорогу,
Но до поры откладывал решенье,
Твердя: вот отдохну еще немного, —
И думая о трудностях ученья.

* * * (девочка и луна)

Глядит на луну, раскрыв широко глаза.
Свет из окна падает на кровать.
Грустно, а от чего — кто бы сказал.
Вроде бы ей нечего припоминать.

Вздохи такие пристали бы старику,
На лбу чьем многие луны оставили след.
Может быть ей, свернувшейся на боку,
Припоминается то, чего еще нет.


* * * (дракон реки)

Я водяной дракон Цзы-Лун.
С небесной вышины
В земные воды я нырнул
Смотреть земные сны.

Я жду, когда зайдет луна,
И, форму потеряв,
Оставлю я потоки сна,
Звездою яркой став.


* * *

Отраженье ушедшей луны
Все хранит и хранит вода.
Значит, вы сохраняете, сны,
Форму прошлого — навсегда?

Как же мне просветленье найти
И зачем так ушедшего жаль?
Знал бы, как поступать мне в пути,
Сожалений бы избежал.


Осень 2006, Питер